Бертран Жувенель - Этика перераспределения
Философские исследования последних лет подтверждают правильность анализа, сделанного де Жувенелем. Работа Роберта Нозика "Анархия, государство и утопия" содержит критику идеи общественной или распределительной справедливости, которая во многом перекликается с критикой этики перераспределения де Жувенеля. Критика Нозика также имеет несколько аспектов или уровней. Во-первых, он показывает, что попытка навязать утвержденную модель общественного распределения товаров требует постоянного вмешательства в личную свободу, поскольку подарки и бесплатный обмен регулярно и естественно разрушают такую модель. Хорошо известно высказывание Нозика о том, что попытки навязать обществу модель распределения приводят к возникновению социалистического государства, которое запрещает капиталистические отношения между согласными на них совершеннолетними гражданами. Политика перераспределения воплощает в себе абстрактный или ложный индивидуализм, в котором отвергаются или подавляются промежуточные институты, являющиеся питательной средой для развития индивидуальности. Особенно враждебна эта политика по отношению к институту, который является краеугольным камнем гражданского общества -- семье. Нозик вслед за де Жувенелем отмечает, что институт семьи является бесправным при любом перераспределяющем режиме: "В таком обществе семья является раздражающим фактором, так как внутри семьи происходит перемещение средств, нарушающее установленное распределение" (Ibid., p. 167). В последних работах Хайека наиболее явно видны параллели с исследованием де Жувенеля. Во втором томе своей трилогии "Право, законодательство и свобода", названном "Мираж социальной справедливости"[F. A. Hayek, Law, Legistation and Liberty, Volume Two: The Mirage of Social Justice (Chicago: University of Chicago Press, 1976)], Хайек уничтожающе критикует современные концепции распределения, усиливая и развивая в новых направлениях основное положение исследования де Жувенеля. Главный и, возможно, наиболее оригинальный тезис Хайека состоит в том, что ни одно правительство или центральная власть не могут быть достаточно компетентными для того, чтобы осознать и реализовать определенную модель распределения. Это верно независимо от того, основывается ли распределение на принципах удовлетворения основных потребностей, соответствия труда и вознаграждения, уравнивания ресурсов, благосостояния или чего бы то ни было еще. Какими бы ни были принципы перераспределения, сведения, которые необходимы для их осуществления, за некоторыми исключениями, настолько рассеяны в обществе и так часто существуют в неявной форме, что правительство обычно бывает не в состоянии собрать их в пригодном для использования виде. Это рассредоточение информации в обществе возводит непреодолимый эпистемологический барьер на пути осуществления практически всех современных концепций распределения. Он не дает осуществиться даже самой тонкой из них -- концепции Джона Роулза [John Rawls, A Theory of Justice (Cambridge: Belnap Press of the Harvard University Press, 1971)] -- из-за того, что правительство никогда не будет обладать достаточной информацией о том, выполняется ли принцип различий, требующий ограничения неравенства на уровне, необходимом для максимизации доходов беднейших слоев. Есть еще одна линия аргументации в "Мираже социальной справедливости", которая усиливает доводы де Жувенеля против перераспределения. Это утверждение о том, что даже если правительство сможет получить информацию, необходимую для осуществления определенного распределения, в обществе нет согласия относительно того, каким принципам должно отдаваться предпочтение в случае их конфликта. Если, например, принцип удовлетворения основных жизненных потребностей приходит в противоречие с вознаграждением по заслугам, чему следует отдать приоритет? Поскольку в нашем обществе нет всеохватывающего морального кодекса, на основе которого можно было бы сравнивать такого рода ценности, они для нас несоизмеримы, для них не существует общепринятой процедуры разумного арбитража. По этой причине любое распределение ресурсов в соответствии с иерархией этих ценностей будет казаться и действительно являться беспринципным, непредсказуемым и произвольным. Из-за неизбежных конфликтов между этими ценностями перераспределение не может не порождать бюрократию с большой дискреционной властью. Но большой объем дискреционной власти, которым обладает аппарат перераспределения, плохо согласуется с властью закона, являющейся одной И, наконец, есть еще один момент в аргументации Хайека, который связывает ее с точкой зрения Дж. Бьюкенена на работу де Жувенеля. Это предположение о том, что при отсутствии какого-либо глобального оправдания политики перераспределения, лучше всего она поддается теоретическому обоснованию с точки зрения тех, кто от нее выигрывает. Перераспределение в этом случае оказывается системой идей, направленных на узаконивание интересов экспансионистских бюрократий и в целом на изоляцию благополучных стабильных групп, объединенных общими интересами, от отрицательных воздействий экономических изменений. В конце концов, перераспределение проявляется как консервативная идеология интервенционистского государства и его клиентуры. Хотя многие положения "Этики перераспределения" удивительно современны, сам де Жувенель никогда не был до конца доволен этой работой. В письме от 18 сентября 1981 года он писал: "Что касается "Этики перераспределения", то я несколько раз отказывался ее переиздавать. Я занимался этим предметом много лет назад, а теперь я должен говорить не только о том, что я думал тогда, но о том, что я с тех пор понял..." Он так никогда и не возвратился к этой работе и умер 1 марта 1987 года в возрасте 83 лет. Эта небольшая работа остается чрезвычайно плодотворной и располагающей к размышлениям и дальнейшим исследованиям, как можно видеть по ее большому родству с более поздними работами Бьюкенена, Хайека, Нозика, Роулза и других. Она является важным вкладом в обсуждение проблем государства перераспределения и его воздействия на свободу. Ее повторное издание следует приветствовать. Джон Грей Колледж Иисуса Оксфорд
ЭТИКА ПЕРЕРАСПРЕДЕЛЕНИЯ Лекция 1 Социалистический идеал Темой моих рассуждений будет главная проблема наших дней -перераспределение доходов. Процесс перераспределения Представления о влиянии политических решений на жизнь общества коренным образом изменились в течение жизни последнего поколения. Сегодня считается, что одна из наиболее естественных и важных функций государства состоит в перемещении доходов от богатых членов общества к бедным. "Постепенно вырос чрезвычайно сложный механизм" [J. E. Meade, Planning and the Price Mechanism (London, 1948), p.42] выплаты пособий, оказания бесплатных услуг, и продажи товаров и услуг ниже их стоимости. Этот механизм более обширен, чем огромный механизм государственных финансов, например, в области контроля ренты. Его целью обычно считается перераспределение доходов и, в особенности доходов богатых. Эти доходы истощаются прогрессивным налогообложением и, кроме того, уменьшаются из-за государственного контроля за размером ренты и дивидендов и реквизиции ценностей. Этот процесс начался в Англии ровно 40 лет назад, когда был принят бюджет Ллойд Джорджа на 1909--1910 год. Тогда был введен прогрессивный налог, и таким образом была оставлена идея о том, что равенство при налогообложении подразумевает пропорциональность. Этот же министр финансов впервые ввел субсидии работающим и пособия по болезни. Надо сказать, что "политика, направленная на более равномерное распределение доходов через систему государственных финансов" [U. K. Hicks, Public Finance (London, 1947), p. 146] и других средств, которая теперь воспринимается как нечто вполне естественное, возникла постепенно. Вначале она не замышлялась как нечто далеко идущее. Обстоятельства, прежде всего две мировые войны, рост социального напряжения, подкрепленный эмоциями, постепенно подвели общество к осознанию этической цели. В противоположность прежним, слишком "западным" идеалам, Запад быстро принимает принцип уравнивания доходов силами государства. Предмет исследования: этический аспект Сегодня ведется много споров вокруг того, что называют "Эффектом утраты стимула к труду при чрезмерном перераспределении". Как мы знаем из практики, обычно, хотя и далеко не всегда, работников стимулируют материальным вознаграждением, которое вырастает пропорционально их трудовым усилиям или даже прогрессивно по отношению к ним. Например, каждый дополнительный час работы может оплачиваться в полтора раза больше предыдущего. Ситуация, при которой каждое последующее трудовое усилие вознаграждается ниже предыдущего и одновременно, благодаря системе пособий, сокращается необходимое для поддержания жизни рабочее время, может замедлить темпы производства и экономического развития. Поэтому политика перераспределения подвергается суровой критике. Однако такая критика ведется с позиций практической целесообразности. Сегодняшние критики перераспределения не объявляют его нежелательным, его лишь называют неразумным, когда оно выходит за определенные пределы. Защитники теории перераспределения также не отрицают, что оно может стать опасным для экономического развития. Эта шумная полемика, которая сейчас чрезвычайно раздута, по существу является локальным конфликтом, не затрагивающим фундаментальных вопросов. Я предлагаю оставить в стороне это поле боя. Мы примем предпосылку, что перераспределение, как бы далеко оно ни зашло, не приводит к утрате трудового стимула и не снижает объемы и рост производства. Я делаю это допущение для того, чтобы акцентировать внимание на других аспектах перераспределения. Кому-то может показаться, что это допущение приводит к бессмысленности дальнейшей дискуссии. Мне могут возразить, что, если бы перераспределение не влияло на производство, надо было бы развить эту политику до логического конца -- полного равенства доходов. Это было бы хорошо и справедливо. Но так ли это? И если это так, то почему и до какого предела? Эти вопросы послужат отправной точкой моих рассуждений. Рассматривая перераспределение чисто с этической точки зрения, мы должны, прежде всего, четко различать социальный идеал равенства доходов и другие, эмоционально близкие, но логически с ним не связанные идеалы. Существует распространенное, но мало чем подкрепленное мнение, что различные идеалы общественного переустройства порождают друг друга. Это не так: перераспределение не является прямым следствием социализма или аграрного эгалитаризма. Мы существенно проясним вопрос, если остановимся на различиях между этими концепциями. Перераспределение земли Перераспределение земли было основным лозунгом общественной справедливости на протяжении тысячелетий. Мне могут заметить, что это верно только по отношению к далекому прошлому, когда сельское хозяйство было основной экономической деятельностью. Однако этот вопрос не утратил своей актуальности вплоть до настоящего времени. Разве первая мировая война не вызвала крупномасштабное перераспределение земли в Восточной Европе? Разве призыв к перераспределению земли не был основным лозунгом Ленина в России, хотя и использованным в целях совершенно другой революции? Не стоит забывать и то, что перераспределение земли в Восточной Пруссии было главным требованием конца Веймарской республики и что Брюнинг потерпел поражение во многом по той же причине, что и старший Гракх. Поэтому не стоит думать, что эта идея является археологической древностью. Она и сегодня актуальна, она волнует современную Италию (1949), и, как мы увидим в дальнейшем, причиной ее неувядаемости является то, что она опирается на основное нравственное чувство общественной морали. Смысл идеи состоит в том, что все люди должны быть поровну наделены природными ресурсами для производства продукта (т.е. для получения дохода) пропорционально затраченному труду. Об этом сказано в Библии. Первоначально земля должна быть поделена на участки (Числа 33:54), и всякое возникающее в дальнейшем неравенство должно устраняться в юбилейный год, когда каждый продавший землю свою восстанавливается в правах владения ею (Левит 25:28). Такое возвращение к первоначальному положению каждые 49 лет препятствует возникновению латифундий и восстанавливает равенство земельных наделов между семьями. Право неотчуждаемого наследования земли членами семьи было основополагающим в древнем индоевропейском обществе. Наряду с этим существовала практика частого передела земли. Таким образом, требования аграрных реформаторов, похоже, основаны на вековых традициях и обращены к древнему родовому чувству справедливости. Перераспределение земли и перераспределение доходов Перераспределение земли не тождественно перераспределению доходов. Сторонники аграрных реформ выступают не за уравнивание конечного продукта, а за равное обладание природными ресурсами, которые и обеспечат продуктом тех, кто ими пользуется. Это считается справедливым на том основании, что при исходном земельном равенстве неравенство в вознаграждении отразит разные трудовые усилия. Другими словами, здесь сведется к нулю влияние изначального неравенства капитала на получение неравных результатов. Сегодня идея об устранении влияния капитала на размер дохода не является архаичной. Она во все времена обсуждалась общественной мыслью. Когда Маркс сказал, что стоимость создается только трудом, он фактически принимал желаемое за действительное, пытаясь обосновать такое положение вещей, которое казалось ему естественно правильным. Совершенно очевидно, что основополагающей идеей классических экономистов была идея пропорционального вознаграждения на труд. Они стремились доказать, что такова природа системы совершенной конкуренции, а первоначальное распределение собственности всегда являлось для них раздражающим фактором.
