Анатолий Томилин - Занимательно о космогонии
Обзор книги Анатолий Томилин - Занимательно о космогонии
Анатолий Николаевич Томилин
Занимательно о космогонии
Художник В. Ковынев
О небесах можно создать много отличающихся друг от друга гипотез, которые, однако, достаточно хорошо согласуются с явлениями.
Ф. БэконВведение
«Космогония — наука о происхождении и развитии небесных тел и их систем; раздел астрономии» — так сказано в энциклопедии. А астрономия — самая древняя отрасль человеческого знания. Ее история тесно переплетается со всем процессом развития человеческого общества. В своей «Истории астрономии» выдающийся ученый и общественный деятель Голландии А. Паннекук пишет: «Если современный физик оглянется на своих предшественников, стоящих первыми у основания здания науки, он найдет таких же людей, как он сам, с аналогичными представлениями об эксперименте и теории, о причине и следствии (правда, это были первые, более сложные искания). Если же астроном посмотрит назад, на своих предшественников, он обнаружит вавилонских жрецов и прорицателей, греческих философов, мусульманских властителей, средневековых монахов, дворян и духовных лиц эпохи Возрождения и так далее, до тех пор, пока в лице ученых XVII и XVIII веков не встретит своих собратьев по профессии. Для всех них астрономия была не ограниченной отраслью науки, а учением о мире, тесно связанным с их мыслями и чувствами, со всем их мировоззрением в целом».
Во всей этой цитате трудно согласиться только с прошедшим временем. Астрономия (и, пожалуй, едва ли не в первую очередь интересующий нас ее раздел — космогония) не только «была», но и есть учение о мире, тесно связанное с мыслями и чувствами людей, со всем мировоззрением, поскольку оно являлось и является всегда отражением общественной жизни.
Пожалуй, ни одна другая наука не может похвастаться столь острым интересом к ее проблемам, к ее открытиям. Достаточно вспомнить те дискуссии и споры, которые периодически вспыхивают на страницах печати то по поводу каналов Марса, то по поводу таинственных сигналов из космоса, о неразгаданных «квазарах», о предполагаемых «черных» и «белых дырах» или… о фантастических кинофильмах, посвященных «воспоминаниям о будущем». Все это звенья одной цепи, состоящей из попыток определить, уточнить и конкретизировать систему своих взглядов на мир, на то, какое место в нем занимают отдельные явления и прежде всего такие, как рождение планет, звездных систем и галактик, и в каком соотношении это грандиозное действо находится с нашей с вами ролью в мире! Когда-то об этом должен задуматься каждый.
В обобщенной системе взглядов человека на мир, которая называется обычно мировоззрением, космогония занимает существенное место. Чисто умозрительная в прошлом, в наши дни она начинает основываться на фактах, оперировать данными наблюдений и с известной долей недоверия относиться к теориям, пусть даже блестящим по форме, но математически абстрактным и оторванным от практики астрономии.
После того как Г. Галилей, направив подзорную трубу на небо, положил начало первой революции в астрономии, прошло, в общем, не так уж и много лет. Но сегодня астрономия находится в состоянии второй революции, и важнейший ее раздел — космогония — набирает факты, пробует новую тактику.
Прокомментировать некоторые вопросы, связанные с изменением наших взглядов на проблемы космогонии, и является задачей данной книги.
Когда мир строили боги
От мифов к натурфилософии
Одна из самых древних известных сегодня моделей мира принадлежит, по-видимому, вавилонянам. Следом за нею идут египетская, индийская… Впрочем, корни их настолько далеко уходят в глубь времен, что споры о приоритете и выстраивание их в очередь просто неуместны.
Древние представления о мире, несмотря на тесную связь с мифами и деятельностью богов, прочно базировались на здравом смысле и отражали оседлый образ жизни древних людей. Жители Вавилона, коротавшие век между двумя большими реками Тигром и Евфратом, представляли Землю в виде выпуклого свода, уходящего своим основанием в воду. Землю и воду окружала «Великая Плотина Небес», на которую опирался купол неба.
Поселения древних египтян лежали в узком ущелье, протянувшемся с юга на север среди непроходимых песков Ливийской пустыни. Полноводный Нил в низовьях расширял ущелье до долины с широкой плодородной дельтой. По твердому убеждению жрецов — хранителей знаний — страна бога Ра (так иногда называли Египет) лежала в центре мира; в том месте, где Земля провисла, чтобы приготовить достойное ложе Нилу.
Две тысячи лет назад индийские брамины рассказывали своим ученикам о молочном море, в котором плавает черепаха. На спине ее — четыре слона. Повернувшись головами в стороны света, держат они на себе Землю. Замыкается мир кольцами черной кобры Шешу, тысяча голов которой служат опорой вселенной.
Как же так — мир един, а между тем вавилонская модель отличается от египетской, египетская от индийской и все они от греческой? Ну как бы вы представили себе целое, имея перед глазами ничтожную его часть? Наверное, по образу и подобию части?
Люди всегда интересовались происхождением и устройством окружающего мира. Кроме чисто прагматических побуждений, немалую роль в том играла и любознательность — одна из могучих сторон разума. Но чтобы удовлетворить эту потребность, нужны знания. А вот истинными знаниями о причинах явлений похвастаться предки не могли. Вот и приходилось им для объяснения непонятных, грандиозных и страшных природных феноменов прибегать к помощи сверхъестественных сил — сочинять мифы.
Конечно, значение мифов не ограничивается удовлетворением чисто познавательных потребностей общества. Мифология имеет глубокие социальные и исторические корни и является важнейшей составной частью всей духовной культуры. Но мы сознательно ограничимся избранным узким аспектом, имеющим отношение лишь к космогоническим воззрениям той эпохи религиозно-мифологического познания, которая предшествует научному или, вернее, сначала натурфилософскому взгляду на мир.
На заре цивилизации мифы заполняли пробелы в знаниях, смыкали, пусть фальшивыми, звеньями разорванную логическую цепь познания, давали возможность построить временную картину мира. Это было очень важной задачей, потому что решение ее позволяло определить человеку свое место во враждебном мире и обрести какую-то уверенность. Биологи не зря считают, что, когда живое существо сталкивается с неизвестным, в его организме возникает как бы напряжение, мешающее ему нормально функционировать. Снять это напряжение можно, только удовлетворив любопытство.
В представлении предков мир немногим отличался от местности, в которой располагался родной город или деревня. И строили его боги вполне человеческими методами из подручных материалов. Так, рассказывая о грандиозных деяниях богов, в своей основе мифы давали картины жизни того общества, в котором на самом деле жили поэты, авторы сказаний о богах и героях.
В течение всей истории цивилизации люди наводили свой порядок в природе, представляя себе устройство мира с позиций человеческой целесообразности и диктуя ему свои человеческие законы. Антропоцентризм живет в нас, несмотря на то, что разумом мы прекрасно понимаем всю его несостоятельность. Может быть, он исчезнет полностью, когда сверкающие корабли пришельцев опустятся на земные космодромы. А может быть, и не исчезнет. Просто человечество перенесет «центр мира» со своей планеты на другую с более высоким уровнем развития. И все тогда начнется сначала. Впрочем, шутка подобного рода звучит не слишком жизнерадостно.
Пока боги строили и благоустраивали мир, дел всем хватало. Но потом от нечего делать пришлось им начать заниматься людскими, мелкими для небожителей делами. От вынужденного безделья боги часто ссорились, пьянствовали на Олимпе и вмешивались в людские распри. В конце концов компания их стала носить довольно безалаберный характер. А между тем каждое утро без опозданий вслед за зарей всходило Солнце. Оно дарило людям тепло и свет независимо от делишек, которыми занимался Гелиос. Также и хранительница ночи Луна преисправно вела календарь, вовсе не заботясь о чувствах Селены, вздыхающей согласно мифам по Эндимиону. Получалось непреодолимое противоречие. С одной стороны, довольно бестолковая компания разлагающихся от безделья небожителей, с другой — стройная система мироздания с извечным нерушимым покоем. Не мудрено, что кое у кого стали возникать сомнения: «А могла ли вообще эта небесная публика создать такой стройный и такой целесообразный мир?»
