Александр Соловьев - Знаковые моменты
В то же время идея Лаубе долго оставалась невостребованной. Лишь через 20 лет вышел в прокат фильм «Запах тайны», снятый продюсером Майком Тоддом-младшим в содружестве с Лаубе. Кинотеатры были оборудованы улучшенной «осмологической» машинерией, которая стоила продюсеру немалых денег. Реклама «аромавидения» также обошлась недешево. Итогом был полный кассовый провал: фильм был посредственным, а запахи больше мешали дышать, чем помогали смотреть. Карьера «всемирно известного осмолога» после этого подошла к концу, а осмология так и не пробила себе путь в серьезные научные дисциплины. И вновь причиной забвения науки оказались деньги, а точнее, невозможность найти осмологии применение, которое бы их приносило.
Люди, называющие себя осмологами, есть и сейчас, но это либо специалисты по ароматизации офисного воздуха, либо сотрудники парфюмерных фирм, либо простые шарлатаны, обещающие исцелить от всех болезней с помощью приятного запаха. Хотя осмология не стала наукой, ее судьба, в сущности, похожа на судьбу френологии и физиогномики, поскольку идеи, заложенные в ней, продолжают жить под другими «вывесками». Просто химики, синтезирующие ароматизаторы, предпочитают изучать вещество, а не то, как оно пахнет.
В истории были и случаи, когда перспективные научные направления забывались по чистой случайности, а потом о них вновь вспоминали. Так случилось с генетикой. Статью Грегора Менделя, заложившего основы науки о наследственности, просто никто не заметил, а монаху-доминиканцу, каковым был Мендель, не пристало заниматься саморекламой. Хотя труд монаха был опубликован в 1856 году, законами наследственности заинтересовались только в 1902-м, когда англичанин Арчибальд Гаррод привлек внимание к этой теме.
Современный мир, как и прежде, время от времени становится свидетелем появления «научных дисциплин», которые явно обречены на забвение со дня своего рождения. Чего только стоят калиология – наука о птичьих гнездах; афнология – наука о богатстве; пиргология, изучающая башни; филематология, исследующая поцелуи; гелотология, на полном серьезе анализирующая смех. Каждая из подобных «дисциплин» берется за исследование микроскопической проблемы, которая не может быть изучена без связи с другими. Так, вряд ли кому-то удастся изучить богатство без экономики и социологии, а птичьи гнезда – без орнитологии, которая занимается теми, кто эти гнезда строит. И все же для многих соблазн создать собственную науку, где не было бы светил и корифеев, кроме них самих, оказывается непреодолимым. Многих также, очевидно, прельщает надежда стать наконец-то свободным от критики коллег, ведь вряд ли кто-нибудь станет тратить время на разбор опусов, посвященных общей теории поцелуев. Остается лишь надеяться, что деньги, как всегда, скажут свое веское слово и эти «науки» будут преданы полному и окончательному забвению.
Кирилл Новиков
Технологический надрыв
85 лет назад чешский писатель и драматург Карел Чапек написал пьесу «Рур – Россумские универсальные роботы», после чего весь мир выучил слово «робот» и привык думать, что разумные машины со временем станут верными друзьями или заклятыми врагами человека. Однако, несмотря на триумфальные успехи кибернетики и компьютерной техники, автономные мыслящие машины до сих пор не созданы. Впрочем, это далеко не единственная научно-техническая революция, которая пока не свершилась, проигнорировав все обещания ученых, фантастов и футурологов.
Человечество до сих пор не дождалось появления хоть сколько-нибудь разумных роботов
Дефект разорвавшейся бомбы
XX век видел достаточно революций в сфере науки и технологий, которые мало кто был в состоянии предвидеть. Разочарований тоже хватало: многие идеи, которые, казалось, вот-вот будут воплощены и кардинальным образом изменят жизнь на планете, остались на бумаге; многообещающие проекты либо неожиданно сворачивались, либо их реализация откладывалась на неопределенный срок. Так, человечество до сих пор не дождалось появления хоть сколько-нибудь разумных роботов, колонизации Солнечной системы, а также существенного продления жизни, победы над болезнями и ликвидации голода.
Во всех случаях, когда долгожданная технологическая революция так и не происходила или проваливалась, события развивались примерно одинаково. Сначала публику знакомили с заманчивой идеей всевозможные фантасты, футурологи и мечтатели от науки, а затем, когда мечта одиночек приобретала характер социального заказа, оказывалось, что развитие технологий не соответствует уровню поставленной задачи. К тому же обычно выяснялось, что и сама задача поставлена согласно представлениям вчерашнего или даже позавчерашнего дня, а потому ее либо вообще не следует решать, либо, прежде чем решать, следует еще раз все хорошенько обдумать. Когда же уровень развития технологий был более или менее подходящим для реализации идеи, оказывалось, что общество уже не жаждет когда-то желанных новшеств или относится к ним и вовсе отрицательно, поскольку на горизонте маячит новая технологическая мечта.
Первым несостоявшимся техническим прорывом ХХ века стали управляемые летательные аппараты легче воздуха – дирижабли. Они появились еще в XIX веке, однако расцвет их пришелся на первую треть следующего столетия. Сама идея дирижабля была вполне архаична, поскольку даже самый совершенный аппарат, по сути, напоминал воздушный шар; разница была в том, чем его наполняли, да еще в наличии мотора. Однако ни публику, ни специалистов это не смущало, и дирижаблю прочили большое будущее. Особенно многого ожидали от него советские специалисты: дирижабль представлялся им идеальным транспортным средством для огромной страны, традиционно отличающейся бездорожьем. В 1931 году инженер Канищев писал: «СССР характеризуется обширностью своей территории и крайне слабым развитием путей сообщения... Отсюда очевидно, что нам особенно нужны грузоподъемные воздушные аппараты с большим радиусом действия, способные безостановочным перелетом покрывать расстояния в тысячи километров... Массовое внедрение перевозок на дирижаблях в различные отрасли народного хозяйства, несомненно, явится новым крупным революционизирующим фактором социалистической экономики». К тому же предполагалось, что СССР может быстро стать главной дирижаблестроительной державой, поскольку в мире таких аппаратов строили не так уж много. «В данной области, – писал Канищев, – нам догонять и перегонять некого».
Впрочем, в других странах на эти воздушные корабли тоже возлагались немалые надежды. В Германии и Великобритании в 1920-е и 1930-е годы строились гигантские дирижабли с начинкой под стать роскошным океанским лайнерам, а в США фирма GoodYear получила заказ на изготовление дирижаблей для нужд ВМС; ей удалось убедить правительство в том, что дирижабль может быть лучшим разведчиком, нежели аэроплан, стартовавший с авианосца.
Между тем применение дирижаблей так и не стало массовым ни в СССР, ни за рубежом, поскольку эти аппараты показали себя весьма капризными и ненадежными. Воздушные корабли регулярно взрывались в воздухе и у причальных мачт, горели в ангарах, теряли управление. Дело в том, что уровень тогдашних технологий явно не соответствовал масштабу задач, поставленных перед дирижабельной техникой. Так, чтобы предотвратить утечку легкого газа, корпус дирижабля обтягивался так называемым бодрюшем – оболочкой, которую делали из тонких кишок домашних животных (коров, свиней, овец и т. п.). Бодрюш был, по признанию современников, «единственным материалом для получения газонепроницаемых баллонных материй», однако этим его достоинства ограничивались, поскольку такая оболочка быстро приходила в негодность. Навигационные средства в ту пору тоже были весьма несовершенны, а моторам явно не хватало мощности. Подводил и человеческий фактор, поскольку все дирижабли тех лет фактически были экспериментальными моделями: экипажам просто не хватало опыта. Наконец, свою лепту в дискредитацию дирижабля внес нарождавшийся международный терроризм. 6 мая 1937 года в американском Лейкхерсте у причальной мачты взорвался немецкий пассажирский дирижабль «Гинденбург», в результате чего погибли 36 человек. Причиной взрыва была бомба с часовым механизмом, которая сработала чуть раньше, чем рассчитывал злоумышленник. Член экипажа Эрих Шепель, который установил бомбу и сам погиб при взрыве, совершил теракт исключительно из идейных соображений: он был антифашистом. Однако истинная причина катастрофы долгие годы оставалась неизвестной, и трагедию списали на общее несовершенство техники.
В 1938 году в этих воздушных кораблях разочаровались и в Советском Союзе. Дирижабль В-6, который должен был перелетом из Москвы в Новосибирск открыть первую в стране дирижабельную транспортную линию, в условиях слабой видимости врезался в гору и сгорел вместе с почти всем экипажем. Результатом многочисленных аварий, которые выглядели особенно зловеще из-за того, что до их причин часто было невозможно докопаться, стал повсеместный отказ от дирижаблей накануне Второй мировой войны. В 1939 году в мире уже не было ни одного действующего дирижабля – ни пассажирского, ни грузового.
