Кристоф Гальфар - Принц из страны облаков
— Существует один способ бежать из Миртильвиля. Если тиран узнает, где мы прячемся, Миртиль сможет отсюда улететь.
— Правда?
— Да, из городка можно улететь на воздушном мотоцикле — том самом, на котором когда-то прибыла твоя мама.
— Разве он не сломан?
— Твоя мама сказала, что он исправен. Его как раз для этого и спрятали. Ты знаешь, где он находится?
— Конечно нет! Если бы знал, мы с тобой уже давно пробрались бы туда — хоть посмотреть на него!
Тристам не мог опомниться от удивления: оказывается, существует возможность улететь из Миртильвиля! И увидеть те фантастические города, о которых рассказывала мама!
— Почему она никогда говорила об этом мотоцикле?
— Понятно почему! — воскликнул Том.
Тристам вопросительно посмотрел на него.
— Потому что понимала: сначала тебе захочется увидеть этот мотоцикл хоть одним глазком, а потом — на нем полетать. Она же тебя знает как облупленного!
— Все равно, нам нужно его найти, — улыбаясь, сказал Тристам. — Согласен?
Том молча уставился в землю. Он уже готов был признаться в своих худших опасениях, а именно: что Тристам улетит из городка без него. Но тут настежь распахнулась другая дверь школы — та, что выходила на городскую площадь. Друзья одним прыжком отскочили в сторону и спрятались в раздевалке за плащами учеников.
Кто-то бежал по коридору. Это был полковник, одетый в военный мундир. Он скрылся в классе Лазурро и спустя мгновение появился снова, держа за руку Миртиль.
— ТРИСТАМ! — кричал он во весь голос. — ТРИСТАМ! НЕМЕДЛЕННО СЮДА!
Вжавшиеся в стену Тристам и Том не смели дохнуть.
Полковник скорым шагом подвел Миртиль к кабинету г-жи Пиль и, не постучав, скрылся с ней за дверью.
— Ну он разошелся! — прошептал Тристам. — Мне конец! Нужно отсюда смываться, да побыстрей!
Он бросился к запасному выходу и пулей вылетел из школы. Том поспешил за ним, и они вдвоем, никуда не сворачивая, побежали со всех ног через рисовые поля. Но еще не добежав до защитного ограждения, друзья остановились — им нужно было перевести дух.
Поднялся ветер, погода явно испортилась. Небольшие утренние облачка набухли, разрослись и затянули тонкой серой пеленой всю небесную высь. Солнце тонуло в радужном ореоле.
Вдруг Тристама охватил приступ страха, и он вздрогнул, — как будто по его позвоночнику карабкался какой-то паук с влажными, скользкими лапами. Он повернулся к городку и увидел над одной из крыш струю черного дыма.
— Что это? — выдохнул он.
Неподалеку от первой струи дыма появилась вторая. Потом третья, четвертая… Том, стоявший рядом с Тристамом, побледнел.
— Нет, не может быть…
Сомнений не оставалось: городок был охвачен пламенем.
Тристам повернул голову в сторону своей лачуги, и у него кровь застыла в жилах: там тоже бушевал огонь!
— Мама! — истошно закричал он и рванулся по направлению к дому.
Том схватил его за руку и указал на женскую фигуру перед запасным выходом из школы. Женщина махала им рукой.
— Мамочка! — крикнул Тристам.
В этот миг над крышами городка показались три летающие платформы, и друзья поняли наконец, что происходит: войска тирана атаковали Миртильвиль!
— БЕГИТЕ ЗА МНОЙ! — издали прокричала мать Тристама, устремляясь к дому Тома.
В этот момент из школьного здания высыпало около десятка солдат.
— ЭТИХ ВЗЯТЬ ЖИВЫМИ! — указывая на Тристама и Тома, скомандовал один из них.
Солдаты ринулись в погоню. Друзья в ужасе помчались к дому Бриггсов.
Глава 16
Ветер дул все сильнее. Стебли рисовых метелок нещадно хлестали Тома и Тристама, убегавших от преследователей. Обезумев от страха, мальчики думали только о том, чтобы нагнать г-жу Дрейк. До защитного ограждения было уже недалеко. Возле городской черты мать Тристама свернула направо и скрылась за домом Бриггсов.
— МАМА! — взмолился Тристам. — ПОДОЖДИ НАС!
Крики солдат звучали совсем близко. Друзья, задыхаясь, пробежали последние метры и увидели, что г-жа Дрейк распахивает сарай полковника. Через секунду Тристам и Том влетели в сарай и метнулись к люку, который она успела открыть. Мать Тристама спустилась в секретную библиотеку последней и заблокировала люк изнутри с помощью выдвижной доски.
— Сбрасывайте отсюда книги! — велела она, указав на стену возле стола — Быстрее!
Над их головами раздался топот солдат, ворвавшихся в сарай. Тристам и Том растерянно смотрели на полки.
— Куда же их девать? — оторопело спросил Том.
— На пол! Живей! — крикнула мать Тристама, охапками сбрасывая книги.
От тяжелого удара задрожал потолок, и книги посыпались градом отовсюду. Том стоял словно в столбняке.
— Том! — взорвалась г-жа Дрейк. — У нас над головой — двести солдат! Нет времени раздумывать! Ну-ка, отойдите в сторону!
Мальчишки отступили на несколько шагов, и она с силой потянула на себя стеллаж. Тот обвалился — за ним обнаружилась потайная дверца.
Еще один громовой удар проломил доску в люке над их головами.
Г-жа Дрейк открыла дверцу, и в комнату хлынул дневной свет. Вытаращив глаза, Том и Тристам уставились на диковинный аппарат, который стоял у самого края облака на деревянном причале, слегка выдававшемся в пустоту. Две пары крыльев, сложенных вдоль корпуса аппарата, придавали ему вид гигантской стрекозы.
Мать Тристама бросилась к мотоциклу и завела мотор. Крылья выдвинулись в стороны и расправились. Машина завибрировала, готовясь взлететь.
Г-жа Дрейк повернулась к сыну в тот самый момент, когда солдаты выломали еще одну доску люка.
— Стрекоза запрограммирована на полет к Белому Городку, — сказала она. — Чтобы включить автопилот, нужно нажать на кнопку, — но не раньше, чем она станет белой. Понял? Даже если будете умирать от холода — все равно ждите, когда кнопка побелеет. Иначе вас схватят солдаты тирана.
— А ты? — с тревогой проговорил Тристам.
— Я вас найду.
— А Миртиль? — спросил Том.
— Она присоединится к вам с минуты на минуту.
— Но что нам там делать, в Белом Городке? — вздохнул Тристам.
— Вы должны разыскать Зельду Хизер. Запомните это имя: Зельда Хизер. В ящичке под пультом управления лежит небольшой пакет. Отдай этот пакет Зельде, и она о вас позаботится.
Такой прекрасной Тристам свою маму еще не видел. Она подошла к сыну и обняла его.
— Я тебя люблю, мой маленький принц, — шепнула г-жа Дрейк ему на ухо и посмотрела своими нежными голубыми глазами прямо в глаза Тристама. — Твой отец гордился бы тобой!
Мальчик вздрогнул и крепко прижался к ее груди. Мама не упоминала отца уже много лет.
— Ты взрослеешь, — продолжала г-жа Дрейк, помогая Тристаму сесть в переднее кресло воздушного мотоцикла. Том уже сидел сзади, в кресле пассажира. — И у тебя есть все качества, которые позволят тебе быть хозяином собственной судьбы. Что бы ни случилось, будь верен себе. Особенно если придется брать на себя ответственность, — а ведь так и должен поступать мужчина.
У Тристама защемило в груди. Столько вопросов, мучивших его с раннего детства, он не задал маме! И вот теперь, когда он готовился ее покинуть, теперь, когда мог бы спросить обо всем, он растерялся и не находил нужных слов.
— Ты найдешь все ответы в себе самом, — сказала г-жа Дрейк, читая его мысли. — Так даже лучше. Важно одно — что бы ты ни узнал, что бы тебе ни говорили, не сомневайся: твой отец был очень хорошим человеком.
За их спинами в библиотеке разлетелась в щепки последняя доска люка, и солдаты тирана, одетые в черные мундиры, стали спрыгивать внутрь. Их лица были скрыты капюшонами с прорезями для глаз. У каждого был в руках арбалет, и они целились в г-жу Дрейк.
Последним в библиотеку спустился военный, заметно отличавшийся от остальных. Поверх мундира у него на плечи был наброшен темный плащ, расшитый изображениями грозовых снежных облаков.
Не медля больше ни секунды и не дожидаясь Миртиль, мать Тристама включила систему взлета воздушного мотоцикла и повернулась к военному в плаще. Тот отступил на шаг.
— Не стрелять! — приказал он своим солдатам.
Глава 17
Получасом раньше, в тот самый момент, когда в класс Лазурро вбежал полковник, Миртиль поняла, что для их городка наступили последние часы.
— Они нас нашли, — твердо сказал полковник. — Они уже здесь. Миртиль, Тристам, идемте со мной, вы должны бежать.
Миртиль поднялась с места и посмотрела на одноклассников. Некоторые отпускали шуточки: услышав имя Тристама, они подумали, что теперь ему не сносить головы. На лицах более сообразительных учеников она читала страх, смешанный с недоумением.
