Йозеф Аугуста - Великие открытия
Теория Дарвина взбудоражила умы. Большинство ученых немедленно выступили против Дарвина, многие заняли выжидательную позицию и лишь кое-кто приветствовал новое учение, стал его последователем и убежденным борцом за его признание.
Провозглашенная Дарвином теория опрокидывала устоявшиеся представления, выбивала из привычной колеи, — принять эту новую веру многим было нелегко.
Примечательно, что в «Происхождении видов» Дарвин совершенно не говорит о человеке, разумеется, намеренно: в письме к одному из друзей ученых он признается, что обошел вопрос о происхождении человека от древних обезьян потому, что эта проблема затрагивает слишком много предрассудков. И тем не менее мы находим в его книге такую фразу: «Свет озарит и происхождение человека, и его историю». В этих обыденных словах достаточно четко выражена мысль, что и человек является плодом эволюционного процесса.
Среди страстных приверженцев Дарвина, с самого начала распространивших его учение и на человека, был известный немецкий ученый Эрнст Геккель, профессор Иенского университета. В своей книге «Естественная история мироздания» он дал полное, хотя и основанное на предположениях, родословное древо человека и научно аргументировал с точки зрения эволюции существование переходной формы между человекообразными обезьянами и человеком. Эту гипотетическую особь Геккель назвал Pithecanthropus, образовав название из двух греческих слов — pithecos (обезьяна) и anthropos — человек, иначе говоря, обезьяночеловек. Следует подчеркнуть, что в 1868 году, когда книга Геккеля впервые увидела свет, доказательства существования питекантропа отсутствовали — не было найдено ни куска черепа, ни какой-либо другой кости, ничего.
Эрнст Геккель
И только в 90-х годах прошлого столетия появился исследователь, который решил добыть эти доказательства, — Эжен Дюбуа.
Дюбуа родился 28 января 1858 года. Окончив университет в Амстердаме, где он изучал естествознание и медицину, Дюбуа поступил ассистентом к выдающемуся анатому Максу Фюрбрингеру. Еще в годы учебы Дюбуа с интересом следил за борьбой вокруг признания эволюционного учения и роли эволюции в происхождении человека. Горячий сторонник теории Дарвина, он сразу ухватился за гипотезу Геккеля о питекантропе. Дюбуа поверил в существование питекантропа. Он был твердо убежден, что подтверждение этой гипотезы послужит лучшим доказательством истинности эволюционного учения Дарвина.
Первое препятствие было уже само по себе достаточно серьезным: Дюбуа не знал, где искать. Но однажды он прочел в научном журнале статью, которая утверждала, что если уж верить в существо, стоявшее между животными и человеком, то искать его кости можно только на островах Малайского архипелага. Лишь там живут гиббоны — единственная группа обезьян, которая имеет какое-то отношение к человеку. Вскоре Дюбуа узнал, что на острове Суматра обнаружены позднетретичные млекопитающие, и окончательно решил, что питекантропа следует искать на Малайском архипелаге. Дюбуа считал, что питекантроп мог жить в конце третичного периода.
Эжен Дюбуа
Однако все ходатайства Дюбуа об оказании финансовой поддержки экспедиции за питекантропом оставались без ответа. Сам Дюбуа не был состоятельным человеком, но обладал таким ценным качеством, как упорство исследователя. Он решил оставить работу в университете и поступить врачом в голландскую колониальную армию. Фюрбрингер, которому Дюбуа сообщил о своих намерениях, дружески отговаривал молодого ученого, убеждая, что многолетнее пребывание в экваториальной Азии погубит его университетскую карьеру. Но Дюбуа не изменил своего намерения. Мысль найти питекантропа, доказать, что законы эволюции действительны и для человека, была слишком заманчивой.
В конце октября 1887 года Дюбуа отплыл из Голландии на Суматру. Там, на западном побережье острова, в Паданге, он и начал свою службу в больнице. На Суматре Дюбуа сразу приступил к раскопкам, уделяя им все свободное время. С помощью туземцев он обследовал все пещеры в окрестностях Паданга, но безрезультатно. Вероятно, только отсутствием опыта можно объяснить, что здесь, в тропиках, Дюбуа начал раскопки с пещер. Ведь то, что в Европе приводило к успеху, здесь оказывалось бессмысленным. В Европе древнему человеку приходилось прятаться в пещерах в холодное время года, при наступлении ледников, а во влажном и жарком климате тропиков, где не существует резкой разницы между летом и зимой, пещеры никогда не служили людям жильем.
Дюбуа копал год, второй, третий — и все безрезультатно. Раскопки поглотили все его сбережения, но и самой маленькой косточки питекантропа он не обнаружил. Правда, попадалось много костей животных. К счастью, Дюбуа был не только упрям, но и терпелив — неудачи не остановили его.
Однажды Дюбуа получил с соседнего острова Ява обломки черепа, найденные неким ван Ритшотеном в каменоломне, где добывали мрамор. Обработав и соединив обломки, Дюбуа решил, что это череп австралоидного типа, но ни в коем случае не череп жителя Явы. Однако находка побудила ученого просить перевода на Яву. Его желание удовлетворили.
14 апреля 1890 года Дюбуа прибыл на Яву и немедленно начал раскопки неподалеку от Вадьяка, на южном берегу острова. Вскоре ему удалось найти обломки черепа. Но Дюбуа был хорошим анатомом и понимал, что ни этот череп, ни ранее найденный не принадлежат предкам человека. Следовательно, слои, в которых они обнаружены, относятся к более позднему геологическому времени, а значит, и искать в них кости питекантропа бесполезно. Поэтому Дюбуа изменил место раскопок: сначала он перенес их к Кедунг-Брубусу, в сторону от побережья, а затем — в окрестности селения Триниль, где местные жители давно находили древние кости. Самые крупные, принадлежавшие животным с хоботом, они считали костями великанов.
Дюбуа начал копать в этом районе в августе 1891 года. К концу сухого времени года уровень воды в реке понизился, обнажив слои пород, в которых находили кости. Вскоре и Дюбуа обнаружил здесь множество костей и зубов вымерших млекопитающих. Самой интересной из первых находок был зуб — третий верхний коренной, который сразу привлек внимание Дюбуа. Он принял его за коренной зуб большого шимпанзе, к тому времени на Яве уже вымершего. Спустя месяц всего в трех метрах от места, где был найден зуб, он откопал черепную крышку с сильно развитым надглазничным валиком. Однако Дюбуа все еще продолжал считать, что и это кости вымершего шимпанзе.
Период дождей прервал работы. Возобновились они только на следующий год. И вот в августе 1892 года в том же слое, на расстоянии всего пятнадцати метров от места первых находок, Дюбуа раскопал неповрежденную левую бедренную кость. И если зуб и черепную крышку можно было с большей или меньшей уверенностью приписывать шимпанзе, то в отношении этой кости у опытного анатома не могло быть никаких сомнений: она принадлежала существу, передвигавшемуся в вертикальном положении.
До окончания сезона Дюбуа нашел на том же месте еще один коренной зуб — на этот раз второй верхний. Ученый сразу опубликовал краткое предварительное сообщение о своих находках, но оно не привлекло особого внимания, так как было напечатано на страницах малоизвестного специального журнала.
Только в 1894 году Дюбуа издал в Батавии (нынешняя Джакарта) на немецком языке обширный иллюстрированный труд о своих находках. Название его было и впрямь сенсационным: «Питекантроп прямоходящий — человекообразный промежуточный тип с острова Ява». Дюбуа писал: «Питекантроп есть переходная форма, которая, согласно эволюционному учению, должна была существовать между людьми и антропоидами (человекообразными обезьянами). Он — предок человека!» На посланном Геккелю экземпляре автор сделал интересное посвящение: «Изобретателю питекантропа».
Итак, мечта Дюбуа осуществилась. В слоях туфа на берегу реки Соло у поселка Триниль на Яве он нашел остатки скелета, принадлежавшего существу с признаками одновременно и обезьяны и человека. Дюбуа счел это существо промежуточным типом между обезьяной и человеком. К названию Pithecanthropus, данному Геккелем, он добавил erectus — прямоходящий, поскольку бедренная кость явно указывала, что существо передвигалось в вертикальном положении.
Новые находки и исследования показали, что питекантроп является не промежуточным, «недостающим» звеном между человекообразной обезьяной и человеком, а нашим далеким примитивным предком, но заслуга Дюбуа не становится от этого меньше.
Мы не забудем и место, где было сделано открытие. Окрестности поселка Триниль малопривлекательны. Но там стоит камень с лаконичной и загадочной для непосвященного надписью:
