Войтоловская Львовна - Практические занятия по русской литературе XIX века
Направить студентов по пути самостоятельного мышления преподаватель может разными способами. Можно не только предложить студентам проанализировать собственные читательские впечатления и самим сформулировать вопросы, требующие анализа. Иногда следует свести противоположные точки зрения на образ или произведение в целом и предложить студентам в процессе чтения подумать, какая из трактовок, по их мнению, более верна. Например: «Кто же такой Германн: фанатик приобретательства, «благородный разбойник» или холодный делец? Дает ли текст основание для каждой из этих трактовок?» Все эти вопросы подводят к началу анализа произведения на практических занятиях. Пробуждая самостоятельную мысль студентов, они требуют творческого подхода к материалу и от самого преподавателя, эрудиции, основательной подготовки к занятию. Преподавателю необходимо обдумать план занятия и то, каким путем достигнуть лучших результатов в разрешении эстетических и нравственных проблем, связанных с произведением.
Завязкой анализа того или иного произведения на практических занятиях могут служить не только выяснение впечатлений студентов, суммирование точек зрения литературоведов, но и прослушивание доклада студента о творческой истории произведения или просмотр спектакля или кинофильма[13]. Если же произведение известно студентам еще со времен школы, то подвести к началу анализа, заинтересованно увлечь помогают вопросы, направленные на раскрытие внутреннего смысла произведения, его подтекста, второстепенных сюжетных линий. Важно показать, что, несмотря на кажущуюся знакомость образов и проблем истинно художественного произведения, глубинный смысл его многозначен. Путь анализа таких произведений — от второстепенных образов и деталей к главному, в то время как в первом случае (с «Пиковой дамой») мы поступали наоборот. Например, подходя к изучению на практических занятиях романа Тургенева «Отцы и дети», мы намеренно не начинали с таких вопросов: «Почему Базаров — фигура трагическая? Как создается трагический фон романа?» Студентам кажется, что все это они знают, и им неинтересно просто суммировать известное. Но стоило только их спросить: «Какое значение имеет образ княгини Р. в романе?», — как они задумывались. И далее: «В чем символический смысл этого образа? Почему княгиня Р. сопоставляется со сфинксом? Есть ли что‑нибудь общее между княгиней Р. и Одинцовой? Что сближает Базарова и Одинцову? Какое значение имеет параллелизм в романе: Павел Петрович и княгиня Р. и Базаров и Одинцова? Почему симпатии главных героев романа скрещиваются на Феничке? Почему Аркадий «выбрал» не Одинцову, а ее сестру?» И т. д.
Образ княгини Р. нам важен не сам по себе, а как символическое обобщение внутреннего смысла происходящих в романе событий. Княгиня Р. находится во власти не осознанных ею, таинственных и непонятных сил, делающих ее несчастной среди всеобщего бездумья, веселья, блеска, успеха и поклонения. Беспричинная тоска, беспокойство, метания приводят ее к гибели и разрушают карьеру Павла Петровича Кирсанова, привычный порядок его жизни. История княгини Р. имеет символическое значение в романе, где повествуется о разрушающей стихии нового, взрывающего аристократическую замкнутость, ломающего сословные перегородки, меняющего прежнее течение жизни. Базаров с его нигилизмом и максимализмом — воплощение этого жестокого, но неизбежного процесса ломки старого. Судьбы всех героев романа так или иначе (через Одинцову или Феничку, похожих на княгиню Р.) переплетаются с загадочной и трагической судьбой княгини Р., которая остается за «кадрами» романа. От обобщающей идеи романа мы переходим к сущности образа Базарова, композиции и сюжетным линиям произведения, развивающимся в противопоставлении «Базаров и…».
Практические занятия требуют и от преподавателя большой предварительной подготовки, гибкости в их построении, постановке направляющих вопросов, отборе научной литературы, распределении тем для докладов, рефератов, сообщений, письменных работ. Обычно на практических занятиях дается одна письменная работа, итоговая, посвященная самостоятельному анализу небольшого произведения. Однако нам думается, что письменные работы можно применять шире, давать после изучения каждого произведения. Письменная работа должна не только проверять усвоение материала, но развивать способность самостоятельно мыслить. Она может быть дана не только в начале или конце изучения произведения, но и в середине его, при переходе от одного этапа работы к другому. Например, можно предложить студентам проанализировать одну из сцен романа (по выбору), определяя при этом композиционное значение этой сцены в повествовании. Письменные работы целесообразнее всего выполнять дома. На занятиях же преподаватель кратко характеризует сильные и слабые стороны представленных работ.
Практические занятия — процесс творческий не только со стороны студента, но, прежде всего, преподавателя. Личность ведущего занятия, его облик как человека и педагога играют большую роль. Следует непременно рассказывать студентам о том, как помогали нам знакомиться с книгой наши учителя. Каждый из них, если это был настоящий ученый и педагог, обладал своим методом работы. В. А. Десницкий, привлекавший всех нас оригинальностью и остротой своей мысли, эрудицией и меткостью суждений, был особенно силен и значителен в методологических вопросах. Недаром В. М. Жирмунский сказал о нем: «Надо прямо сказать, что марксизм пришел к ленинградским историкам литературы разного возраста, разных поколений в первую очередь через В. А. Деснидкого»[14].
Эту сильнейшую сторону личности В. А. Деснидкого аспиранты, учившиеся у него в методологических семинарах по литературе, а потом работавшие под его руководством, отлично сознавали и глубоко ценили. Он по–своему знакомил студентов с книгой. Во время доклада, выступления, на экзамене он требовал четких ответов, по какому изданию того или другого классика или критика было подготовлено данное сообщение: по однотомнику ли, по собранию избранных произведений, по полному собранию сочинений или по академическому изданию и т. д. Блестящий знаток и страстный любитель книги, В. А. Десницкий постоянно озадачивал студентов неожиданными вопросами о формате книги, о цвете переплета, количестве томов издания, о том, где и когда оно вышло, требовал внимания к текстологической работе научных редакторов книги. Нередко В. А. Десницкий спрашивал своих учеников о том, как им понравилось то или иное издание. И этот вопрос обычно казался трудным, студент решительно не знал, как ему оценить издание и с какого конца надо начинать свой ответ. «Ну, а как показалась вам вступительная статья? Какие мысли автора статьи вы нашли интересными? Что в этой работе вызывает ваши возражения?» И как было досадно студенту, если он не заглядывал в статью, не знал, кто писал комментарии к изданию, о котором шла речь.
Знакомил нас с книгой и другой замечательный знаток ее — Александр Григорьевич Фомин, ученик С. А. Венгерова, автор знаменитой «Пушкинианы», «Путеводителя по библиографии литературы» и других ценных библиографических трудов.
А. Г. Фомин был не только великолепным знатоком книги, он в полном смысле слова был ее рыцарем, любившим ее и служившим ей беззаветно. Он отлично видел, как слабо разбираются аспиранты в огромном множестве трудов по библиографии и историографии. В то время (1933—1936 гг.) было множество самых различных справочников, отличающихся друг от друга и по своему типу, и по содержанию, и но конструкции, и, наконец, по своей методологии.
Для А. Г. Фомина было чрезвычайно важно, чтобы мы видели каждый библиографический справочник de visu, знали, в какой мере то или иное библиографическое пособие будет полезно нам в нашей работе. А. Г. Фомин приносил специальные задания для каждого цз нас, и мы тут же в аудитории решали эти ребусы. Так, исподволь составляя библиографию каждый по своей теме, мы с помощью глубоких, серьезных и квалифицированнейших советов подбирали ключ к библиографическим указателям, незаметно становились в этом отношении самостоятельными.
Многому можно было поучиться у Николая Кирьяковича Пиксанова. И своим личным примером, и своими научными трудами, советами он организовывал наш аспирантский труд. Это в равной степени относилось и к студентам, о чем взволнованно рассказывал В. С. Шадури, который со студенческой скамьи был учеником Н. К. Пиксанова[15]. Учил нас Н. К. Пиксанов не только в аудитории, но и дома, в своей замечательной библиотеке–лаборатории, с ее детальным тематическим подбором литературы. Каждый мог назвать Н. К. Пиксанову тему, которой он занимался, и получить от него нужные материалы и книги. Библиотека ученого составлялась больше 70 лет, это была «почти полная история русской литературной науки за 200 лет ее существования»[16]. Случалось, мы не соглашались со сделанным Н. К. Пиксановым выводом, замечанием по гой или иной статье. Он возражал, спорил, если видел, что наши возражения продуманны. Все это было поучительно и имело большое воспитательное значение. Те из нас, кто занимался Грибоедовым, знакомились с уникальным «Грибоедовским собранием Пиксанова», о котором подробно рассказано в интересной статье[17].
