Владимир Гаков - Ультиматум. Ядерная война и безъядерный мир в фантазиях и реальности
Десятки тысяч ничего не подозревавших жертв — на алтарь вечного мира. Абсурд, но только, как всегда у Воннегута, на первый взгляд.
Он явно смотрел на три десятилетия вперед. То, что в конце 50-х годов могло показаться бредом сумасшедшего, через тридцать лет неожиданно приобрело черты серьезно обсуждаемой военной доктрины. У сегодняшнего читателя еще на слуху призывы к демонстрационному ядерному удару, который-де образумит "противоположную сторону", заставит ее сесть за стол переговоров. И ссылки на соизволение "свыше" подобной затее делались тоже прилюдно.
От знаменитой "Бойни № 5" до последнего романа писателя "Галапагос" (1986) Воннегута преследовали картины холокауста. В "Бойне…" конец света обычный, просто огненный. Кто мог в 1968 году усмотреть в бушевавших на дрезденских улицах "огненных торнадо" нечто большее, чем прямую ассоциацию с полыхавшим во Вьетнаме напалмом! А ведь пожары были прямым прообразом "ядерной зимы"; только вспомнят об этом спустя еще тринадцать лет… Такие дела, как сказал бы герой романа Билли Пилигрим.
В "Галапагосе" мир пережил войну ядерную. Не весь мир, нет, только участники развлекательного океанского круиза. Как и герои повести Алеся Адамовича, эти тоже нашли свой "рай" — оставшиеся нетронутыми острова архипелага, которому суждено будет стать колыбелью нового человечества… Но почему не успокаивает оптимизм Воннегута — скорее, настораживает, заставляет искать скрытый "подвох"?
Что и говорить, внушать покой и уверенность в завтрашнем дне не его амплуа. И когда его сатира, часто только замаскированная под клоунаду, эпатаж, достигает цели, цель обычно тоже оказывается не случайной.
В 1982 году — как раз страсти после "каннибальских" высказываний создателя нейтронной бомбы Сэмюэла Коэна поутихли и к ней самой, как к новой военной реальности, начали мало-помалу привыкать — Воннегут буквально обрушил на головы соотечественников роман "Парень-Не-Промах"! В котором, как помнит читатель (роман переведен на русский язык), в качестве сюжетной завязки случайно взрывается нейтронная бомба, которую транспортировали с одной базы на другую, и опустошает небольшой американский городок…
Или еще раньше, в 1963-м — двадцатилетия атомной эры человечество еще не отпраздновало — вывести в романе "Колыбель для кошки" жуткий образ ученого, "убийцы не от мира сего". Профессор Хоникер, как и его экранное воплощение — уже знакомый нам доктор Стрейнджлав — не смотрелись, впрочем, каким-то особенным "макабром" по сравнению с реально существующими Сэмюэлом Коэном или Эдвардом Теллером.
В свое время общественное мнение не на шутку перепугал разработанный до деталей проект, который, по утверждению автора, обещал раз и навсегда "снять" атомную проблему и даровать мир людям Земли. Почему-то тем не менее название проекта — MAD (от сокращения: mutual assured destruction — взаимное гарантированное уничтожение) в точности совпадало с английским словом, означающим просто "безумец".
Разумеется, сторонники проекта отмахиваются от этого второго смысла, ссылаясь на него как на ничего не значащую игру слов.
Суть проекта можно изложить двумя словами: "метод розги". То есть, не следует надеяться на слова о гуманности и разуме; все это суть категории туманные, тем более что человек и не разумен и не гуманен. Посему сработать должна педагогика розги — раз посулами ничего добиться не удалось, надобно апеллировать к страху; он один гарантирует долгожданный мир на планете.
"Конкретизацию" генеральной идеи предлагали следующую. Всем сообща вывести на орбиту искусственный спутник, содержащий большой "кобальтовый" заряд (такая бомба убивает в основном посредством смертоносного излучения). Это "оружие Судного дня" угрожает всем: и правым, и виноватым, и оно сработает, лишь только чья-то рука коснется роковой кнопки, ибо запрограммировано будет на любой старт любой ракеты.
Автор сей мудрой затеи — личность преинтересная. Правда, прославился создатель проекта MAD совсем в иной области, как ни странно менее всего связанной с деловитой разработкой различных вариантов конца человеческой цивилизации. Проект MAD — детище покойного "мессии" западной футурологии, директора и создателя Гудзоновского института Германа Кана.
Досье по теме "Ультиматум":ГЕРМАН КАН
1922–1984
Видный американский математик, специалист в прикладной математике и моделировании. Окончил Калифорнийский университет и Калифорнийский технологический институт. Профессор Принстонского университета. С 1961 г. и до конца жизни возглавлял Гудзоновский институт. Работал в исследовательских отделах компаний "Дуглас" (1945–1946), "Нортроп"(1947), исследователем-аналитиком в "РЭНД корпорейшн" (1947–1959); был консультантом в фирме "Боинг", при Управлении мобилизации министерства обороны, в корпорации "Систем девелопмент", в Национальном исследовательском комитете по планированию, в Стэнфордском университете. Был членом Бюро научных советников ВВС США. Автор книг "О термоядерной войне" (I960), "Мысли о немыслимом" (1962), "К эскалации" (1965, с Э. Винером), "Год 2000" (1967).
Красноречивый послужной список, в старину непременно добавили бы: и прочая, и прочая…
Одно перечисление фирм и организаций, где служил и консультировал профессор, говорит о его отношении к проблемам войны и мира больше, чем любые заявления и выступления в печати. Чему в большей мере служил долгую жизнь Герман Кан — науке или непосредственно военно-промышленному комплексу? И служил не подневольно, не в силу гражданского инфантилизма или каких-то фатальных жизненных обстоятельств — трудился, как говорится, по зрелому размышлению (оставим в покое "зов сердца").
О Германе Кане у нас много писали (в основном в связи с анализом западных футурологических прогнозов), но я хотел бы напомнить всего два отзыва на его книгу "О термоядерной войне".
Рецензент журнала "Сайнтифик америкэн" не смог удержаться от эпитетов, вообще-то не принятых в научной прессе: "дьявольская святотатственная книга". (Кан ответил редактору энергичным сердитым письмом, где возмущенно заявил, что не считает журнал ни научным, ни американским…) А известный социолог Джон Ньюмен охарактеризовал научный труд Кана следующим образом: "Книга пропитана такой кровожадной иррациональностью, какой я никогда не встречал за все время, что читаю книги"[79].
По безнравственности проект MAD конечно же не уступает проекту из воннегутовских "Сирен Титана". Сейчас нам это тем более понятно, что (признаемся, чего греха таить) во время оно и мы фактически следовали концепции, весьма близкой к "Проекту Безумие", хотя и не по своей инициативе оказались втянуты в гонку вооружений. Ведь не секрет, что на взаимном устрашении — и не на чем ином — держался мир в Европе все сорок послевоенных лет. До тех пор, пока не стало ясно, что дальше это балансирование на грани пропасти попросту невозможно…
Все-таки удивительные "докторы хоникеры" встречаются на обочине дороги, по которой идет марш мира.
В 1982 году некто Джером Слейтер опубликовал в журнале "Диссент" статью, в которой вновь вернулся к вопросу о том, зачем нужно столько оружия массового уничтожения, чтобы быть в состоянии двадцать раз убить одного русского? Для Слейтера сомнения отсутствуют: "Риторический этот вопрос звучит довольно удачно, но в нем упущен важный момент. Наша цель, безусловно, не в том, чтобы по двадцать раз убивать каждого русского. Наша задача — быть в состоянии убить каждого русского один раз и реально гарантировать эту возможность"[80].
Курсив в данном случае не мой — автора статьи…
Видимо, в таких же головах-арифмометрах родился и другой абсурдный неологизм — overkill. В переводе с английского — буквально "сверхубийство". В смысле: "дважды убийство", "трижды"… "стократное убийство" — всего человечества!
И те же арифмометры трещат, пытаясь доказать абсурдность "мифа о ядерном Апокалипсисе".
В последней своей книге "Следование простоте" (1980) Эдвард Теллер объяснил нам нелепость и вредность легенды о том, будто бы ядерная война "всех уничтожит". Вот, приводит он пример, вторгся Чингисхан в Персию и устроил в 1219 году образцовую резню: убивали всех, до кого руки могли дотянуться. "Однако примеров великого разрушения цивилизации мы не видим. Примерно 10 % населения Персии выжило"[81].
Видный американский ученый-медик, один из основателей движения "Врачи мира за предотвращения ядерной войны", Герберт Абрамс внешне старается соблюсти спокойствие, отвечая коллеге: "Для Теллера смерть 90 % персов — это выживание. Вероятно, он то же самое сказал бы о 90 % погибших в Северном полушарии, разразись там ядерная война. Может быть, кто-то выживет. Человеческий вид, в противоположность динозаврам, вероятно, еще будет населять планету на протяжении нескольких ближайших тысячелетий. Следуя лексике Теллера, "выжить" означает остаться живым, сохранить природный метаболизм. Однако выживание биологического вида совсем не означает выживания — политического, социального, экономического, психологического — человечества"[82].
