Игорь Суриков - Сапфо
Это не оговорка: если в наше время привычнее выражение «двадцатилетняя девушка» (а то и «тридцатилетняя девушка»), то в античной Элладе представительниц слабого пола, как мы уже знаем, очень рано выдавали замуж: лет в пятнадцать, а то и в еще более юном возрасте. Соответственно, к двадцати годам гречанка, как правило, имела уже и детей.
Выше цитировалось стихотворение Сапфо, обращенное к ее дочери Клеиде. Та просит купить ей лидийскую шапочку из Сард, а мать ей объясняет, что это невозможно; причины неясны, но, согласно одной из версий, в сложившемся положении как-то виноват правитель Митилены Питтак. Последний, напомним, возглавлял полис с 590 по 580 год до н. э. А теперь произведем некоторые хронологические расчеты, дабы попытаться установить, ранняя или поздняя датировка рождения поэтессы даст более целостную и последовательную картину.
Если Сапфо родилась в 42-ю олимпиаду, то в брак она должна была вступить около 595 года до н. э. И если вскоре после этого у нее родилась дочь, то как раз в правление Питтака Клеида достигла подросткового возраста и начала выпрашивать у матери дорогие и труднодоступные вещи. Всё сходится.
Но если Сапфо родилась в 630 году до н. э. или раньше, то к моменту прихода к власти Питтака ей было не менее сорока лет, к моменту же ухода эсимнета со своего поста — не менее пятидесяти. Теоретически можно, конечно, допустить, что и в такие годы у нее могла быть дочь-подросток. Но, что и говорить, такое допущение выглядит куда менее вероятным, чем высказанное ранее.
Итак, поскольку все-таки надо как-то определяться и переходить к следующим вопросам, констатируем: в дальнейшем изложении мы будем исходить из того, что Сапфо появилась на свет на хронологическом промежутке между 612 и 608 годами до н. э. Иными словами, около 610 года до н. э. (плюс-минус один-два года). Именно так будет указано в перечне основных дат в конце книги.
* * *Статья о нашей героине в словаре «Суда», как заметил читатель, указывает и место ее рождения — Эрес, один из малых городов Лесбоса. Сомневаться в достоверности этой информации не приходится — кому и зачем бы ее надо было придумывать? В истории случается, что возникают споры о том, где родилась та или иная знаменитость. Как известно, за право считаться отечеством Гомера спорили семь городов. Однако Сапфо и Гомер в этом отношении быть сравнены друг с другом никак не могут: первая — лицо вполне реальная, а второй — полулегендарная фигура, о жизни которой вообще ничего не известно[132].
Впрочем, главное даже не в этом. Как предположить, что родиной поэтессы реально была, скажем, Митилена, главный центр Лесбоса, а потом таковой почему-то стали считать захолустный Эрес? Так не бывает; допустимо уж скорее противоположное развитие событий, когда более крупный и влиятельный город, так сказать, присваивает себе не принадлежащую ему славу, отнимая ее (путем, например, каких-нибудь фальсификаций) у городка малого и слабого. Иными словами, если бы Сапфо родилась в Эресе, а потом об этом забыли бы и стали бы называть ее исконной митиленянкой (тем более что она впоследствии и стала митиленской гражданкой), — вот это было бы не удивительно. Но этого не случилось, и по счастливой случайности память об истинном месте рождения нашей героини сохранилась.
Итак, во-первых, никому не придет в голову сомневаться в том, что Сапфо появилась на свет на Лесбосе. Во-вторых же, вряд ли следует подвергать серьезному сомнению и факт ее рождения именно в Эресе. Но, с другой стороны, только это мы и можем сказать, а больше никаких сведений о самых ранних годах ее жизни мы не имеем.
В какой-то момент будущей поэтессе пришлось бежать с родного острова на далекую Сицилию. Если исходить из принятой нами поздней даты ее рождения, то следует вести речь не о бегстве в строгом смысле слова, а о том, что ее еще девочкой увезли в эмиграцию родители.
Об этом событии сохранились сведения в важном эпиграфическом памятнике, который принято называть «Паросской хроникой» (или «Паросским мрамором»). Это огромная надпись на мраморной плите, сделанная в III веке до н. э. и содержащая некое подобие хроники различных исторических и историко-культурных событий, имевших место в Древней Греции, притом в самые разнообразные времена.
Первая часть плиты с «Паросской хроникой» была найдена в 1627 году; она находится ныне в Оксфорде. Вторая же часть открыта гораздо позже, в 1897 году, и хранится в музее на острове Парос, где надпись была и составлена, и обнаружена[133]. Хроника начинается с правления мифического афинского царя Кекропа (начавшего править будто бы в 1581/1580 году до н. э.) и заканчивается упоминанием афинского архонта Диогнета, занимавшего свой пост в 264–263 годах до н. э. И первая, и последняя даты, видимо, не случайны: именно история Афин описана в рассматриваемом памятнике особенно детально. Но все-таки не только она. Те, кто составлял надпись, уделили внимание также и некоторым другим регионам греческого мира, в том числе и Сицилии. Именно в связи с последней в ней и упоминается Сапфо.
«Паросская хроника», как и почти любая большая древнегреческая надпись, дошла до нас в далеко не идеальном состоянии; в ней имеются утраты текста. Мрамор — очень прочный, долговечный камень, но всемогущее время сильнее даже мрамора. На плите в течение веков и тысячелетий появлялись повреждения; некоторые слова, буквы и цифры, стоявшие на ней, ныне не могут быть прочитаны. В частности, и тот отрывок из нее, касающийся Сапфо, который сейчас будет процитирован, тоже пострадал. Особенно досадно, что не сохранилась дата события, о котором в нем идет речь:
«С тех пор, как Сапфо, спасаясь бегством, отплыла из Митилены на Сицилию… в то время, когда архонтом в Афинах был Критий Старший, а в Сиракузах власть находилась в руках гаморов» («Паросская хроника», 36). Ключевой момент в свидетельстве — многоточие, которым обозначена порча текста. Именно в этом его месте должна была находиться датировка. Но, коль скоро она пропала, можно ли «извлечь ее из небытия», основываясь на каких-либо прямых или косвенных данных?
Гаморами, объясним сразу, в Сиракузах — самой крупной греческой колонии на Сицилии — назывались аристократы, в архаическую эпоху являвшиеся правящей элитой этого города. Указание на них пока еще никакой конкретики в хронологическом плане не дает. Упомянут тут также афинский архонт Критий Старший. Это уже более утешительно. Архонты в Афинах занимали свой пост в течение одного года — не больше и не меньше. И никому из них не было дозволено занимать архонтский пост вторично.
В Афинах велся список архонтов[134]; он был выставлен на Агоре — главной городской площади. Собственно, без него было и никак не обойтись. Дело в том, что в летосчислении древнегреческих полисов годы обозначались не цифрами, как привычно нам (2015 год, 1945 год и т. п.), а именами верховных должностных лиц. В тех случаях, когда ныне принято говорить, скажем, «Я родился в 1965 году», эллин говорил: «Я родился в год архонтства Солона» (или в год чьего-либо другого архонтства).
Что́ из этого вытекает — вполне понятно: перечень архонтов должен был быть в общей доступности. Без этого трудно или даже невозможно было подсчитать, сколько лет тому или иному гражданину. А информация о возрасте чрезвычайно важна, например, в тех случаях, когда производится призыв на военную службу (весьма актуальный мотив, поскольку полисы Эллады воевали друг с другом очень часто).
Итак, список афинских архонтов существовал; однако, увы, самая древняя его часть не дошла до нас. Когда занимал этот пост Критий Старший? Ученый, наиболее скрупулезно исследовавший афинскую систему должностей, причем именно в аспекте занимавших эти должности лиц[135], датирует его архонтство 600/599 годом до н. э., но, впрочем, ставит знак вопроса. Этот знак препинания, впрочем, не должен нас удручать. Он показывает только то, что с датировкой нет полной точности; а нас совершенно устроит и некая достаточно приблизительная цифра. Тем более что она указывает как раз на то время, когда жила Сапфо, так что сомневаться в общем порядке даты нет никаких серьезных оснований.
Нужно учитывать еще и то, что в «Паросской хронике» события перечисляются в основном в порядке их последовательности. Так что время, когда Сапфо оказалась на Сицилии, нетрудно вычислить и путем сопоставления оповещающих об этом событии строк надписи с предшествующими и последующими.
Все авторитетные специалисты, занимавшиеся «Паросским мрамором», начиная с самого главного из этих «авторитетов» — Феликса Якоби, — абсолютно уверены только в одном: время бегства Сапфо с Лесбоса на Сицилию пришлось на временной промежуток между 603/602 и 596/595 годами до н. э.
Что это для нас означает? То, что уже говорилось и выше: поэтесса покинула родину еще девочкой. Ей было около десяти лет. Но опять же приходится оговорить, плюс-минус два-три-четыре года в ту или другую сторону. Это не принципиально.
