Кристоф Гальфар - Принц из страны облаков
— Эй, ты что? — Миртиль потянула Тристама за плечи и слегка приподняла.
Отплевываясь, он с трудом вздохнул и протер глаза. В другой ситуации Миртиль наверняка расхохоталась бы, глядя на его чумазое лицо.
Тристам покрутил головой, пошевелил руками и ногами: все было в исправности. Он упихал порванный параплан в рюкзак и выпрямился.
— Ну, ты видела? — воскликнул он. — Я умею летать!
Ликуя, он схватил Миртиль за руки и завертел ее.
— Я умею летать! — повторял он.
Миртиль смеялась вместе с ним.
Они спаслись, они были живы.
— Мы на Земле, — говорила Миртиль, — на Земле… Но мы не можем здесь остаться…
— Почему? — озираясь, спросил Тристам.
За деревьями трудно было что-то увидеть, и они вскарабкались на камень на вершине холма. Сверху открывался вид на долину, над которой они пролетели, и речку с зелеными лесистыми берегами. Синяя лента вилась между холмами и горами. Река уносила дождевую воду вдаль, к горизонту. Миртиль вспомнила школьные уроки и представила там, далеко, широкое устье и море, вбирающее в себя все потоки, низвергнутые на землю безумным тираном.
Она посмотрела на хмурое небо. Может быть, ее отцу тоже удалось спастись. Может быть, он не ранен! Земля теперь казалась не такой уж опасной.
— Смотри, смотри! — воскликнул Тристам, указывая рукой на черные пятнышки, мелькающие под серыми тучами.
Напрягая зрение, они всмотрелись в небо: там, подобно рою ос, носились самолеты тирана, охотясь за тремя увертливыми машинами из Белой Столицы! Союзники Миртиль были летчиками высочайшего класса. Несколько вражеских мотоциклов врезались в землю, не сумев подбить ни одну из ласточек.
Но вот одна ласточка задымилась, вошла в пике и скрылась за холмом. Две другие изменили тактику и попытались уйти от врагов, взяв курс на тот холм, где стояли Миртиль и Тристам.
Они громко вскрикнули, увидев, что вторая ласточка рухнула на землю, выбросив столб огня. Прижавшись к дереву и затаив дыхание, они следили за последней. Она пронеслась над их головами, и Тристам узнал машину лейтенанта Вакинга. За ним гнались восемь вражеских самолетов.
Лейтенант сделал мертвую петлю и, зайдя преследователям в тыл, открыл огонь. Три машины загорелись.
Тристама лихорадило от возбуждения, как будто он сам сидел за штурвалом.
— ВПЕРЕД, ЛЕЙТЕНА-А-АНТ! — завопил он.
Еще два самолета, тирана рухнули на землю.
— ДАВАЙТЕ! ИХ ВСЕГО ТРИ! СПРАВА!
Вакинг сбил еще один самолет.
— Слева! — хрипло кричал Тристам. — Слева!
Вакинг круто развернул машину, но ее хвост уже дымился. Лейтенанта подбили! Он еще пытался выровнять ласточку, но та быстро теряла высоту. В следующее мгновение она врезалась в землю. В небо повалил густой дым.
Воздушный бой кончился.
Самолеты тирана несколько раз облетели место падения; потом гул их двигателей стал затихать… наконец они скрылись за горизонтом. Наступила мертвящая тишина.
Раздавленные Миртиль и Тристам не решались заговорить. Обоих била дрожь.
Вдруг сзади хрустнула ветка. Они испуганно обернулись. Между деревьями показалась фигура, с головы до ног облепленная грязью.
Лейтенант!
— Я так и подумал, что это ты кричишь, — произнес Вакинг невозмутимо, будто на прогулке в лесу.
Он окинул взглядом небо. Потом перевел глаза на Миртиль. На лице у него было написано: положение безвыходное, но будем надеяться на чудо.
— Ну что ж, пошли, — сказал он. — Нужно найти какое-нибудь укрытие.
Глава 15
Они шли долго, может быть, несколько часов. Тристам молча шагал за Вакингом и Миртиль, улавливая обрывки их разговора. Так, он услышал, что большинство летчиков из Белой Столицы, по мнению лейтенанта, должны были спастись и даже не слишком пострадать: все они были готовы в крайней ситуации катапультироваться из машины. Отличная новость… Тристам с горечью подумал о Томе, схваченном солдатами.
Наконец лейтенант нашел подходящее, на его взгляд, место для бивуака. Он нарубил ветвей и показал Тристаму и Миртиль, как соорудить шалаш.
Время от времени в небе ворчал гром, напоминая о недавних испытаниях, однако он становился все глуше, и это означало, что тиран отпустил грозовое облако на свободу. Теперь оно неслось по небу, подгоняемое ветром, и проливало вниз последние струи дождя. Наконец, опустошенное, оно бесследно растаяло, и гроза стихла.
Шалаш был достроен. Миртиль сидела, прислонившись к дереву, с любопытством разглядывала дикую лесную поросль, но не находила ни одного знакомого растения. Лейтенант, растянувшись на подстилке из листьев, смотрел сквозь кроны деревьев на небо.
— Поспать вряд ли удастся, — объявил он. — Того и гляди снова польет.
«Ну и хорошо», — подумала Миртиль, которой было непривычно жарко.
Тристам стоял поодаль и никак не реагировал, погруженный в свои мысли.
— Ты о чем думаешь? — спросила она. — Молчишь все время…
— Дождя не будет, — пробормотал Тристам.
Лейтенант поднял голову и с интересом посмотрел на него.
— Но это ладно, — продолжал тот. — Лес какой-то странный. И вообще — нам здесь делать нечего, мы должны спасать Тома.
— На Земле много таких лесов? — спросила Миртиль.
— Нет, почти не осталось.
— А этот лес вы знаете?
— Да, конечно, — ответил лейтенант. — В детстве я часто разглядывал его с облака в отцовский телескоп. Тогда здесь было полно зверей. А теперь вся живность повывелась, кроме насекомых.
Лейтенант разговаривал с Миртиль и при этом поглядывал на Тристама. Сын г-жи Дрейк казался взбудораженным. Вакинг корил себя за то, что взял мальчишек в Синти Таун. Он хотел сказать Тристаму, что попытается найти Тома, но тут его поразила неожиданная мысль. Впервые за долгое время бледное лицо Вакинга слегка порозовело, сердце забилось чаще. «Что, если этот парень… Нет, не может быть…» — подумал он, от волнения вскакивая на ноги.
— А почему не стало зверей? — не замечая перемену в лейтенанте, спросила Миртиль.
— Им нужны большие пространства, — машинально, почти не слушая ее, ответил Вакинг. — А от этого леса мало что осталось. Большая часть уничтожена.
Тристам посмотрел на лейтенанта, потом на деревья и снова на лейтенанта.
— Уничтожена?! — он был поражен. — Кем? И зачем они это сделали? Кому мог мешать лес…
Миртиль посмотрела на Тристама так, словно он прилетел с другой планеты.
— А что вы оба на меня так смотрите? — подозрительно спросил Тристам.
— Кто-то не очень хорошо учился в школе, — вполголоса заметила Миртиль.
— Ты мне лучше другое скажи, — Вакинг взял Тристама за плечи, — только честно! Ты почему решил, что дождя не будет?
— Ну… — промямлил Тристам, — я просто так…
— Отвечай прямо!
— Я… не знаю. Я… я это чувствую. Чувствую, и все тут. Не могу объяснить, — выдавил Тристам, бросая растерянный взгляд на Миртиль.
Он боялся, что принцесса рассмеется. Но та слушала с серьезным лицом.
— С тобой такое уже бывало? — спросил лейтенант.
Тристам опустил голову.
— Бывало.
— Выкладывай!
Он колебался, все еще боясь показаться смешным. Но по твердому взгляду Вакинга было ясно, что тот не отступит. И Тристам решился.
— Два раза, — нехотя начал он. — Первый раз перед нападением на Миртильвиль. Мне тогда привиделся наш остров с вулканом. Небо было затянуто облаками, высокими-высокими. И белыми-белыми. А Миртильвиля не было. Словно… словно я заранее увидел то, что произошло на следующий день.
Миртиль широко раскрыла глаза.
— Почему же ты ничего не сказал?! Может быть, мы успели бы всех спасти!
— Откуда я знал, что это правда? Это было на контрольной! Что мне — на уроке рассказывать про свои видения?! А потом я посмотрел на небо: оно было синее, без облаков… Ну я и решил, что ошибся. Ты же сама знаешь, что у меня ничего не получалось. Я даже состояние воздуха не могу определить.
— А во второй раз? — спросил лейтенант.
— Когда мы летели к Синти Тауну. Я увидел стройное течение. Это было задолго до того, как мы в него вошли.
— СтрУйное течение! СтрУйное!!! Ты знаешь, что это такое?
— Нет. Я даже не знал, как оно называется.
Лейтенант покачал головой и отпустил Тристама.
— Кому известно о твоей способности? — голос Вакинга звучал так, словно это был вопрос жизни и смерти.
— Какой способности?
— Предвидеть погодные явления!
— Я могу их предвидеть?
— Да. Кто об этом знает?
— Да никто…
Тристам был разочарован. Лучше бы он научился оценивать состояние воздуха и направление ветра, как остальные в классе… «Предвидеть погодные явления… — фыркнул он про себя. — Тоже великое дело! Фигня какая-то».
