Ксения Меркульева - Происшествия под водой
— Да взялось‑то оно откуда, это счастье, — зашумели рыбаки, — с неба, что ли, в сети свалилось?
— С неба, конечно, не только шип, — даже карась свалиться не может. Думаю, что без рыбоводов здесь не обошлось.
Учитель был прав. Шип оказался родом из Аральского моря. Море это с озером Балхаш не соединялось. Оттуда шип самостоятельно в озеро никак не мог попасть. Рыбоводы вместе с рыбаками выловили из Аральского моря несколько сотен шипов, отобрали из них 290 штук лучших, крупных, поместили в специальный вагон и отправили на новоселье.
Выпустили шипов не в озеро Балхаш, а в реку Или, которая впадает в озеро. Далеко от Балхаша выпустили, километров за триста по реке.
Шип прижился на новом месте, рыбы размножились и уже сами, на радость рыбакам, добрались до Балхаша.
Сазанов тоже переселили сюда издалека, из нижнего течения реки Чу. Полтысячи километров отделяет их родину от озера Балхаш.
Немало полезного изобрели рыбоводы. Можно было бы рассказать о многих переселенных рыбах, которые отлично чувствуют себя на новых местах.
Капризы сигов
Не думайте, впрочем, что у людей ученых всё идет гладко, без сучка, без задоринки.
Решили рыбоводы переселить в озеро Балхаш сигов из Чудского озера. Это очень хорошая рыба. Она так и называется: чудской сиг. Куда только не завезли его ихтиологи! Во многие озера Ленинградской области, и на Украину, и в Белоруссию, и в горное кавказское озеро Севан. Всюду чудской сиг хорошо приживался и отлично себя чувствовал.
Почему‑то ему не понравилось в озере Балхаш.
А ведь как там о нем заботились!
Икру сигов доставили прямым сообщением на самолете, чтобы поменьше трясло. Везли ее в особых рамках. Бережно, со всеми предосторожностями, опустили икру прямо в озеро, в тихое, защищенное от ветра место. Двадцать три миллиона икринок поручили вынянчить озеру.
Сперва всё шло как будто благополучно. Забросили рыбоводы в озеро специальные сети с. мелкими ячеями. Попались в сети маленькие рыбки. Рассмотрели их осторожно рыбоводы, — сижки — и выпустили обратно. Растите!
На следующий год попались сижки покрупнее. Они хорошо подросла. Затем стало их попадаться почему‑то меньше. Потом еще меньше…
Так в конце концов ничего и не осталось от двадцати трех миллионов икринок!
Не прижились сиги в озере Балхаш! А почему? Это еще нё совсем ясно. Но ихтиологи разберутся, в чем тут дело.
Случай с толстолобиком
Толстолобик водится на Дальнем Востоке, в реке Амур. Называется эта рыба так потому, что глаза у нее расположены очень низко и лоб от этого кажется огромным. Когда глядишь на толстолобика, можно подумать, будто рыбу по ошибке перевернули кверху брюшком.
Есть у этой рыбы странная привычка. Если захлопать, зашуметь, закричать, — толстолобик, выскакивает из воды, выпрыгивает, да еще как! Чуть ли не на два метра!
Просто взлетает на воздух, как будто желает посмотреть, кто тут нарушает порядок.
Однажды по реке Амуру шел небольшой катер. Да на полном ходу и врезался в косяк толстолобиков. Им бы удирать во все лопатки, а они, вместо того, чтобы кинуться в стороны, стали выпрыгивать из воды. Многие угодили на палубу. Некоторые ударились о борта — только стук пошел!
— Отчаянная какая‑то рыба, — сказал капитан катера.
Впрочем, такие странности толстолобика не мешают ему быть отличной рыбой: и на вкус она хороша, и разводить ее выгодно, — питается он главным образом растительной пищей, не отнимает корма у других рыб, которые поедают мелких водяных животных.
Интересно, что ест толстолобик по — особому, по — своему: ест и дышит вместе, так сказать, заодно.
В то время, когда толстолобик процеживает сквозь жабры воду, он втягивает попутно в рот и пищу — мельчайших водорослей и рачков.
Накопит порцию — и проглотит. Накопит — и съест. И так, пока не наестся.
Возникает вопрос: что ему делать, когда он сыт? Ведь дышать должен он всё время, — значит, и пища всё время лезет в рот.
Не беда! Лишнюю пищу он просто выплевывает, выбрасывает обратно в воду. При таком образе жизни и почти непрерывном питании толстолобик необыкновенно быстро растет и вырастает в довольно крупную рыбу.
Такую рыбу было бы, конечно, заманчиво переселить, развести в других прудах и водоемах.
И вот какой случай произошел с толстолобиками.
Лет двадцать тому назад сотрудник одного института рыбного хозяйства поехал на Дальний Восток, на реку Амур, чтобы привезти оттуда амурских сазанов. Вместе с сазанами захватил он и несколько толстолобиков.
Путь с Амура был долгий и трудный для хвостатых пассажиров. 12 суток ехали они в живорыбных вагонах, в чанах с водой. Почти все толстолобики дорогой погибли. Уцелела только одна пара — самец и самка.
«Ну что ж, — подумал сотрудник, — эти оказались самыми выносливыми, может быть, они приживутся у нас, в Московской области».
И он предложил знакомому рыбоводу:
— Пустите‑ка их в ваш пруд, попробуем, что из этого получится!
— Давайте, давайте, — отозвался рыбовод, а сам подумал: «Вот хорошо, если бы прижились толстолобики! От этой пары можно получить большое потомство и развести в пруду отличную эту рыбу».
И он поместил толстолобиков в маленький, самый лучший пруд.
Через несколько месяцев сотрудник, ездивший на Амур, встретил этого рыбовода и спросил его:
— Ну, как там у вас толстолобики поживают?
— Нет у меня ваших толстолобиков, — мрачно отвечал рыбовод.
— Как нет? Пропали?
— Да нет, — махнул рыбовод рукой.
— Так выловил их кто‑нибудь, что ли?
— Вот еще, выловил! Никто не вылавливал!
— Куда же они девались?
Рыбовод вздохнул.
— Да вот как получилось… Ехал как‑то на лодке по пруду наш сторож. Плыл себе спокойно да песню напевал. Только подъехал к плотине — из‑под самого носа лодки как прыгнет рыбина, за ней другая, да обе через плотину — и в речку. Это были они, наши толстолобики. Кто еще мог так прыгнуть! И взяла же меня досада, когда сторож сообщил мне об этом происшествии. Ищи их теперь, этих беглецов! Вот и развели мы с вами толстолобиков!
Да, рыбоводу можно посочувствовать.
Подумать только: ведь жили смирно и спокойно в этом же пруде карпы и караси, никто никуда не удирал, только эти амурские гости оказались такими прыгунами.
Рыбовод, конечно, слыхал, что толстолобики выбрасываются из воды, но, чтобы они такое выкинули, — этого он никак не ожидал.
«Их, наверное, надо было в другой пруд пустить, где дамба повыше», — упрекал себя рыбовод.
Досадно было, конечно, что толстолобики ушли. Сколько с ними было хлопот, сколько труда зря пропало! И всё‑таки в этом еще не было большой беды. Ведь можно поймать и привезти других толстолобиков.
Да, наверное, и привезут. Дело это интересное и нужное. Не оставят в покое ихтиологи такую ценную рыбу.
Неудача с сигами на озере Балхаш тоже еще не горе. Рыбоводы — народ настойчивый, выясняют, в чем дело.
Случались неприятности посерьезней.
Беспокойный гость
Карликовый сомик — рыбка, как говорит ее название, маленькая, но зато она очень жирная и вкусная. Родом карликовый сомик из Америки, откуда вывезли его в Германию. Польские рыбоводы переселили его из Германии к себе. Из Польши попал он к нам. Ведь Польша — наша соседка.
Повсюду в новых местах карликовый сомик прижился, быстро размножился и сам уже пошел кочевать по рекам, протокам в соседние озера.
Так расселился он во многих водоемах Белоруссии и Западной Украины.
Являлся как гость, а начинал вести себя хозяином, да еще злым. Ну чем бы, казалось, могла помешать эта маленькая рыбка «местным» обитателям рек и озер — рыбам, многие из которых гораздо крупнее сомика?
А вот помешала!
Прежде всего, этот пришелец оказался необычайно выносливым.
Случилось как‑то, что нескольких сомиков перевозили на новое место зимой. Везли их в жестянке с водой. Мороз усилился, и вся вода в жестянке замерзла. Рыбки оказались в ледяной глыбе.
Вы думаете, — они погибли? Ничуть не бывало!
Когда воду растопили, сомики «оттаяли» и ожили.
Размножается карликовый сомик очень быстро, потому что, хотя икры у него немного, но он старательно ее охраняет. Оберегает он и своих мальков, и не только у гнезда, — он плавает со стайкой своих малышей, как говорится, не спускает с них глаз, защищая от всяких нападений.
И надо вам сказать, что. для этой цели сомик отлично вооружен. Откуда бы ни появились враги, они натолкнутся на острые шипы. У сомика их три: один на спине, два — у боковых плавников.
Прекрасная оборона, тем более, надежная, что шипы‑то у него не простые, — при уколе они выпускают сильный яд.
