Даниэль Клугер - Тайна капитана Немо
Ну, Компании не повезло, но незадачливому путешественнику не повезло еще больше. Его перепродавали трижды, пока наконец он не сумел собрать сколько-то денег и выкупиться на свободу. При этом Эксквемелин, по его собственным словам, остался гол как сокол. И единственным для него спасением оказалась дорога морского разбоя. Вот так он и стал корсаром, участником многих походов, очевидцем и летописцем деяний Генри Моргана, Франсуа Л’Оллонэ, Джона Дэвиса, Рока Бразильца и прочих, менее известных.
Эксквемелин участвовал в походах Моргана на Маракайбо и Панаму, путешествовал вдоль побережья Коста-Рики, жил на Тортуге и Ямайке — словом, собственными глазами видел то, что мы с вами видим лишь в кино. Немало страниц автор посвятил губернатору Тортуги месье д’Ожерону. Тому самому, дочь которого похитил мерзавец Левассёр, а спас — рыцарственный Блад.
В конце концов Эксквемелин смог вернуться в Европу и даже опубликовать свои бесценные записи. Как видим, и эта личность вполне могла подарить Питеру Бладу некоторые черточки своей биографии. Во всяком случае, Александр Эксквемелин был и хирургом, и пиратом. Не он один, впрочем.
6. Джентльмены удачи
И в заключение этого краткого экскурса в историю пиратства — еще несколько персонажей, достаточно колоритных и привлекательных. Они тоже обладали черточками, привычками и склонностями, роднящими их с героем Сабатини. Их реальные истории показывают, что среди морских разбойников, хотя и чрезвычайно редко, встречались не только примитивные любители наживы, но и люди необычные, высокообразованные и даже выдающиеся. Лайонел Уэйфер, например, был прекрасным врачом-хирургом (еще один пират-хирург!). В 1681 году, будучи в тех краях, которые ныне зовутся Панамой, он сильно пострадал при случайном взрыве бочонка с порохом, после чего несколько месяцев провел среди индейцев куна, которые как раз и выходили пирата. Книга, в которой Лайонел Уэйфер подробно описал обычаи, предания и образ жизни этих индейцев, — «Новое путешествие и описание Панамского перешейка» (1699), — не утратила своей научной ценности и по сей день. Я не знаю, был ли знаком Рафаэль Сабатини с сочинениями и биографией этого человека. Вполне возможно, что был — ведь английский романист отличался большой добросовестностью в работе, — и не исключено, что на образ Питера Блада, хирурга и капитана, образованного и одаренного человека, повлияла личность такого же образованного и одаренного человека, к тому же — хирурга-капитана.
Еще одна аналогичная фигура в истории пиратства — капитан Уильям Дампир. Философ и ученый, он гордился тем, что разбирается в пистолетах не хуже, чем в трудах Платона. Будучи известным буканиром, он вместе с тем регулярно вел весьма ценные наблюдения за туземцами, изучал животных и растения неведомых европейцам земель. Дампир совершил три кругосветных путешествия, написал несколько книг, содержащих фундаментальные исследования животного и растительного мира малоизвестных уголков земли. Книги эти — «Новое путешествие вокруг света», «Путешествия и описания», «Рассуждение о ветрах», «Путешествие в Новую Голландию» и другие — привели в восторг научный мир Европы. Портрет капитана Дампира был помещен в Национальной галерее.
В его весьма разнообразной жизни имелся и такой эпизод. Во время Войны за испанское наследство Дампир был капером. Имея небольшую эскадру из двух кораблей, «Сент-Джордж» («St. George») и «Санк Пор» («Cinque Ports»), он нападал на французские и испанские суда в Тихом океане. Однажды моряк с «Санк Пор» крепко повздорил то ли со своим капитаном Стрэдлингом, то ли с Дампиром. Во всяком случае, капитаны приняли совместное решение: высадить вспыльчивого подчиненного на ближайший необитаемый островок Мас-а-Тьерра, входящий в небольшой архипелаг Хуан-Фернандес, что расположен неподалеку от побережья Чили. Скандалисту оставили оружие, запас продовольствия и боеприпасов, а кроме того, Библию, несколько книг по мореходству и инструменты. Спустя четыре года Дампир вновь оказался в районе архипелага Хуан-Фернандес, вспомнил о высаженном моряке и решил его навестить. Тот оказался в относительно добром здравии, был принят на борт и доставлен в Англию. Наказанного столь жестоко моряка звали Александр Селкирк — впоследствии, как мы знаем, он стал главным претендентом на роль прототипа Робинзона Крузо.
Самому Уильяму Дампиру тоже довелось побывать в роли Робинзона. Правда, недолго — несколько месяцев. В феврале 1700 года его судно потерпело кораблекрушение. Дампир потерял почти все свое имущество, но спас дневники и гербарий. В апреле того же года он и его товарищи были взяты на борт проходившим в этих краях английским судном.
Вообще пиратское сообщество было чрезвычайно пестрым. Большую его часть составляли эмигранты из Старого Света — из Англии, Франции, Голландии, а также из Испании и Португалии. Правда, уроженцы Пиренейского полуострова относились в основном к представителям гонимых меньшинств — евреям, маранам (крещеным евреям) и морискам (крещеным маврам). Все они бежали в Новый Свет от преследований инквизиции и легко нашли общий язык с английскими и французскими врагами бывшей родины.
Около трети корсаров были, по мнению исследователей, чернокожими — беглыми рабами с плантаций или же африканцами, освобожденными из трюмов кораблей работорговцев. Попадались среди «Берегового братства» и местные уроженцы — сыновья колонистов. Одним из них был майор Стид Боннет, также стремящийся в прототипы капитана Блада.
Его называли «пират-джентльмен». Он родился и прожил большую часть своей жизни все на том же острове Барбадос. Стид Боннет был старшим сыном богатого английского плантатора. Унаследовав поместье отца, Боннет женился на дочери другого крупного землевладельца. Он имел все: богатство, хорошее образование, чин майора в местных войсках, солидное общественное положение. Но, похоже, все это не спасало молодого джентльмена от скуки. Во всяком случае, в один прекрасный день господин Боннет купил судно, вооружил его и нанял экипаж в семьдесят человек — разумеется, тайно. С этого момента респектабельный плантатор начал вести двойную жизнь. Оставив жене и особо близким друзьям доверенность на управление поместьем, Стид Боннет отправился в «деловую поездку», то есть занялся морским разбоем. Спустя какое-то время его другом и наставником стал знаменитый Эдвард Тич по прозвищу Черная Борода.
Пиратская карьера майора Стида Боннета оказалась недолгой. В 1718 году во время очередной «деловой поездки» его поймали и повесили.
Любопытная деталь: пират-джентльмен был страстным библиофилом. Его подчиненные знали, что, прежде чем потопить захваченный корабль, они должны были перетащить в каюту своего капитана все найденные на борту книги. Бьюсь об заклад, что в библиотеке Стида Боннета почетное место занимали «Оды» Горация, которые, как сообщает Р. Сабатини, на досуге и в периоды хандры любил почитывать капитан Блад.
Nota beneУвы. Капитан Блад никогда не существовал в действительности. Сабатини воспользовался биографиями и чертами характера множества людей для создания этого образа. Но и этого было мало. Потому что все те люди, которых можно назвать прототипами капитана Блада, были не самыми приятными джентльменами. Беспринципные авантюристы, кровожадные головорезы, интриганы и заговорщики, они в лучшем случае могли бы похвастаться личной храбростью, но не благородством, интеллектом или обаянием Питера Блада. И то сказать: сколько бы вы ни искали в документах той поры, вам не удалось бы найти среди подлинных пиратов (даже если их называли корсарами или каперами, флибустьерами или буканирами) благородных мстителей, воевавших по-джентльменски, избегавших жестокости или проявлявших иные высокие качества человеческой натуры.
Помню, впервые читая знаменитую книгу Александра Эксквемелина «Пираты Америки», содержавшую, что называется, сведения о флибустьерах Карибского моря из первых рук, я был невероятно разочарован даже не столько жестокостью или алчностью Моргана, Л’Оллонэ, Леграна, сколько явной заурядностью подавляющего большинства этих романтических героев. Они показались мне тогда невообразимо скучными.
И, конечно же, баснословные сокровища в их добыче почти не встречались. В основном пираты довольствовались не золотом и алмазами, а выделанными кожами, какао и тому подобными грузами, которые они могли захватить на торговых судах. Нечасто герои Тортуги рисковали нападать на крупные флотилии, перевозившие подлинные ценности. Иной раз случалось, но очень, очень редко.
Однако у литературы свои законы. Ей нужны романтические герои. И потому на страницах книг продолжали появляться благородные пираты, обаятельные грабители, честные рэкетиры и самоотверженные гангстеры. Повсюду — в Новом Свете и Старом, в Америке и России, в Англии и Японии.
