Майкл Ридпат - Все продается
Мы поднялись по склону холма. Мать привыкла много ходить, и скоро мы оказались в седловине, отделявшей нашу долину от соседней. Мы посмотрели на Хелмби-холл, строгое сооружение, построенное в начале двадцатого века отцом лорда Маблторпа на доходы от его текстильных фабрик.
Мать перевела дыхание.
– О, кажется, я забыла тебе сказать. Месяц назад умер лорд Маблторп. Сердечный удар. Твой отец расстроится, когда узнает.
– Очень жаль, – отозвался я.
– Мне тоже, – согласилась мать. – Он всегда был так добр ко мне. И ко всем в поселке.
– Значит, теперь владельцем Хелмби-холла стал его полоумный сын?
– Ну что ты. Пол. Он вовсе не полоумный. Он очень симпатичный молодой джентльмен. И к тому же умный. Кажется, он работает в Лондоне, в каком-то торговом банке. Я слышала, что он не собирается сюда переезжать. Будет, вроде, появляться по выходным.
– Что ж, чем меньше он будет совать свой нос в Бартуэйт, тем лучше, – сказал я. – Миссис Кирби его еще не видела? Интересно, что она скажет, – невинным тоном закончил я.
Мать рассмеялась.
– Уж она найдет, что сказать.
Мы возвратились в коттедж около семи, усталые, но довольные обществом друг друга.
Потом, когда я уже садился в автомобиль, собираясь возвращаться в Лондон, мать сказала:
– Дорогой, учись как следует. Перед отъездом твой отец сказал мне, что из тебя должен получиться хороший фермер, и я уверена, ты можешь доказать, что он был прав.
Как обычно после визита к матери, я возвращался в прескверном настроении. Я был зол на весь этот так несправедливо устроенный мир.
В понедельник утром я уже сидел за своим столом, когда появился Роб. На его лице сияла широкая, от уха до уха, улыбка. Я знал эту улыбку. Роб снова влюбился, и его дела шли на лад.
– Так что у тебя? Рассказывай.
Роба прямо-таки распирало от желания поделиться со мной.
– Так вот, вчера я позвонил Кэти и уговорил ее встретиться со мной. Она напридумывала тысячу причин, но от меня отделаться не так-то просто, и я твердо стоял на своем. В конце концов она сдалась, и Мы пошли в кино. Там шел фильм, который, как сказала Кэти, она хотела посмотреть уже не один год. Это оказался какой-то французский вздор Трюффо [8]. Мне смотреть его стало так скучно, что очень скоро я потерял нить, а она не могла отвести глаз от экрана. Потом мы пошли в ресторан. Проболтали там несколько часов. Мне кажется, она понимает меня так, как никогда не понимала ни одна девушка.
Если не считать Клер месяц назад и Софи три месяца назад, с изрядной долей злорадства подумал я. Когда Роб изливал девушке душу, он забывал обо всем на свете. Самое смешное, что девушки при этом тоже проявляли странную забывчивость. Но я не отнес Кэти к числу тех, кто мог бы легко поддаться уговорам Роба.
– Ну и что было дальше? – спросил я.
– Да ничего, – улыбнулся Роб. – Она – прекрасная девушка. Она не станет заниматься такими вещами после первого же свидания. Но мы договорились на субботу. Я собираюсь покатать ее на яхте.
– Желаю успеха, – сказал я.
Это уже похоже на другие романы Роба, подумал я. Он начал сооружать пьедестал. Все же надо было отдать ему должное. Он был способен расколоть самый крепкий орешек.
На телефонной панели замигала лампочка. Это был Кэш.
– У меня два вопроса, – начал он. – Во-первых, ты летишь на нашу конференцию?
– Да, мне очень хотелось бы. Большое спасибо, – ответил я.
– Отлично, – продолжал Кэш. – А я обещаю устроить встречу с Ирвином Пайпером, как только у него выдастся свободная минута. У меня еще одно предложение. Ты не хочешь съездить на Хенлейскую регату в качестве гостя «Блумфилд Вайс»? Наш банк каждый год ставит там свою палатку. Я слышал, это очень интересно. Кэти и я тоже будем там. Если хочешь, возьми с собой кого-нибудь из своей фирмы.
У меня упало сердце. Меня совершенно не интересовала гребля. И тем более меня не радовала перспектива участия в подобных коллективных развлечениях. Там придется много пить с теми, кого я не знаю и не хочу знать. Единственное утешение: никто не будет обращать ни малейшего внимания на регату. Мне очень хотелось отказаться, но отказать Кэшу всегда было трудно.
– Спасибо за приглашение, мне нужно только проверить, не заняты ли у меня выходные. Я тебе перезвоню.
– Ладно. Жду звонка.
Я повесил трубку. Экспансивный американец разговаривает со сдержанным англичанином, и оба остаются недовольными, подумал я. Почему-то я почувствовал неловкость.
– В чем дело? – поинтересовался Роб.
– «Блумфилд Вайс» приглашает меня на Хенлейскую регату, и у меня не хватило мужества отказаться.
Роб навострил уши.
– Ах, «Блумфилд Вайс»? Кэти там тоже будет?
– Да, – сказал я.
– Знаешь, я думаю, ты должен согласиться. И должен взять меня с собой.
Я возражал, но все мой усилия были напрасны. Я не мог противостоять объединенной силе убеждений Кэша и Роба и взялся за телефонную трубку. Я сказал Кэшу, что с удовольствием поеду на регату и возьму с собой Роба. Судя по голосу, Кэш остался доволен.
Я сидел на своем рабочем месте и следил за ленивой летней борьбой на рынке. Мне умело помогала Дебби. Я мучался от безделья и был не в лучшем расположении духа, зато Дебби такая ситуация, очевидно, вполне устраивала. Она увлеченно сражалась с кроссвордом в «Файненшал таймс». Я отчаянно пытался найти какое-нибудь занятие и в безнадежной попытке наткнуться на свежие мысли стал рыться в нашем портфеле.
В конце концов я обнаружил пару пакетов облигаций с пометкой NV. Это навело меня на мысль.
– Дебби!
– Подожди, не видишь, я занята, – откликнулась она.
– Ты проверила все облигации, выпущенные на нидерландских Антиллах? Нам нужно что-нибудь предпринимать в связи с изменениями к договору о налогообложении?
Дебби отложила газету с кроссвордом.
– Как ни удивительно, но я все проверила. – Она показала на кипу проспектов. – Я просмотрела все наши портфели, и у нас везде все в порядке. Изменения не коснулись ни одного из наших пакетов. У нас только один пакет нидерландских Антилл, и они сейчас котируются ниже ста, так что если эмитент будет погашать их по номиналу, то мы только выиграем.
– Уже легче. Отлично. Благодарю за труд, – сказал я.
– Не торопись благодарить. Что касается налогообложения, у нас действительно все в порядке, но я тут натолкнулась на один пакет облигаций, которые очень дурно пахнут.
– Продолжай.
– Вот эти.
Она положила мне на стол проспект. Я взял его. На обложке было тиснение: «"Тремонт-капитал NV" гарантирует 8 процентов с погашением 15 июня 2001 года». Внизу буквами поменьше: «Гарантом выступает „Хонсю-банк лимитед“», а еще ниже: «Ведущий менеджер – инвестиционный банк „Блумфилд Вайс“».
– Так что в них плохого? – не понял я.
– Точно сказать не могу... – начала Дебби, но тут же осеклась и резко выпрямилась. – Боже! Ты это видел?
– Что?
– Сообщение «Рейтер». – Она прочла с экрана: – Компания «Джипсам оф Америка» объявила о своем согласии на предложение ДГБ... Что это за чертов ДГБ?
– Думаю, это немецкая цементная компания, – предположил я. – Мы были правы. Что-то заваривается.
Тут же замигали лампочки. Я взял телефонную трубку. Это был Дейвид Барратт.
– Вы уже знаете, что ДГБ намеревается купить «Джипсам»?
– Да, – ответил я. – Если верить «Рейтер», они полюбовно договорились. Вам известны какие-то причины, по которым они не могли бы договориться?
– Нет, – ответил Дейвид. – ДГБ не проводит никаких финансовых операций на территории США, так что не должно возникнуть никаких проблем и с антимонопольным законодательством.
– Какова репутация ДГБ? – спросил я.
Если ДГБ считается надежной корпорацией, то риск проиграть на покупке облигаций «Джипсам» существенно уменьшается. Их курс взлетит до небес.
– Дубль А с минусом [9], – ответил Дейвид. Что касается деталей финансового состояния даже никому не известных компаний, его голова была не хуже компьютера. – Подождите, мой агент хочет что-то сказать. – С минуту в трубке слышался только неразборчивый шум. – Он говорит, что за покупку ДГБ платит наличными и размещением акций. Это не должно повредить рейтингу.
– Как продаются облигации? – спросил я.
– Подождите минутку. – Через несколько секунд Дейвид заговорил снова. – Он просит по девяносто пять. Хотите продать свои два миллиона?
Я задумался. Нет, девяносто пять – это слишком мало.
– Благодарю, но они должны еще подняться. Дайте мне знать, если курс подрастет.
Я положил телефонную трубку и крикнул Дебби:
– Что у тебя?!
– Все гоняются за этими «Джипсам». «Блумфилд Вайс» предлагает девяносто семь. У меня на связи Клер. Она предлагает девяносто семь с половиной. Продавать?
Я пощелкал на калькуляторе. По моим расчетам курс облигаций должен был вырасти по крайней мере до девяноста восьми с четвертью.
