Виктор Ильин - Инсайдер. Биржевой триллер
Начальство не только не внимало ни мольбам, ни доводам, но и обещало пристально следить за всеми последующими сделками Якимова, дабы исключить возможность сознательной просадки счета. Об этом обстоятельстве и шла сейчас речь в курилке.
– Вам известен надежный способ за день просадить десять процентов, не применяя при этом топорную тактику покупки по «аскам» с немедленным слитием бумаг по «бидам»? – отреагировал на предложение Шилова Старик, тоже принявший живейшее участие в обсуждении проблемы. – В любом другом случае нет гарантии, что сделка вместо убытка не обернется прибылью. Можно, конечно, что-нибудь придумать, но на это потребуется время, которого, насколько я понимаю проблему, уже не осталось.
– Пусть покупает какой-нибудь неликвид, а потом мы хором эти бумаги начнем продавать и легко посадим его на десять процентов, – не отступал Шилов.
– Да ладно тебе, Шило, что они, по-твоему, дураки совсем? Они тогда и вас всех на штраф посадят и трейдерской карьеры лишат навечно. Ты предлагаешь манипулирование рынком в чистом виде. – Даже внешне было заметно, как Якимов постарел за несколько прошедших дней. – Спасибо, конечно, за помощь, но не надо, ребята. Сегодня мы просто сядем и уедем, у меня уже и билеты на руках, прямо сейчас пойду помогу жене вещи собрать. А там будь что будет. Пусть ищут, хотя это нетрудно, сам, дурак, все рассказал. Ну, пусть в суд на меня подают…
– Ага, а если братков за долгом подошлют, – вылез Шипилов, за что тут же получил незаметный, но чувствительный удар по почкам от Гожина.
– Ну, может, расплачусь со временем, по частям. Прорвемся! В общем, извините, что без отходной, так уж получилось. Звоните, если что.
Через полчаса Якимов, тепло попрощавшись с каждым трейдером, навсегда покинул Зеленый зал. Теперь их осталось девять.
***Остаток дня прошел в гнетущей атмосфере. В зале царило похоронное молчание, изредка прерываемое в курилке воззваниями Шипилова, вбившего себе в голову идею о всеобщей забастовке. Впрочем, поддерживая дух высказываний, направленных против бессердечности конторского начальства, похоже, никто не разделял предлагаемых Шипиловым методов, отвечая молчанием на его призыв «строить баррикады». Петя сформулировал даже тезисы контрвыступления, но не счел для себя возможным высказать их вслух, поскольку занимал на данный момент первое место на Доске почета и его выступление против открытой борьбы с руководством могло быть истолковано как боязнь потерять свои предпочтительные шансы на получение денежной должности. Зато озвучить и без того всем, кроме Шипилова, понятные доводы взялся Старик.
– Чего мы таким образом добьемся, причем в лучшем случае? Нас всех уволят – возможно, хотя и маловероятно, даже без требований о выплате штрафа. После чего они легко наберут десять новых кандидатов и навсегда забудут и о том, против чего мы протестовали, и вообще о нашем существовании.
– Ну, вы как хотите, а мне работа в такой конторе на хрен не упала. Я теперь пальцем не пошевелю, чтоб из минусов вылезти! Хоть такую гадость им сделаю. А работу авось найду себе не хуже, – ответил Шипилов с видом человека, оскорбленного в лучших чувствах.
– А тебе по-любому тут два дня всего осталось, – задумчиво глядя в окно, неожиданно отреагировал на слова приятеля Шилов.
Шипилов замер, как от неожиданной пощечины, потом матюгнулся и, с размаху бросив на пол рассыпавшую искры сигарету, ушел.
***Четверг выдался ужасно жарким. Солнце начало палить с самого утра. Казалось, что даже диктор на экране телевизора щурится от зайчиков, мешающих ему разобрать текст деловых новостей на телесуфлере.
Поездка в душном, забитом людьми вагоне метро не добавила в утреннее настроение энтузиазма. В середине колышущейся в такт движению поезда толпы раздавались восклицания. Кажется, какой-то женщине стало плохо.
В их зале кондиционер еще хоть как-то справлялся с душным маревом, но все равно не настолько хорошо, чтобы разогнать мысль о разумности испанской сиесты. По такой жаре даже курить было противно.
Время подходило к обеду, а Петя все еще не мог решить, стоит ли ему замутить на этой неделе еще одну «бабочку» на казенные деньги.
Уточнение собственника инвестируемых денег было теперь важным, поскольку воодушевленный своими биржевыми успехами Петя вчера окончательно решил завести собственный инвестиционный счет. Конечно, не в «ФокусИнвесте», а у стороннего брокера. Благо, что в центре столицы проблем с поисками подходящей конторы не было. Одна такая нашлась буквально под боком. Ее офис располагался всего через три дома дальше по проспекту. Процесс открытия счета занял совсем немного времени. Паспорт, подписание документов, внесение денег (почти все, что удалось отложить «на черный день» за время работы в банке), знакомство с сотрудником, который будет принимать его заявки по телефону (устанавливать на своем рабочем месте программу для интернет-трейдинга через другого брокера Петя посчитал излишне рискованным шагом), – вот и вся процедура, в результате которой он стал частным инвестором. Или частным спекулянтом, время покажет.
– Эй, очнись, – раздался за спиной голос Инны. – Подстели чего-нибудь, я тебе чаю принесла.
Она водрузила чашку на торопливо подсунутый Петей листок. Сделала это так, как будто приносить ему чай было для нее в порядке вещей. Между тем для Пети это стало полной неожиданностью, даже если не учитывать, что их контакты с Инной с каждым днем становились все более редкими и формальными. Такого в их зале раньше не водилось. Случалось, что кто-нибудь из Футболистов, педалируя половые стереотипы распределения должностных и бытовых обязанностей, но скорее все-таки в порядке грубоватого флирта, просил Инну сварганить ему чашечку кофе. Однако на это всегда следовал язвительный ответ типа: «На секретаршу ты еще не заработал» – или сообщение о том, что кофе она согласна принести просящему исключительно в постель, и то только для того, чтобы вылить его прямо на подушку.
– Вот, наслаждайся. Зеленый. Хорошо утоляет жажду.
– С-спасибо, – наконец отреагировал Петя и, не удержавшись, невежливо добавил: – А чего это вдруг?
Инна не обиделась, улыбнулась.
– Исключительно из корыстных побуждений. Вдруг ты в ответ захочешь пригласить меня в кино.
– Какое кино? – еще более опешил Петя.
– А выбирать, похоже, не приходится, – засмеялась Инна, – при всем богатстве выбора другой альтернативы нет – «Ночной дозор», конечно, какое же еще? Или ты уже посмотрел?
– Да нет, как-то не успел еще.
– Вот-вот, только мы с тобой и остались не охвачены этим шедевром. Ну так что? Приглашаешь, или мне для тебя еще и бутерброд сделать?
– Приглашаю… Когда ты хочешь? В выходные?
– Нет! Сегодня же вечером! До выходных ты, чего доброго, еще сто раз передумаешь.
***– Ну вот, наконец, и мы с тобой приобщились к культовому фильму. А то, действительно, такое ощущение, что все знакомые уже разделились на три категории: те, кто только читал, те, кто только смотрел, и те, кому фильм не понравился. А тебе как? – спросил Петя, когда они решили выпить по коктейлю прямо в баре кинотеатра, прежде чем возвращаться по домам.
Инна выглядела потрясающе в коротком черном платье, которое дополняли элегантная красная сумочка и такие же красные туфли на шпильках. За счет последних она становилась выше Пети, но с этим можно было смириться ради открывавшейся взгляду стройности ее фигуры. Многочисленные мужские взгляды, бросаемые в сторону его спутницы, пробуждали в Пете первобытную гордость самца, пусть и малообоснованную.
– Пока не поняла… Ну, ничего так. Спецэффекты, все такое. Концовочка такая модная – не понять, кто победил, «наши» Иные или «не наши».
– Ну да, голливудского хеппи-энда тут точно не просматривается, – согласился Петя.
– Да и вообще, нет там грани между хорошим и плохим, – Инна продолжала старательно, как на уроке литературы, выдавать напрашивающиеся выводы. – Как нет и самого хорошего или плохого. В общем, все как на рынке, – неожиданно закончила она, опровергая Петину мысль о банальности ее умозаключений.
– В каком смысле как на рынке?
– Да в прямом – или в кривом, раз уж ни одного «прямого» смысла в этом фильме, говоря твоими словами, не просматривается. На рынке тоже нет однозначного понятия добра или зла. «Быки» не могут жить без «медведей», так же как «светлые» никому не нужны без «темных». У нас даже сложнее, ведь мы еще и оборотни. Мы боремся друг против друга, зарабатывая деньги, ничего в итоге не производя, но при этом мы создаем тот самый фондовый рынок, который считается одной из важных составляющих здоровья экономики любой страны. Так что можно смело и про нас фильм снимать, – Инна наконец-то улыбнулась, несколько успокоив напрягшегося от неожиданного погружения в глубины ее философских мыслей Петю.
