Евгений Гусляров - Лермонтов в жизни. Систематизированный свод подлинных свидетельств современников.
Об этом случае долго шумел в то время весь Киев.
Ал. Маркевич.С. 623
В бытность мою в Киеве у генерал-губернатора Юго-Западного края (генерал-адъютанта Д. Г.) Бибикова было несколько балов, на которых танцевал между прочим, Мартынов, убивший на дуэли поэта Лермонтова и посланный в Киев на церковное покаяние, которое, как видно, не было строго, потому что Мартынов участвовал на всех балах и вечерах и даже через эту несчастную дуэль сделался знаменитостью.
А. И. Дельвиг.Полвека русской жизни.
М.; Л.: Академия, 1930. Т. I. С. 405
Когда Мартынов проходил мимо кого-либо, кто его не знал, тому шепотом называли его, указывали и пр.
Ал. Маркевич.С. 623
В 1843 году Мартынов снова обращался с соответствующим прошением в Синод и срок эпитимии был уже сокращен ему до семи лет, то есть до 1848 года. Через год, вооруженный медицинским свидетельством, Мартынов опять попросил Бибикова выхлопотать ему разрешение отправиться для лечения на водах. На этот раз синод оказался снисходительнее и склонен был дать Мартынову эту льготу. Но... обер-прокурор синода понял, что высшая духовная власть не может взять на себя решение судьбы убийцы, и обратился к министру внутренних дел. Л. А. Перовский в свою очередь обратился 27 ноября 1844 года к А. Ф. Орлову, сменившему умершего в этом году Бенкендорфа на посту начальника III Отделения. Царский приближенный написал на ходатайстве министра знаменательную резолюцию:
«Невозможно. Всюду, кроме заграницы, даже на Кавказ. Могу представить государю».
Через два года, 25 ноября 1846 года, синод «по прошению Мартынова» окончательно освободил его «от дальнейшей публичной эпитимии».
Э. Л. Герштейн.С. 404—405
Отбывая эпитимию в Киеве, Мартынов женился на С. И. Проскур-Сущинской, последние годы почти безвыездно прожил в Москве, умер 15 декабря 1875 г. После Мартынова остались литературные произведения: повесть «Гуаша», две поэмы («Герзель-аул» и «Ужасный сон») и несколько стихотворений: «Чеченская песня», «Из Андре Шенье», «Экспромт Н. П. В...ой», «Нева», «Свидание», «На покушение 4 апреля 1866 года», «К декабристам».
Известия Тамбовской ученой архивной комиссии.
Вып. XVII. Прил. VI. С. 111—112
Я встречался с Н. С. Мартыновым в Москве у приятеля моего М. П. Полуденского (женатого на родной его племяннице), а потом посетил он меня по поводу появления в «Русском архиве» 1871 года статьи князя Васильчикова о поединке с Лермонтовым. Сначала мне было жутко видеть человека,
Из чьей руки свинец смертельный
Поэту сердце растерзал;
Кто сей божественный фиал
Разрушил как сосуд скудельный... —
но быв свидетелем того, как сам секундант Лермонтова, князь Васильчиков, беседует с ним, я перестал уклоняться от него, тем более что он с достоинством переносил свое несчастье и пользовался уважением своих знакомых, близок же с ним, как уверяет г. Мартьянов, я не был.
П. Бартенев 1 .С. 607—608
Не могу не упомянуть о Мартынове, которого жертвой пал Лермонтов. Жил он в Москве уже вдовцом, в своем доме в Леонтьевском переулке, окруженный многочисленным семейством, из коего двое его сыновей были моими университетскими товарищами. Я часто бывал в этом доме и не могу не сказать, что Мартынов-отец как нельзя лучше оправдывал данную ему молодежью кличку «Статуя командора». Каким-то холодом веяло от всей его фигуры, беловолосой, с неподвижным лицом, суровым взглядом. Стоило ему появиться в компании молодежи, часто собиравшейся у его сыновей, как болтовня, веселье, шум и гам разом прекращались и воспроизводилась известная сцена из «Дон-Жуана». Он был мистик, по-видимому, занимался вызыванием духов, стены его кабинета были увешаны картинами самого таинственного содержания, но такое настроение не мешало ему каждый вечер вести в клубе крупную игру в карты, причем его партнеры ощущали тот холод, который, невидимому, присущ был самой его натуре.
В. М. Голицын.
Цит. по: Герштейн Э. Л. С. 407
На дальнейшие расспросы он (издатель «Русского архива» П. И. Бартенев, испытывавший сочувствие к Мартынову. — Е. Г.)отвечал, что Николай Соломонович был прекраснейший человек, добрый, честный и богобоязненный (он служил в Москве по выборам и был мировым судьей). Смерть Лермонтова он оплакивал, как величайшее несчастье, ежегодно постился в годовщину дуэли и весь день посвящал скорбной сердечной молитве. Он был дружен с Лермонтовым до последнего столкновения, никому и никогда жалоб на него не заявлял, уважал в нем ум, силу воли и мужественный характер. Будучи сам поэтом (Мартынов писал стихи, которые публике остались неизвестными), он восхищался творениями Михаила Юрьевича, но отдавал преимущество его рисункам, злым и желчным, но дышавшим жизнью и вдохновением. В доказательство искренности существовавших между ними отношений дружеских, Николай Соломонович приводил тот факт, что незадолго до последнего столкновения Лермонтов приезжал к нему в степь, где у него в недалеком расстоянии от Пятигорска стоял шатер, вроде калмыцкого улуса, и провел там целый день, жалуясь на духоту окружающей их на водах общественной атмосферы. Ни о каких отношениях к его сестрам не заявлял и о посланной с ним посылке рассказал Бартеневу как-то случайно, к слову.
П. К. Мартьянов 3. С. 203
Высокий, красивый, как лунь седой, старик Николай Соломонович Мартынов был любезный и благовоспитанный человек, но в чертах лица его и в прекрасных синих глазах видна была какая-то запуганность и глубокая грусть... он набожен и не перестает молиться о душе погибшего от руки его поэта, а 15 июля, а роковой день, он обыкновенно ехал в один из окрестных монастырей Москвы, уединялся там и служил панихиду.
К. А. Бороздин.С. 402—403
Николай Соломонович, по утверждению многих, очень мучился смертью Лермонтова. Говорили, что в годовщину смерти поэта он постоянно запирался в своем кабинете...
Д. Д. Оболенский.С. 613
Пресловутые ежегодные панихиды были введены им в обычай уже на склоне лет. В первые же годы после дуэли он, напротив, отмечал годовщину смерти Лермонтова прошениями об облегчении своей участи. За пять лет, прошедших со дня поединка, он пять раз досаждал правительству и духовным властям своими ходатайствами.
Э. Г. Герштейн.С. 403
Углубляясь в себя, переносясь мысленно за тридцать лет назад и помня, что я стою теперь на краю могилы, что жизнь моя окончена и остаток дней моих сочтен, я чувствую желание высказаться, потребность облегчить свою совесть откровенным признанием самых заветных помыслов и движений сердца по поводу этого несчастного события...
Н. С. Мартынов 4. С. 194—195
Странно одно, что, рассказывая о причине столкновения с Лермонтовым, Н. С. никогда не решался напечатать их, несмотря на просьбы, которые часто к нему адресовали.
П. А. Висковатов. С. 383
Умер Мартынов лермонтовский, и все очень жалеют…
Н. А. Елагин.Дневник.
16 декабря 1875 г.
В «Новостях» было известно, что «наследники Мартынова, ввиду смерти последнего секунданта этой несчастной дуэли, кн. Васильчикова, и отсутствия других лиц, заинтересованных в этом печальном событии, намерены издать всю переписку по этому делу». Но переписка напечатана не была. В 1881 году я был в Москве у Мартыновых, прося сообщить мне, как биографу Лермонтова, все, что можно, для того, чтобы я мог беспристрастно обсудить дело со всех точек зрения. Я получил весьма нелюбезный ответ от брата Н. С. Мартынова, и беседа с ним произвела на меня самое тяжелое впечатление.
П. А. Висковатов. С. 384
Личность. Свидетельства без купюр
Странные и забавные отзывы слышатся до сих пор о Лермонтове. «Что касается его таланта, — рассуждают так, — об этом и говорить нечего, но он был пустой человек и притом недоброго сердца».
И вслед за тем приводятся обыкновенно доказательства этого — различные анекдоты о нем во время пребывания его в юнкерской школе и гусарском полку.
Как же соединить эти два понятия о Лермонтове-человеке и о Лермонтове-писателе?
И. И. Панаев.С. 138
Перейдем к его характеру. Беспристрастно говоря, я полагаю, что он был добрый человек от природы, но свет его окончательно испортил. Быв с ним в весьма близких отношениях, я имел случай неоднократно замечать, что все хорошие движения сердца, всякий порыв нежного чувства он старался так же тщательно в себе заглушить и скрывать от других, как другие стараются скрывать свои гнусные пороки. Приведу в пример его отношения к женщинам. Он считал постыдным признаться, что любил какую-нибудь женщину, что приносил какие-нибудь жертвы для этой любви, что сохранил уважение к любимой женщине: в его глазах все это был романтизм, напускная экзальтация, которая не выдерживает ни малейшего анализа.
