Лев Колодный - Кто написал «Тихий Дон»? Хроника литературного расследования
Перебил:
– Но полностью закончил много позже.
Добавил:
– Время тогда было другим. Тогда время писателей подгоняло.
Осмелился спросить у него, уточняя: «Вы, наверное, подразумеваете, что трудно жилось. Вы вот впроголодь жили в Москве, что и заставило, видно, писать побольше и скорее…»
Снова перебил, чтобы, в свою очередь, задать, не откладывая, важный в его понимании встречный вопрос:
– Уж не предлагаешь ли ты, чтобы и нынче молодым такое испытание досталось?
Стал, продолжая, уточнять:
– Нет, я совсем о другом говорю. Познание, изучение жизни, накопление жизненного багажа шло само по себе с самых молодых лет. Это потому, как нам, молодым, все или почти все пришлось пощупать своими руками… Я это вовсе не к тому, чтобы укорять молодых. Но у них, пойми, годы уходят на школу, институт. Только после этого прикасаются к серьезной, самостоятельной жизни…».
Как видим, даже спустя полвека после выхода первых томов «Тихого Дона» приходилось Михаилу Шолохову объяснять причину ранней зрелости: человеческой и писательской.
Вступив в самостоятельную жизнь так рано, будущий писатель испытал за четыре года, до того как приехал в Москву с мечтой поступить на рабочий факультет, столько, сколько другому человеку не выпадает за долгую жизнь. Он менял профессии и места жительства, трудился и воевал, соприкасался с множеством разных людей, на его глазах вершилась революция, шла жестокая классовая борьба… В раннем возмужании в то бурное время Шолохов был не одинок. В 21 год другой писатель, Аркадий Гайдар, демобилизовался из Красной Армии в должности командира полка! Будущий маршал Михаил Тухачевский в 27 лет командовал фронтом!
Некоторые факты из жизни романиста издатель не знает. Главное – не берет в расчет таких важных обстоятельств как РЕВОЛЮЦИЯ и ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА. Именно они стали теми ускорителями творческого роста, столь раннего взлета. В горниле революции, потрясшей мир, выплавился великий писатель.
Привожу другие выдержки из предисловия Александра Солженицына:
«Автор с живостью и знанием описал мировую войну, на которой не бывал по своему десятилетнему возрасту, и гражданскую войну, оконченную, когда ему исполнилось 14 лет… Книга удалась такой художественной силы, которая достижима лишь после многих проб опытного мастера, но лучший 1-й том, начатый в 1926 году, подан готовым в редакцию в 1927-м; через год же за 1-м был готов и великолепный 2-й; и далее менее года за 2-м подан 3-й, и только пролетарской цензурой задержан этот ошеломительный ход. Тогда – несравненный гений? Но последующей 45-летней жизнью никогда не были подтверждены и повторены ни эта высота, ни этот темп».
И Лев Толстой не видел Отечественной войны 1812 года, более того, родился после того, как эта война завершилась. Что с того? Писателю совсем не обязательно быть очевидцем описываемых событий – это аксиома, не требующая доказательств…
Теперь ответим на вопрос: разве можно так быстро написать сразу три тома?!
Возьмем том собрания сочинений, где собраны шолоховские рассказы и повести, впервые опубликованные в газетах и журналах Москвы в середине двадцатых годов. Их насчитывается 26. Они составляют в книгах формата 84*108/32 свыше 350 страниц печатного текста. По объему – том романа. Написаны эти произведения столь же стремительно, как тома «Тихого Дона». А как создавался первый том «Поднятой целины»? На такой же скорости.
Стоит более внимательно еще раз всмотреться, как делал первые шаги в литературе будущий автор «Тихого Дона».
Осенью 1923 года печатаются два первых фельетона Михаила Шолохова. Начало более чем скромное. В следующем году пишет много, но печатает всего один фельетон и один рассказ. Все, однако, меняется в 1925-м. Количество, накопленное за два предыдущих года, переходит в качество. Применяя спортивную терминологию, можно сказать: старт Шолохова в литературе был вначале замедленным, а затем поразительно бурным.
Вот как это выглядит. 14 февраля 1925 года на страницах газеты «Молодой ленинец» печатается рассказ «Продкомиссар», долго пролежавший в редакции. Затем в газетах и журналах Москвы один за другим выходят в том же году:
февраль – «Пастух»,
март – «Шибалково семя», «Илюха», «Алешка»,
апрель – «Бахчевник»,
апрель-май – «Путь-дороженька»,
май-июнь – «Нахаленок»,
июнь – «Семейный человек», «Коловерть»,
июль – «Председатель Реввоенсовета республики»,
ноябрь – «Кривая стежка».
Тогда же Государственное издательство издает пять книжек Михаила Шолохова и среди них рассказ «Двумужняя», вторую часть повести «Путь-дороженька», вышедшую под названием «Против черного знамени».
В 1925 году Михаил Шолохов сдает в издательство первый сборник под названием «Донские рассказы». Окрыленный успехом, юный писатель берется за роман, пишет несколько печатных листов…
Все это общеизвестные факты из биографии Михаила Шолохова, систематизированные исследователями его творчества давно.
Но о них или забывают, или не хотят знать.
Действительно, ошеломительный ход несравненного гения. Верно, что он был заторможен редакцией журнала «Октябрь», требовавшей исправлений и сокращений третьей книги, написанной столь же стремительно. Но разве четвертый том «Тихого Дона», завершенный спустя десять лет после третьего, слабее в художественном отношении первых трех томов?
В 1930 году, отложив в сторону «Тихий Дон», писатель приступил к роману, первый том которого столь же быстро, на «ошеломительном ходу», сочинил. Это «Поднятая целина».
Есть много причин, по каким «ошеломительный ход» замедлился. К Михаилу Шолохову пришла в тридцатые годы мировая слава, всеобщее признание. Обстоятельства его жизни складывались так, что он стал участником драматических общественно-политических кампаний в СССР и на Дону, в частности, хлебозаготовок, коллективизации, проходивших трагично. У него в 1933, 1934, 1937 и 1938 годах не было желания творить, как прежде. Потому что вокруг него вершилось беззаконие, умирали от голода люди.
В тридцатые и последующие годы жизнь Михаила Шолохова не напоминала ту, которую он вел в 1926–1928 годах, когда в тиши деревенской жизни предавался творчеству.
Писатель надолго уезжал из станицы в Москву, командировки по краю, ездил за границу, писал статьи для «Правды», давал интервью, сочинял сценарии для кино, инсценировки для театра, создавал разные произведения, рукописи которых погибли в дни германского нашествия на Дон.
В 1937 году Михаил Шолохов избран депутатом Верховного Совета СССР, значительную часть времени ему с каждым годом все больше и больше приходилось отдавать нетворческой работе, как члену выборных партийных и государственных органов. Он участвовал в событиях, втягивавших в свое силовое поле не только руководителей района, края, но и страны, в частности, Генерального секретаря ЦК партии И. В. Сталина, с которым писатель неоднократно встречался, вел переписку.
Не только окончание романа «Тихий Дон» вышло с большой задержкой (десять лет). Еще с большей задержкой сочинялся второй том «Поднятой целины». Интервал между томами составил без малого тридцать лет! Творчеству писателя свойственно бурное начало и затяжной конец. Эта особенность таланта просматривается и по роману «Они сражались за Родину». Первая книга эпопеи о войне осталась последней. Завершить начатое не удалось в силу сложных причин. Между тем первые главы сочинялись быстро, по горячим следам войны. И здесь наблюдается знакомый нам «ошеломительный ход».
Нельзя не согласиться с Александром Солженицыным, что перед нами – несравненный гений. Впрочем, сам публикатор пытается собственное предположение опровергнуть…
«Слишком много чудес! – пишет он, – и тогда же по стране поползли слухи, что роман написан не тем автором, которым подписан, что Шолохов нашел готовую рукопись (по другим вариантам – дневник) убитого казачьего офицера и использовал его. У нас, в Ростове-на-Дону, говорили настолько уверенно, что и я, 12-летним мальчиком, отчетливо запомнил эти разговоры взрослых».
Возможно ли такое, чтобы молодой неопытный писатель воспользовался плодами труда опытного, более того – гениального, и никто бы не оказался посвящен в это деяние, которое, как всякое преступление, никогда не обходится без свидетелей и вещественных доказательств? Кто и когда знал о плагиате, кто был свидетелем, утаил или, наоборот, выступил с разоблачениями такого правонарушения?
Предвидя такие вопросы, Александр Солженицын называет предполагаемого, с его точки зрения, свидетеля. Кто же это?
«Видимо, истинную историю этой книги знал, понимал Александр Серафимович, донской писатель преклонного к тому времени возраста. Но, горячий приверженец Дона, он более всего был заинтересован, чтобы яркому роману о Доне был открыт путь, всякие же выяснения о каком-то «белогвардейском» авторе могли только закрыть печатание».
