Том ДеМарко - Вальсируя с медведями
Когда в разработке участвует несколько сторон (клиент, подрядчик и субподрядчик), у каждой из них возникают свои риски. Ведущим принципом является ответственность за риск, приписываемая той стороне, которой придется расплачиваться при нежелательном результате, вызванном осуществлением данного риска. В договоре прописано, кто платит, но не забудьте, что составление договора – несовершенное и плохо понимаемое искусство. Поскольку ни одна из сторон не может быть уверена в том, что ее сфера ответственности полностью свободна от рисков, всем в определенной степени необходимо заниматься управлением рисками.
Без управления рисками искусные переносы ответственности за риск частенько могут пройти незамеченными. Например, когда клиент оплачивает непредвиденные расходы, вызванные необходимостью покрыть определенные риски, ответственность за эти риски, скорее всего, перешла от подрядчика к клиенту.
Управление рисками может сберечь часть результатов при неудачеПроект терпит неудачу. Что еще важнее, подпроекты терпят неудачу. Если вы руководите программой, объединяющей эти подпроекты, то вашей первой заботой должно стать недопущение того, чтобы провал одного из компонентов подвергал опасности целое. Вспомним опять строительство ДМА. Вся программа могла быть защищена, причем сравнительно недорогой ценой, от неудачи одного элемента.
Часть II
Почему бы и нет?
Какова оборотная сторона управления рисками?
Находится ли управление рисками в противоречии с принципом «управление ради успеха»?
Есть ли основания верить, что управление рисками окажется совместимым с нашей корпоративной культурой?
Чем плох расчет на несколько счастливых случаев при составлении графика проекта?
Как отличить риски, которыми необходимо управлять, от тех, которыми можно спокойно пренебречь?
Глава 5
Доводы против управления рисками
Управление рисками часто показывает вам больше реальности, чем вам хочется.
Майк Эванс (MikeEvans), первый вице-президент корпорации АSC[14]Следует признать, что есть несколько причин не прибегать к управлению рисками. Мы не стали бы писать эту книгу, если бы считали эти причины достаточными, чтобы лишить привлекательности управление рисками в целом. Тем не менее, вам следует знать о минусах, равно как и о плюсах.
Большая часть негатива относится к способу взаимодействия управления рисками с определенными стилями управления. Многие из этих стилей, в любом случае, весьма непродуктивны, но все же имеют своих приверженцев. Быть хорошим управленцем – нетривиальная задача. Нужны упорный труд, практическая смекалка и, главное, талант. Люди, которым не хватает требующегося таланта, попадают во власть механических подходов, таких, как управление по целям, планирование по Паркинсону и «культура страха», которая запугиванием вынуждает подчиненных действовать. Хотя все эти методы управления не так легко оправдать, некоторые менеджеры и даже целые организации привержены им. Эти методы несовместимы с любой схемой управления рисками.
Однако с нашей стороны было бы легкомыслием утверждать, что всякое сопротивление управлению риском исходит от трусливых и бездарных менеджеров. Есть несколько вполне основательных причин для озабоченности вопросом, сработает ли данный подход. В следующих разделах изложен полный перечень причин, приводимых людьми в качестве объяснения своему решению отказаться от управления рисками, с нашими комментариями по каждому пункту. Курсивом под каждым заголовком дано наше представление о том, что на самом деле означает высказанное возражение.
1. Наши акционеры не являются достаточно зрелыми, чтобы смотреть риску в лицо.
«Если бы мы сказали правду, наши акционеры слишком испугались бы и отказались от проекта, поэтому мы вынуждены им лгать».
В этой ситуации ложь представляют истинным общественным служением.
На заре существования отрасли разработки программных продуктов участниками проектов часто были клерки и конторские работники. Это было связано с тем, что первыми пытались автоматизировать функции, относящиеся к делопроизводству. Эти участники были служащими низших иерархических ступеней, практически безвластными и не слишком сведущими в автоматизации. Типичному системному аналитику в таких проектах обычно платили значительно больше, чем большинству участников проекта, с которыми он взаимодействовал.
В этот период в IT-индустрии воцарилось патерналистское отношение «нам лучше знать». Возможно, это даже срабатывало, способствуя при случае созданию полезных систем.
Однако сегодняшние участники проектов – совсем иные. Они, как правило, более могущественны, чем их IТ-партнеры, и они уже больше разбираются в предмете. Они соображают в вопросах автоматизации. Более того, у них отличная память.
В наши дни риск становится нормой не только в IT-проектах. Ваши акционеры имеют опыт собственных рисков, лежащих полностью за пределами IT-области. Они знают о риске. Они знают и о том, что им лгут. Сокрытие от них риска – исключительно глупая тактика.
2. Уровень неопределенности слишком велик.
«Я готов указать диапазон, в котором будет дата завершения, но не такой большой».
Многие руководители проектов по созданию программного обеспечения теоретически готовы бороться с неопределенностью в своих проектах, но их ошеломляет размер этих неопределенностей. Если бы они могли использовать методы управления рисками, чтобы показать дату поставки плюс-минус 2% или 5%, они были бы в восторге. Но неопределенность в нашей области значительно больше. Тщательная оценка возможных причин задержки обяжет признать что-то в таком роде: «Поставку можно ожидать между 18-м и 29-м такого-то месяца, причем с 85% достоверностью можно назвать 24-е число».
Причина поверить в этот вывод – в том, что эмпирические данные о факторах задержки и случавшихся из-за них ранее задержках заставляют вас поверить в это. Но вы знаете также, что ваша организация так долго слышала (и давала) несбыточные обещания, что такого рода неточность будет трудно «проглотить».
Некоторые организации так отчаянно стремятся поверить в свой полный контроль над ситуацией, что, если бы они осознали, что это не так, то предпочли бы удовлетвориться иллюзией контроля. Самым распространенным симптомом этого является смехотворная точность (очень узкий диапазон неопределенности) основанная на оценках, которые впоследствии оказываются весьма неточными.
3. Заданный в явном виде диапазон неопределенности оправдывает плохую работу.
«Если я скажу нашим разработчикам, что работу нужно сдать в любой момент между июлем и декабрем, они сразу отправятся спокойно спать».
Руководители проектов по созданию программного обеспечения стремятся следовать стандартному правилу: оценка и цель идентичны. Но наука управления рисками рекомендует использовать цели, как это принято делать, для стимулирования исполнителей на борьбу за наилучшие результаты. В то же время она подсказывает, что оценки планирования для обещаний клиентам и руководству должны быть совсем другими.
4. Подход «управление ради успеха» лучше.
«Смотрите, мы не занимаемся управлением рисками, но следим за рисками и делаем все, чтобы они не происходили».
Можно управлять рисками, но нельзя полностью от них избавиться. Любой подход «управление ради успеха», основанный на убежденности, что риски не материализуются, обрекают проект на катастрофу, если они все-таки случатся. Для любого разумно организованного проекта риски присущи цели проекта, они связаны с полем действия. Как будет подробнее рассмотрено позднее, устранение этих внутренних рисков может быть достигнуто только путем отказа от значительной части ценности проекта.
5. Не хватает данных для эффективного управления рисками.
«Мы недостаточно знаем про риски, которые повлияют на этот проект».
Многие риски, грозящие данному проекту, являются уникальными для этого проекта. Уникальные риски происходят от самого продукта, а также от культурной и политической среды проекта. Данных относительно некоторых из этих рисков немного или нет вовсе. Однако главные риски, с которыми сталкивается большинство проектов, являются общими для всех IТ-проектов. Если вы располагаете данными по общим рискам, у вас есть необходимые средства, чтобы сдерживать большинство рисков.
6. Опасно управлять рисками в изоляции.
«Я не осмелюсь быть единственным, кто честно осуществляет управление рисками».
