Вилейанур Рамачандран - Мозг рассказывает. Что делает нас людьми
ЦЕЛОСТНОСТЬ
Что, если «я» имеет не один источник, а возникает из взаимодействия многочисленных сил, большинство из которых мы не осознаем? Теперь я рассмотрю целостность разрозненность «я» сквозь призму анозогнозии и экстракорпорального опыта.
ПОЛУШАРНАЯ СПЕЦИАЛИЗАЦИЯ: ДОКТОР, Я НЕ МОГУ РЕШИТЬСЯ
В популярной психологии большое внимание уделяется вопросу о том, как распределяются роли между двумя полушариями мозга. Например, правое полушарие считается более интуитивным, творческим и эмоциональным, чем левое, о котором говорят, что оно более линейное, рациональное и склонно к рассудочным выкладкам в духе доктора Спока. Многие гуру Нового времени использовали идею возможного высвобождения скрытого потенциала правого полушария.
Как и во многих популярных идеях, в этой мысли есть зерно истины. В предыдущей книге я утверждал, что два полушария имеют различные, но взаимодополняющие стили, помогающие справиться с возникающими у нас жизненными проблемами. Здесь я рассмотрю, насколько это утверждение соотносится с анозогнозией отрицание паралича, наблюдаемого у некоторых пациентов с инсультом. Говоря более общо, это поможет нам понять, почему даже большинство нормальных людей включая нас с вами отрицает и рационализирует (пусть в малой степени), чтобы справиться со стрессами в нашей повседневной жизни. Какова эволюционная функция этой специализации полушарий, если она действительно существует?
Информация, поступающая к нам через ощущения, обычно объединяется с имеющимися воспоминаниями и образует систему убеждений о самом себе и о мире. Как я предполагаю, эта внутренне согласованная система убеждений конструируется главным образом левым полушарием. Если существует небольшая порция аномальной информации, которая не укладывается в вашу «общую картину» системы убеждений, то левое полушарие пытается сгладить несоответствие и аномалии ради сохранения согласованности «я» и стабильности поведения. В процессе, называемом конфабуляцией, левое полушарие иногда даже фабрикует информацию, чтобы сохранить гармонию и общий взгляд на себя. Фрейдист сказал бы, что левое полушарие делает это, чтобы избежать разрушения эго или уменьшить то, что физиологи называют когнитивным диссонансом, то есть дисгармонию между различными внутренними аспектами «я». Такие несовпадения дают начало конфабуляциям, отрицаниям и бреду, которые наблюдаются в психиатрической практике. Другими словами, фрейдистские защиты рождаются главным образом в левом полушарии. Я считаю, однако, в противоположность ортодоксальному фрейдизму, что они появляются не для того, чтобы «защитить эго», но для того, чтобы стабилизировать поведение и придать ощущение согласованности и последовательности вашей жизни.
Но всему есть свои пределы. Оставленное без присмотра левое полушарие скорее всего доведёт человека до бреда или мании. Одно дело уменьшить в наших собственных глазах некоторые наши слабости (безосновательный «оптимизм» может быть временно полезен для продвижения вперёд), и совсем другое обманывать себя, думая, что вы достаточно богаты, чтобы купить «феррари» (или что ваша рука не парализована), когда это совсем не так. Так что представляется разумным утверждать, что «адвокат дьявола» находится в правом полушарии, которое позволяет вам усвоить отстранённый, объективный (аллоцентрический) взгляд на себя9. Эта правополушарная система часто способна опознать крупные несовпадения, которые ваше эгоцентрическое левое полушарие проигнорировало или подавило, хотя не должно было этого делать. Тогда вы обращаете внимание на это и заставляете левое полушарие пересмотреть свои действия.
Не преувеличиваем ли мы, говоря, что многие аспекты человеческой психики могут объясняться «перетягиванием каната» между комплементарными областями двух полушарий? Не является ли сама теория результатом «дихотомании», стремлением мозга к упрощению мира посредством разделения всего на две полярные противоположности (ночь и день, инь и ян, мужское и женское и т. д.). Но она имеет глубокий смысл с точки зрения системного проектирования. В биологии контрольные механизмы, которые стабилизируют систему и позволяют избежать колебаний, являются скорее правилом, а не исключением.
Теперь я объясню, как различие между приспособлением к жизни двух полушарий вызывает анозогнозию отрицание инвалидности, в данном случае паралича. Как мы видели ранее, когда одно из полушарий повреждено инсультом, это вызывает гемиплегию полный паралич одной стороны тела. Если удар пришёлся на левое полушарие, и парализована правая сторона тела, то пациент будет жаловаться на паралич и требовать лечения. То же самое справедливо и для большинства правополушарных инсультов, однако значимое меньшинство пациентов остаются равнодушными. Они преуменьшают степень парализации и упрямо отрицают то, что не могут двигаться или даже отрицают сам факт парализованной конечности! Такое отрицание случается, если дополнительно повреждён вышеупомянутый «адвокат дьявола» во лобно — теменных областях правого полушария, что позволяет левому полушарию «сорваться с цепи», доводя свои отрицания до абсурда.
Недавно я осматривал одну интеллигентную шестидесятилетнюю пациентку по имени Нора, у которой была особенно поразительная разновидность этого синдрома.
«Нора, как вы сегодня?» спросил я.
«Прекрасно, сэр, если бы не больничная еда. Она ужасна».
«Так, давайте‑ка я вас осмотрю. Вы можете ходить?»
«Да». (В действительности она не сделала ни единого шага за последнюю неделю.)
«А шевелить руками?»
«Да».
«Обеими?»
«Да». (Нора уже неделю не могла использовать вилку.)
«Вы можете пошевелить левой рукой?»
«Ну конечно».
«Дотроньтесь до моего носа левой рукой».
Нора остаётся неподвижной.
«Вы трогаете мой нос?»
«Да».
«Вы видите, как ваша рука трогает мой нос?»
«Да вот же она почти что дотронулась до вашего носа».
Через несколько минут я взял неподвижную руку Норы, поднёс к её лицу и спросил:
«Чья это рука, Нора?»
«Это рука моей матери, доктор».
«А где ваша мать?»
В этот момент Нора приняла озадаченный вид и осмотрелась по сторонам в поисках матери.
«Она прячется под столом».
«Нора, вы сказали, что можете двигать левой рукой?»
«Да».
«Покажите мне. Дотроньтесь до своего носа левой рукой.
Без всякого колебания Нора взяла правой рукой левую и использовала её как инструмент, чтобы прикоснуться к своему носу. Поразительный вывод: несмотря на то, что она отрицала паралич левой руки, на каком‑то уровне она все же осознавала его, в противном случае зачем бы она спонтанно потянулась правой рукой к левой? Казалось, в моей пациентке живёт множество личностей.
Случай Норы исключительное проявление анозогнозии. В общем случае пациент пытается преуменьшить степень паралича, а не прямо отрицает его или конфабулирует. «Отлично, док. С каждым днём мне все лучше и лучше!» За годы практики я встречал множество таких пациентов и был поражён тем, что многие их фразы имеют поразительное сходство с повседневными отрицаниями и рационализациями, которые все мы используем для преодоления расхождений в нашей повседневной жизни. Зигмунд Фрейд (и особенно его дочь Анна) называл это «защитным механизмом», функция которого «защитить эго», что бы это ни значило. Такие фрейдистские защиты включают отрицание, рационализацию, конфабуляцию, реактивное образование, проекцию, интеллектуализацию и вытеснение. Эти любопытные явления имеют слабое отношение к проблеме Сознания (с большой буквы), но, как настаивал Фрейд, они иллюстрируют динамическое взаимодействие между сознательным и бессознательным, поэтому, изучая их, мы можем косвенно прояснить наше понимание сознания и других связанных с ним аспектов человеческой личности. Поэтому я приведу их краткое рассмотрение.
1. Прямое отрицание. «Моя рука не парализована».
2. Рационализация. Наша общая тенденция переводить неприятные факты о себе во внешние причины. Например, мы можем сказать «Экзамен был слишком сложным» вместо «Я недостаточно занимался» или «Профессор садист» вместо «Я сам дурак». У пациентов эта тенденция усиливается.
Например, когда я спрашивал пациента, мистера Доббса: «Почему вы не двигаете левой рукой, как я вас просил?» он отвечал по — разному:
«Доктор, я армейский офицер. Не приказывайте мне».
«Студенты — медики целый день меня тестировали. Я устал».
«У меня сильный артрит, рукой двигать очень больно».
3. Конфабуляция. Тенденция выдумывать, чтобы защитить собственный образ. Это происходит бессознательно, без намерения обмануть. «Я вижу, как я двигаю рукой, доктор. Она в сантиметре от вашего носа».
