Михаил Бахтин - Том 2. «Проблемы творчества Достоевского», 1929. Статьи о Л.Толстом, 1929. Записи курса лекций по истории русской литературы, 1922–1927
9
См. там же, стр. 2.
10
См. там же, стр. 5.
11
См. там же, стр. 11.
12
Там же, стр. 9.
13
Во II сборнике «Достоевский. Статьи и материалы». 1924 г.
14
См. Леонид Гроссман. Поэтика Достоевского. Государств, акад. художеств, наук. Москва. 1925 г. Стр. 165.
15
См. Леонид Гроссман. Поэтика Достоевского. Стр. 174–175.
16
Слова Гроссмана, Поэтика Достоевского. Госуд. акад. худож. наук. М. 1925 г., стр. 178.
17
См. Леонид Гроссман. Путь Достоевского. Изд. Брокгауз-Ефрон. Л. 1924 г.
18
См. там же, стр. 9-10.
19
См. там же, стр. 17.
20
Та гетерогенность материала, о которой говорит Гроссман, в драме просто немыслима.
21
Поэтому-то и неверна формула Иванова — «роман-трагедия».
22
См. Леонид Гроссман. Путь Достоевского. Изд. Брокгауз-Ефрон. Л. 1924 г., стр. 10.
23
К мистерии, равно как и к философскому диалогу платоновского типа, мы еще вернемся в связи с проблемой диалога у Достоевского.
24
Дело идет, конечно, не об антиномии, не о противостоянии идей, а о событийном противостоянии цельных личностей.
25
См. указанную книгу, стр. 36 [14*].
14*. Dostojewski und sein Schicksal, von Otto Кaus. 1923, E. Laub'sehe, Berlin, S. 36. Выписки из книги рукой Б. А. Бахтиной (см. выше, с. 432) почти ограничиваются двумя процитированными в оригинале фрагментами со стр. 36 и 63 книги Кауса; кроме них сделаны краткие выписки со стр. 35 и 39. В ППД текст цитируется в собственном русском переводе М.М.Б.: «Достоевский — это такой хозяин дома, который отлично уживается с самыми пестрыми гостями, способен овладеть вниманием самого разношерстного общества и умеет держать всех в одинаковом напряжении. Старомодный реалист с полным правом может восхищаться изображением каторги, улиц и площадей Петербурга и произвола самодержавного строя, а мистик с неменьшим правом может увлекаться общением с Алешей, с князем Мышкиным и с Иваном Карамазовым, которого посещает чорт. Утописты всех оттенков могут находить свою радость в снах "смешного человека", Версилова или Ставрогина, а религиозные люди — укреплять свой дух той борьбой за Бога, которую ведут в этих романах и святые и грешники. Здоровье и сила, радикальный пессимизм и пламенная вера в искупление, жажда жизни и жажда смерти — все это борется здесь никогда не разрешающейся борьбой. Насилие и доброта, гордое высокомерие и жертвенное смирение — вся необозримая полнота жизни в выпуклой форме воплощена в каждой частице его творений. При самой строгой критической добросовестности каждый может по-своему истолковывать последнее слово автора. Достоевский многогранен и непредвидим во всех движениях своей художествен-ной мысли; его произведения насыщены силами и намерениями, которые, казалось бы, разделены непреодолимыми безднами» (ППД, 24–25).
26
См. Otto Kaus. Dostojewski und sein Schicksal. Стр. 63 [15*].
15*. Перевод в ППД: «Могучее влияние Достоевского в наше время и все неясное и неопределенное в этом влиянии находят свое объяснение и свое единственное оправдание в основной особенности его природы: Достоевский — самый решительный, последовательный и неумолимый певец человека капиталистической эры. Его творчество — это не похоронная, а колыбельная песня нашего современного, порожденного огненным дыханием капитализма, мира» (ППД, 26).
27
«Ф. М. Достоевский. Статьи и материалы». Сб. II, под ред. Долинина. Изд. «Мысль». Л.-М. 1924 г.
28
«Ф. М. Достоевский. Статьи и материалы». Сб. II, под ред. Долинина. Изд. «Мысль». Л.-М. 1924 г., стр. 48.
29
См. там же, стр. 67–68.
30
См. «Ф. М. Достоевский. Статьи и материалы». Сб. II, под ред. Долинина. Изд. «Мысль». Л.-М. 1924 г.
31
См. его статью «Идеологический роман Достоевского» в сборнике «Достоевский. Статьи и материалы», под ред. Долинина. Сб. II. Изд. «Мысль». 1924 г., стр. 90.
32
Там же, стр. 93 [18*].
18*. Последние две фразы из статьи Энгельгардта, с выражением полной солидарности («Б. М. Энгельгардт совершенно справедливо указывает…»), цитируются в написанном в том же 1928 г. МФЯ; цитата приведена к характеристике процесса субъективизации «авторского контекста», выражающегося в замещении «автора в обычном смысле слова» рассказчиком: «Он не может противоставить их <героев — Комм.> субъективным позициям более авторитетного и объективного мира. Таков рассказ у Достоевского, Андрея Белого, Ремизова, Сологуба и у современных русских романистов». Здесь та же тенденция сближения Достоевского и Андрея Белого, проявляющаяся в работах М.М.Б. на протяжении всех 20-х гг. (АГ, лекции в записи Миркиной); в ПТД, однако, тенденция эта замаскирована, имя Белого не упомянуто. Но в параллельно складывавшейся «философии языка» М.М.Б. эта тенденция приближения Достоевского к литературной современности автора налицо, и, согласно развернутой в МФЯ периодизации, Достоевский скорее всего отнесен к последнему из описываемых периодов: «и, наконец, релятивистический индивидуализм с его разложением авторского контекста (современность)» (МФЯ, 119–121).
33
Там же, стр. 93.
34
Темы первого плана: 1) тема русского сверхчеловека («Преступление и наказание»), 2) тема русского Фауста (Иван Карамазов) и т. д. Темы второго плана: 1) тема «Идиота», 2) тема страсти в плену у чувственного «я» (Ставрогин) и т. д. Тема третьего плана: тема русского праведника (Зосима, Алеша). См. там же, стр. 98 и дальше.
35
См. сборник «Достоевский. Статьи и матер.» под ред. Долинина. Сб. II. Изд. «Мысль». 1924 г., стр. 96.
36
Для Ивана Карамазова, как для автора «Философской поэмы», идея является и принципом изображения мира, но в потенции каждый из героев Достоевского — автор.
37
Единственный замысел биографического романа у Достоевского, — «Житие великого грешника», — долженствовавшего изображать историю становления сознания, остался невыполненным, точнее, в процессе своего выполнения распался на ряд полифонических романов. См. Комарович. «Ненаписанная поэма Достоевского» в I сб. «Достоевский. Статьи и материалы», 1922 г.
38
Но, как мы говорили, без драматической предпосылки единого монологического мира.
39
Об этой особенности Гёте см. в книге Зиммеля «Гёте» (русский перевод в изд. «Академия» 1928 г.) и у Gundolf`a «Goethe» (1916 г.) [22*].
22*. О роли Георга Зиммеля в философcком становлении М.М.Б. и отражении статей Зиммеля «Понятие и трагедия культуры» и «Индивидуальный закон. Истолкование принципа этики» в ФП см. в упомянутой выше статье Ю. Н. Давыдова (см. примеч. 8*).
40
Картины прошлого имеются только в ранних произведениях Достоевского (например, детство Вареньки Доброселовой).
41
О пристрастии Достоевского к газете говорит Л. Гроссман: «Достоевский никогда не испытывал характерного для людей его умственного склада отвращения к газетному листу, той презрительной брезгливости к ежедневной печати, какую открыто выражали Гофман, Шопенгауэр или Флобер. В отличие от них Достоевский любил погружаться в газетные сообщения, осуждал современных писателей за их равнодушие к этим «самым действительным и самым мудреным фактам» и с чувством заправского журналиста умел восстановлять цельный облик текущей исторической минуты из отрывочных мелочей минувшего дня. <…> "Получаете ли вы какие-нибудь газеты?" — спрашивает он в 1867 году одну из своих корреспонденток: "Читайте, ради бога, нынче нельзя иначе, не для моды, а для того, что видимая связь всех дел общих и частных становится все сильнее и явственнее…"» См. Л. Гроссман. «Поэтика Достоевского». Госуд. Акад. худож. наук. М. 1925 г., стр. 176.
42
См. «Идеол. роман Д.» — Сб. II, «Достоевский. Статьи и материалы». Изд. «Мысль», 1924 г., стр. 105.
43
Девушкин, идя к генералу, видит себя в зеркале: «Оторопел так, что и губы трясутся и ноги трясутся. Да и было отчего, маточка. Во-первых, совестно; я взглянул направо в зеркало, так просто было отчего с ума сойти оттого, что я там увидел. <…> Его превосходительство тотчас обратили внимание на фигуру мою и на мой костюм. Я вспомнил, что я видел в зеркале: я бросился ловить пуговку». (Полное собрание сочинений Достоевского. Изд. седьмое, 1906 г., т. I, стр. 96, 97. Все последующие цитаты будут даны по тому же изданию с указанием тома и страницы). [26*]
