Игорь Суриков - Сапфо
Гомосексуализм в Элладе являлся абсолютно повсеместным и повседневным компонентом всего образа бытия. Практически каждый мужчина в молодости, до вступления в брак, имел гомосексуальный опыт, который на последующих этапах его жизни сохранялся, но совмещался с гетеросексуальным. Гомосексуальные отношения обычно имели форму эротически и романтически окрашенной дружбы между юношей и зрелым мужем. Последний всячески ухаживал за своим возлюбленным, старался вызвать у него ответное чувство, дарил дорогие вещи и пр. По отношению же к женщине подобный романтизм считался совершенно неуместным: за ней не ухаживали, ее просто «брали». И дело здесь не только в том, что возможности такого ухаживания, скажем, за своей будущей женой просто не существовало: девушки жили затворницами, и жених, как отмечалось выше, впервые видел невесту не раньше, чем на смотринах. Важнее другое: в те времена, когда жила Сапфо, считалось, что однополая любовь в принципе выше и достойнее, чем любовь к противоположному полу.
В древнегреческой литературе нам встречаются различные образы женщин. И верные, преданные, самоотверженные жены — как Андромаха в «Илиаде», верная поддержка и опора своего Гектора, или Пенелопа в «Одиссее», двадцать лет непоколебимо ждущая супруга с Троянской войны, и менее известная Алкестида (Алкеста), охотно соглашающаяся даже умереть за собственного мужа Адмета… Есть и жены-чудовища, злодейки, совершающие самые немыслимые преступления, убийцы собственных детей, мужей, родителей, бесстыдные совратительницы, коварные обманщицы — как Медея, Клитемнестра, Федра в произведениях классической афинской трагедии.
Но вот чего мы до довольно позднего времени, до начала эпохи эллинизма (конец IV — конец I века до н. э.) почти не встречаем в этой литературе (а она, надо полагать, отражала реальную жизнь) — так это романтической любви мужчины к женщине.
Но как же? — возразят нам. А Анакреонт? А та же Сапфо? Ведь все знают, что главная тема их стихов — любовь. Да, среди широчайшего спектра тем древнегреческой лирической поэзии есть и любовная лирика. Хотя, кстати, в греческой античности она занимает не столь большое место, как в последующие времена. Начиная с первых образчиков новоевропейской лирики — сонетов Петрарки и Шекспира, — главной темой в этом жанре всецело является любовная. «Люблю — но реже говорю об этом, люблю нежней — но не для многих глаз…» Беатриче, Лаура — как памятны нам все эти имена! Или возьмем русских поэтов: Анна Керн и Наталья Гончарова, многочисленные возлюбленные Лермонтова (почему-то в большинстве своем не отвечавшие взаимностью этому изящному юноше и тем подвигавшие его на довольно-таки оскорбительные стихи по их адресу) или, скажем, Черубина де Габриак, из-за которой состоялась последняя в истории России «литературная» дуэль (между Максимилианом Волошиным и Николаем Гумилевым)…
А вот у эллинов все-таки преобладает лирика политическая, философская, нравоучительная… Впрочем, главное даже не в этом. Скажем несколько слов о творчестве вышеупомянутых греческих поэтов. Анакреонт (VI век до н. э.), родом из города Теос в Ионии, действительно писал в основном о любви. Но сам образ любви у него несколько снижен. Поэзия Анакреонта легкомысленна, шутлива; в ней мы не найдем глубоких чувств. Процитируем один его очень известный фрагмент, оговорив предварительно, что в нем слово «лесбиянка» употреблено в своем изначальном значении, то есть это всего лишь девушка с острова Лесбос (но все-таки не Сапфо — Анакреонт жил позже, — а, видимо, кто-то из ее талантливых выучениц).
Бросил шар свой пурпуровый
Златовласый Эрот в меня
И зовет позабавиться
С девой пестрообутой.
Но, смеяся презрительно
Над седой головой моей,
Лесбиянка прекрасная
На другого глазеет.
Кстати, поскольку именно Сапфо со временем начала восприниматься как «лесбиянка по преимуществу», то некоторые античные авторы впоследствии стали ошибочно считать, что Анакреонт здесь писал именно о ней и был, соответственно, в нее безответно влюблен. Вот как комментирует ситуацию эрудит Афиней, живший уже во II–III веках н. э., во времена римского владычества над Грецией:
«Гермесианакт ошибается, считая, что Сапфо и Анакреонт — современники: последний жил во времена Кира и Поликрата, а первая во времена Алиатта, отца Креза. Хамелеонт же в сочинении о Сапфо даже говорит, что, по утверждению некоторых, о ней Анакреонтом написано следующее… (и далее цитируется именно тот фрагмент, который был приведен нами чуть выше. — И. С.). А Сапфо, говорит Хамелеонт, ответила ему вот что:
Муза на престоле златом! Твоя то
Песнь с земли красавиц, с земли теосской
Славной — песнь, что некогда пел так сладко
Старец блаженный.
Но всякому как-то ясно, что это стихотворение не принадлежит Сапфо. Я же считаю, что Гермесианакт в шутку говорит об этой любви. Ведь и автор комедий Дифил в драме “Сапфо” сделал влюбленными в Сапфо Архилоха и Гиппонакта» (Афиней. Пир мудрецов. XIII. 72).
Этот пассаж переполнен именами, подавляющее большинство которых мало что скажут непосвященному, поэтому абсолютно необходимы некоторые пояснения. Упомянутые Гермесианакт, Хамелеонт, Дифил — древнегреческие писатели, жившие позже Сапфо и в той или иной степени касавшиеся ее личности в своих произведениях (драматург Дифил, как видим, даже сочинил пьесу, названную в ее честь). Из них для нас наиболее интересен Хамелеонт — ученый, живший на рубеже IV–III веков до н. э. и принадлежавший к перипатетической школе (то есть к школе, основанной Аристотелем). О Хамелеонте еще придется кое-что говорить в дальнейшем, поскольку о нем известно, что он написал специальный труд о Сапфо (от которого, к сожалению, почти ничего не сохранилось).
Архилох и Гиппонакт — выдающиеся лирические поэты архаической эпохи, фигуры примерно такого же масштаба, как сама Сапфо. Остальные же фигурирующие тут имена принадлежат уже к сфере политической истории: Поликрат — тиран острова Самоса, Кир — знаменитый персидский царь, Алиатт и Крез — цари Лидии…
Для нас все эти детали в общем-то не столь уж и принципиальны: важнее другое — что хочет доказать Афиней. А мысль его заключается в следующем: не может быть и речи о любви между Сапфо и Анакреонтом и даже о знакомстве между ними, поскольку лесбосская поэтесса жила в первой половине VI века до н. э., а теосский лирик — во второй половине того же столетия (так получается, если переводить привычные для античности датировки по правителям в употребительную ныне хронологическую шкалу). Следовательно, ответное стихотворение об Анакреонте, якобы написанное Сапфо, в действительности не может ей принадлежать и в действительности относится к литературному наследию кого-то иного (кого именно — неизвестно и по сей день).
Афиней спорит в первую очередь с поэтом Гермесианактом, который утверждал, что в Сапфо был влюблен не только Анакреонт, но и Алкей:
Сколько пиров повидать довелося лесбосцу Алкею,
Нежное чувство к Сапфо лирною славя игрой,
Знаешь прекрасно. Певец полюбил соловья, причиняя
Мужу теосскому боль песен своих мастерством,
Анакреонт поелику старался о ней сладкогласный.
К разным лесбоскам она часто ходила порой,
Он же скитался по свету, то Самос покинув, то город
Бросив родной, что лежит, выю во гроздьях склонив
К винопрекрасному Лесбосу…
Дело здесь, насколько можно судить, вот в чем. Великие имена прошлого имеют свойство как бы «притягивать» к себе друг друга. И в чисто психологическом плане это вполне понятно. С одной стороны, биография едва ли не каждого выдающегося деятеля истории и культуры со временем «обрастает» легендарными и даже анекдотическими подробностями (особенно если достоверных фактов о жизни той или иной личности известно мало). С другой стороны, по прошествии веков автоматически начинает казаться, что раз все эти люди жили «в старину», — то, стало быть, они знали друга и, наверное, поддерживали между собой какие-то отношения: дружеские, враждебные, любовные… Тому, что «старина» — понятие растяжимое, уже как-то не придается особого значения: ну подумаешь, полувеком раньше, полувеком позже!
Примеров такого подхода можно перечислить сколько угодно, в том числе и из интересующей нас архаической эпохи истории Эллады. Так, упорно заявляли, будто бы однажды лично сошлись на поэтическое состязание Гомер и Гесиод, причем Гесиод даже одержал победу над «отцом поэтов». Или возьмем традицию о Семи мудрецах: согласно соответствующим рассказам, умнейшие люди греческого мира, жившие в первой половине VI века до н. э. (Фалес, Солон, Периандр, Клеобул, Хилон, Биант, Питтак), создали некое подобие клуба: постоянно общались, переписывались, спорили… И это, конечно, тоже фикция: мудрецы обитали в разных городах, подчас далеко друг от друга, и единственным, что их объединяло, было более или менее одинаковое время деятельности.
