Пётр Капица - Эксперимент, Теория, Практика. Статьи, Выступления
Для успешной борьбы за овладение природой нужна своя стратегия и тактика. Здесь, как и при сражении, самое важное — это правильное распределение сил по фронту и ясное задание бойцам. Штаб же командования нашей научной армии не только не на высоте, но часто армия сражается без командования. На многих фронтах новых завоеваний нашей науки и техники у нас просто нет еще организованной армии, а действуют изолированные «партизанские» отряды. Нет и сосредоточения хорошо отобранных сил на определенных участках с тем, чтобы можно было быстро добиваться решающих результатов. При этом чувствуется как бы боязнь сосредоточить весь удар на определенных точках, отбросить на сегодня в сторону проблемы, пускай сами по себе значительные, но черед которых наступит только завтра. И получается, что наши творческие силы распыляются на растянутом фронте, а так ни один полководец еще не выигрывал крупного сражения.
Нужно вдохновить научную армию поставленными проблемами и дать ей почувствовать значение побед на данных участках. Нужно еще умело формировать боевые единицы и выдвигать им ответственных командиров. Жизнь показала, что всякие воздействия на творческих работников науки и техники действительны только при поддержке здорового общественного мнения. Оно создается на научных собраниях и печатью. Эту важнейшую организационную возможность мы еще недостаточно используем.
Для примера возьмем общие собрания Академии наук. Они хорошо посещаются. На них заслушиваются интересные доклады, но чаще — это профессорские лекции для пополнения образования, а не научные дискуссии. Почти нет дебатов, нет традиций выносить общественную оценку отдельным научным или техническим проблемам и связанным с ними работам. Нет даже стремления вызвать дебаты. А ведь дебаты не возникают сами собой, их надо культивировать. Для этого надо заранее выбрать наиболее важные и острые вопросы, одновременно подобрать и подготовить оппонентов. Председательствующий должен направлять дебаты, формулировать спорные тезисы, не давать при обсуждении отклоняться от основных вопросов. Если научный доклад по своему характеру не вызывает дебатов, как, например, просто доклад о научном открытии, то во всяком случае собрание должно заслушать мнение ведущих специалистов, чтобы была создана правильная общественная оценка. Без дебатов и обсуждения ведь не к чему делать доклады — проще и дешевле их печатать.
Мне часто кажется, что как будто мы в научной среде даже боимся дебатов и определенных оценок. Может быть, это потому, что мы еще считаемся с ложным самолюбием, основанным на неправильном представлении, будто хороший ученый не может ошибаться, ибо «ошибка» его должна дискредитировать. Мы как будто забываем, что «только тот не ошибается, кто ничего не делает». Ведь всякая научная истина сегодняшнего дня может быть завтра дополнена или изменена, ибо мы находимся в состоянии непрерывного приближения к познанию истинной природы вещей. Только преодолевая ошибку за ошибкой, вскрывая противоречия, мы получаем все более близкое решение поставленной проблемы. Ошибки не есть еще лженаука. Лженаука — это непризнание ошибок. Только поэтому она — тормоз для здорового научного развития.
Надо отметить, что часто наша печать тоже сторонится обсуждения спорных вопросов науки и техники.
Отсутствие здорового общественного мнения по ряду вопросов не только влечет за собой возможность развития у нас вредной и никчемной научной работы, но также мешает сосредоточению лучших сил вокруг центральных задач.
Отсутствие дискуссий совсем не отвечает нашим общим установкам. У нас всякое научное и техническое достижение является достоянием всей страны, и люди хотят его не только понять, но и оценить. А справедливая общественная оценка вдохновляет работника и помогает создать тот энтузиазм, который так необходим в творческой работе. Каждый значительный научный и технический вопрос имеет у нас общественное значение и поэтому должен обсуждаться и о нем должно быть составлено суждение.
Организация армии творческих работников в нашей промышленности, мне кажется, еще менее развита, чем в области науки. Если наши ученые все-таки объединены в некоторый коллектив, то творческие работники техники так распылены в нашей громадной промышленности, что когда ставится задача собрать их в ударный кулак, то это оказывается очень трудно.
Я опять буду говорить не о тех, более мелких сражениях, которые ведут к ряду технических усовершенствований, как например: подбор более подходящих материалов, рационализация процессов, уменьшение затрат рабочей силы, повышение качества продукции и пр. Такой рост техники, хотя часто он и ведется «партизанским» путем энтузиастами-одиночками, имеет большое значение и вообще идет у нас неплохо. Наиболее замечательно, конечно, у нас то, что им захвачены, как ни в одной другой стране, самые широкие круги технических работников начиная от рабочих и кончая инженерами. Но я имею в виду более значительные сражения, ведущиеся крупными подразделениями, результаты которых должны дать в руки нашей стране еще не изведанные возможности. Эти завоевания могут достигнуть таких масштабов, как в прошлом изобретение и внедрение турбины или дизеля.
В таких крупных сражениях даже при большой затрате средств и труда, при мобилизации лучшего творческого коллектива ученых и инженеров, работающих упорно, с энтузиазмом, нельзя заранее гарантировать победу над природой. Но если сражение выиграно, то это означает новый этап в развитии промышленности. Достижения такого порядка помогут нам перегнать всех. Несомненно, социалистический строй должен быть лучшим организатором таких крупных побед в технике. Ни при каких условиях капитализма невозможно так широко мобилизовать средства и людей для такого сражения.
Чтобы использовать эту исключительную возможность, нам опять же надлежит научиться быстро организовывать в армию наших лучших творческих работников во всех ведущих областях нашей техники и согласовывать их работу с нашими учеными.
Наиболее значительным, по моему наблюдению, организационным недостатком является то, что мы не придаем должного значения вопросам, связанным с внедрением новых завоеваний техники в жизнь, обычно не считая эти работы творческими. В отраслевых исследовательских институтах и заводских лабораториях созданы условия для творческой работы. В то же время самое последнее звено — внедрение новых идей — обычно осуществляется рядовыми кадрами наравне с текущими производственными заданиями. Но так же, как хороший гражданин сразу не родится, а длительно воспитывается, так и новая идея, лежащая в основе машин или процессов, вырабатывается только по мере их роста в жизни. Успешное «воспитание» новых идей должно вверяться не рядовому инженеру, мастеру, рабочему и пр., а хорошо отобранному, высококвалифицированному, творческому коллективу.
С отсутствием на производстве организованных кадров такого типа творческих технических работников я столкнулся, когда мне пришлось внедрять в жизнь разработанные нами установки для получения жидкого воздуха и кислорода. Эти установки, работающие на новых принципах ожижения и разделения, были освоены только в лаборатории. Перед промышленностью ставилась задача — сделать из такой установки легко эксплуатируемую и надежную в производстве машину.
Наибольшие затруднения мы встретили в организации базы для внедрения и в подборе кадров инженеров, техников, конструкторов, мастеров и других работников, способных к творческому освоению таких машин. На производстве таких людей, конечно, достаточно, но их мало знают. Они разбросаны, они не учитываются, они выполняют самые разнообразные задания. Разыскивать их приходится ощупью, а когда найдешь, — получить их нелегко. Из-за отсутствия еще понимания важности завоевания новых возможностей в технике наши хозяйственники часто противятся привлечению лучших людей и созданию особых условий для внедрения проблемных работ.
Значение здоровой базы для внедрений новых достижений техники показывает пример одной иностранной фирмы, которая в силу случайных обстоятельств организовала опытный завод, основная задача которого — разработка новых типов машин. Это завод «Браун — Бовери» в Швейцарии. Он возник в городе Бадене, расположенном вблизи Цюрихского университета. Пользуясь, консультацией крупных профессоров, например, Стодолы и других, завод этот изготовлял очень хорошие электрические машины и турбины. Но после того, как окружающие страны образовали таможенную преграду, фирма была вынуждена построить самостоятельные заводы в ряде стран — в Канаде, Германии, Франции и др. При этом техническая разработка новых машин была сосредоточена в Бадене, где были собраны лучшие кадры фирмы. Таким образом, в Бадене возник, вероятно, один из самых передовых экспериментальных заводов.
