Евгения Лепешова - Десять родительских ошибок
Вот высказывание юноши — ученика 10 класса: «У отца пунктик на моих оценках. Каждый вечер допрос, что получил. Я обычно, скажем так, приукрашиваю. Я знаю, что даже если получил трояк, в конце четверти подтяну. Но ему говорить об этом бесполезно, ему нужны все пятерки и точка. Пытался объяснять, что нельзя по всем предметам быть отличником, лучше на чем-то сосредоточиться и все такое. Бесполезно, он и слушать не хочет. Поэтому я уж тешу его самолюбие, а потом как-нибудь разберусь, когда все выяснится. Так проще».
Если вы не доверяете своему ребенку, вы теряете контакт с ним. Однажды прочувствовав недоверие, ребенок будет стараться скрывать то, что у него на душе.
Если вы не доверяете своему ребенку, у него за спиной не появляется та самая невидимая стена защищенности, благодаря которой исчезает страх двигаться вперед.
Если у вас не получается доверять своему ребенку, скорее всего, вы не умеете доверять себе. А ваш сын или дочь не научатся слушать свой внутренний голос и ценить свое Я.
Если вы не верите в силы ребенка, вы привязываете его к себе и рискуете всю свою жизнь решать проблемы за него. Это дает приятное ощущение собственное ценности, но стоит ли оно того?
Если вы не верите в способности ребенка, ему будет сложно научиться объективно оценивать себя. Он будет стараться доказать что-то вам вместо того, чтобы искать свое место в жизни.
Ошибка шестая: возводить ребенка в культ и смысл жизни
— Я тебя родила, я тебя вырастила, я на тебя всю жизнь положила, а ты!..
— А я тебя не просила меня рожать.
(Один из «классических» диалогов между матерью и дочерью)
Бывает ли родительской любви слишком много? Как ни странно, да. Есть даже выражение «задушить любовью». Спорный вопрос, о любви ли оно, но дело не в терминологии.
Действительно, иногда отношения в семье выстраиваются таким образом, что ребенок становится некой сверхценностью. По умолчанию принимается, что его потребности, желания и интересы превыше всего. Чаще это бывает в семьях с единственным ребенком, окруженным множеством взрослых, чем в многодетных семьях, и в большинстве случаев — с долгожданными и поздними детьми, а также с детьми, воспитывающимися в неполных семьях.
Ребенок — кумир семьи: «Мой сыночек — самый-самый»
Зачастую восприятие ребенка как «кумира» семьи и смысла жизни для родителей сопровождается в воспитании гиперопекой. Мы затрагивали этот вопрос в предыдущей главе. В данном случае гиперопека вызвана не столько неверием в силы ребенка, сколько сильными страхами и волнением родителей за ребенка. Ребенок растет в условиях «оранжереи», где родители оберегают его от всех возможных трудностей жизни как драгоценный «цветок».
«У нас есть кому о ребенке позаботиться, зачем отдавать его чужим людям? Мы своего сына в детский сад не отдали и в школу не собираемся, организуем домашнее обучение. Школа — это наркотики, преступность, да мало ли что еще. Какой смысл?».
Внешний мир представляется недоброжелательным и неподходящим для индивидуальности ребенка.
В другом варианте такое восприятие ребенка, напротив, выливается во вседозволенность. Любое, даже самое нелицеприятное, поведение ребенка не воспринимается родителями всерьез. Ребенка ни за что не наказывают, все его прихоти исполняются. Попытки родственников, знакомых или воспитателей дать понять, что такое воспитание ошибочно, встречаются недоумением: «Мы любим своего ребенка и хотим, чтобы у него было счастливое детство!». Наверное, самый яркий и известный пример такого типа воспитания показан в знаменитом фильме «Игрушка» с Пьером Ришаром в главной роли.
Родители постоянно открывают в ребенке новые «таланты», любуясь ими и демонстрируя эти, нередко сильно преувеличенные, способности знакомым, родственникам и друзьям. Ребенку внушаются мысли о его уникальности, непохожести на других. Казалось бы, что в этом плохого? В одной из предыдущих глав как раз шла речь об ошибке игнорирования индивидуальности. Но здесь нужна разумная мера. Приведу один пример из своей практики в школе.
Школьные психологи всегда обращают особое внимание на адаптацию первоклассников к школе. А у Лизы был ряд трудностей. Синдром дефицита внимания с гиперактивностью — девочке было очень сложно долго удерживать внимание, сидеть на месте. Сформировалась эта особенность на фоне проблем во время беременности и при родах. Девочка с рождения наблюдалась у невропатолога. Нужно сказать, что похожие трудности наблюдались у нескольких первоклассников. Однако особенной здесь была позиция матери Лизы. Беспокоясь, как бы девочка не стала переживать из-за своих трудностей, мама день ото дня внушала ей, что она особенная, творческая личность, не похожая ни на кого и достойная особого отношения. Фразу «Я — такая!», произносимую довольно-таки капризно и высокомерно, девочка с подачи мамы сделала своим девизом. В итоге именно это стало основной трудностью. Лиза, как и другие гиперактивные ее одноклассники, к 3–4 классу переросла свою проблему, научилась быть более внимательной. Однако все ярче стали проявляться проблемы в общении. На малейшую критику со стороны девочка стала реагировать не просто бурно, а агрессивно. Стоило учителю сделать замечание, Лиза могла вскочить и, хлопнув дверью, выбежать из класса. Это не проходило мимо внимания одноклассников. Ребята стали поддразнивать Лизу ее любимой фразой «Я — такая!». Усилия педагогов и психологов исправить ситуацию натыкались на все ту же позицию матери девочки: «Отстаньте от моего ребенка, просто она у меня особенная, а вы ничего не понимаете!».
Итак, тот и другой вариант, в конечном счете, приводит к искажению представлений ребенка о реальном мире, в который он рано или поздно выходит из семьи.
Эгоцентризм, который уже стал чертой характера чрезмерно опекаемого ребенка, — не лучший помощник в выстраивании отношений с другими людьми. Ребенок или всех и всего боится и не может постоять за себя, или, наоборот, чересчур самоуверен, избалован, не привык считаться с другими. Столь важному умению, как сотрудничество, такие дети обычно не обучены, работать в команде практически не умеют. Отношения со сверстниками часто не ладятся, с педагогами нередки конфликты. Ребенку постоянно недостает любви, признания и восхищения окружающих.
Ребенок, которого воспитали как «Центр Вселенной», не умеет заботиться о других. Не потому, что он злой или бесчувственный — просто в его мировосприятии на первом месте стоит его собственное Я, а проблемы других людей он может просто не замечать. Это последствие такого типа семейного воспитания аукается, прежде всего самим родителям. Ведь когда-то родители поменяются местами с ребенком, и им будет нужна забота и помощь.
Несамостоятельность тоже надолго остается серьезной проблемой, — ребенок не умеет брать ответственность и нести ее. Пойдя в школу, «кумиры семьи» часто бывают неприятно удивлены уровнем требований. И даже при наличии хороших интеллектуальных способностей, они зачастую отстают по успеваемости от одноклассников из-за того, что не умеют самостоятельно организовать свою деятельность.
Кроме того, «кумиры семьи» очень тяжело переносят любые неудачи — в учебе, в спорте, в отношениях с другими людьми. Их амбиции обычно серьезно превышают их возможности. Разочарования оказываются чрезвычайно болезненными. При этом, чаще всего «кумира семьи» характеризует так называемый внешний локус контроля: любой успех воспринимается как свой, а в неудачах обвиняются окружающие, невезение, случайность и т. д.
Таким образом, этот тип воспитания приводит к довольно серьезным проблемам у ребенка в будущем. Не каждый ребенок находит в себе силы принять мир, а главное самого себя, таким, какой он есть. Потому встречаются случаи того или иного типа «бегства» — в наркотики, в виртуальную реальность и другие зависимости…
Родительство как жертвенность и мученичество: «Да я на тебя всю жизнь положила!»
«Моя мама, что называется, посвятила свою жизнь мне и брату. Отец умер, когда мне было 3 года, а брату 6. И мама решила, что обязана заменить нам обоих родителей. Она так и не вышла замуж, потому что „чужой мужчина детям не отец“. Ее основной жизненной целью было поставить нас на ноги, сделать так, чтобы мы ни в чем не нуждались и не чувствовали себя ущербными. Конечно, я очень ей благодарна за самоотверженность. Она всегда говорила, что мы — смысл ее жизни, ее счастье. Но только сейчас я начинаю понимать, какую ответственность она возлагала на нас, объявляя смыслом жизни. Если мы делали что-то не так, мы тем самым лишали ее счастья. А самые большие сложности начались, когда я вышла замуж и переехала к мужу. Мама постоянно на меня обижается, почему редко навещаем, почему не звоним (хотя я звоню ей, по крайней мере, раз в день). Конечно, я люблю ее и понимаю, что ей тяжело и одиноко. Но мне хочется хоть какой-то свободы и самостоятельности, ведь я уже взрослая. Мама же по-прежнему считает меня маленькой девочкой и обвиняет в черной неблагодарности».
