Мэри Роуч - Путешествие еды
Но что если картинки на вазе изображают не более чем обычную процедуру для послабления? В Старом Свете клизмы помогали бороться с запорами. (Иногда даже в избыточной мере. В литературе отмечается, что Людовик XIV за время своего правления получил более двух тысяч клизменных процедур – иногда в «присутствии придворных и высокопоставленных иностранных лиц». Его страсть к клистирам восходит к Людовику XI: клизмы ставили даже собакам последнего.)
«Нижние подступы» были хороши еще и возможностью умело управляться с ядами. С помощью клизм удавалось обойти такие затруднения, как привкус отравы, а также придворных, коим следовало предварительно пробовать кушанья на вкус – если такая должность при царедворцах действительно существовала. Тогда убийцы могли выйти сухими из воды, даже используя большие дозы. Некоторые историки полагают, что подобным образом был отравлен римский император Клавдий – по наущению своей четвертой жены Агриппины, соблазнительной и намного более молодой особы. Однако основной мотив, по всей видимости, был все же политическим. Агриппина жаждала как можно скорее сделать императором своего сына от предыдущего брака. Мы можем судить об этом, благодаря свидетельству Светония. «Смех его [Клавдия] был отталкивающим, а гнев казался еще отвратительнее, – писал автор „Жизни двенадцати цезарей“, – ибо пена шла у него изо рта и капала, проходя через ноздри, и он заикался, и голова его тряслась». Добавьте сюда же цитату из номера Journal of the American Medical Association от 5 сентября 1942 года: «Император Клавдий… страдал от избытка кишечных газов»[203].
Но самым странным из всех оставшихся в истории клистирных извращений является клизма, наполненная святой водой.
Первым встретившимся мне упоминанием было мимолетное замечание на страницах художественного журнала о том, что святая вода в клизме служила рутинным средством в арсенале изгоняющих дьявола. Свой смысл в этом был: к чему окроплять одержимого святой водой, если можно закачать ее прямо во внутренности? В поисках подтверждений или опровержений я обратилась по электронной почте в отдел по связям с общественностью Конференции католических епископов США, официально представляющей штаб-квартиру американской католической церкви. Естественно, мой вопрос остался без ответа. Возвращаясь к художественному журналу, я проработала все библиографические ссылки к статье, заказала копию цитируемого источника и наняла переводчика, поскольку интересовавший меня текст изначально был опубликован в итальянском медицинском издании.
Как выяснилось, клизма со святой водой была единичным случаем. Ее поставили Анне де Анже – матери-настоятельнице монастыря урсулинок в Лудене, Франция, в начале XVII века. Она заявляла, что местный приходский священник – высокопоставленный, но эпатирующий окружающих своим поведением обольститель по имени Урбан Грандье – являлся к ней во снах, ласкал ее и пытался овладеть ею. Похоже, задуманное отчасти ему удавалось, ибо ночной порой безмятежная тишина монастыря оглашалась криками, исходившими из уст матери-настоятельницы, охваченной любовным безумием. Было предписано безотлагательно прибегнуть к изгнанию дьявола.
Но почему кому-то понадобилось принимать в себя благословенную жидкость ректально, вместо того чтобы просто выпить стакан святой воды? Одно из возможных объяснений заключается в том, что изначально католический обряд освящения воды включал добавление в нее соли, что превращало ее в жидкость, непригодную для питья[204].
А вот и другая причина: «Спустя несколько дней, в течение которых священник пытался изгнать дьявола, экзорцист узнал от одержимой матери-настоятельницы, что дьявол забаррикадировался внутри нее…» На этом месте работавшая со мной переводчица остановилась, склонилась над скопированным страницами и повела вдоль строк пальцем. «…il posteriore della superiora. У нее в заду!»
Чувствуя, что ситуация выходит за границы его знаний или пределы допустимого для него самого, священник, проводивший обряд изгнания дьявола, обратился за сторонней помощью и обрел ее в лице аптекаря «синьора Адама» и спринцовки. (В те далекие годы клизмы входили в сферу компетенции аптекарей и составляли немалую часть их доходов.) Мистер Адам «наполнил спринцовку святой водой и со своим обычным искусством поставил матери-настоятельнице чудесный клистир». Спустя две минуты дьявол убрался восвояси.
В книгах, повествующих о скандале в Лудене – включая и перевод описания, сделанного в 1634 году и якобы основанного на свидетельстве очевидца, – нет никаких упоминаний о мистере Адаме с его ректальным экзорцизмом. Однако нельзя отрицать и того, что тексты несут живое содержание и невыдуманные подробности. Грандье был обвинен в колдовстве и сожжен, а большинство источников сходятся на том, что он пал жертвой сговора между матерью-настоятельницей и своим соперником, другим священнослужителем. «Одержимость» продолжала существовать еще несколько лет после казни, распространившись на 16 сестер-монахинь и превратив монастырь для проезжих людей и путешественников в местную достопримечательность. А как же иначе? «Монахини… прибегали к выражениям столь непристойным, что вызывали стыд у самых развращенных мужчин, а поступки сестер, включая сбрасывание одежд и побуждение к похоти… изумляли даже обитательниц самых низкопробных борделей страны».
Моя переводчица Рафаэлла не выдержала и заметила: «Прошу извинить, но сестричкам следовало бы разрешить немного секса». Или, по крайней мере, хотя бы иногда ставить себе клизмы со святой водой.
Время от времени доктора хотят, чтобы обед подавали «через второй рот» – так куратор Мюттеровского музея медицинской истории Анна Дходи называет анус. Причина подобных требований связана с антиперистальтикой – феноменом, неожиданно привлекшим к себе много внимания на страницах медицинских журналов. Смысл явления в том, что при рвоте может возникать недолгая волна обратного движения, когда тонкий кишечник выжимает свое содержимое в обратном направлении, то есть в желудок. При этом сфинктеры открываются и позволяют подобному пассажу совершаться. В сущности, это нормальный процесс.
А вот это уже ненормально. «В течение восьми дней пациентку не менее раза в сутки (а иногда и дважды) рвало различными фекальными массами – плотными, цилиндрической формы, коричневого цвета и с характерным для кала запахом, – исходящими, несомненно, из толстого кишечника». Больной была молодая женщина, в 1867 году доставленная под наблюдение доктора Жакку в госпиталь Ларибуазье с приступом почти истерических конвульсий. И то был не первый известный случай «дефекации через рот». В 1900 году Густав Лангманн свел в одном обзоре 18 медицинских отчетов об аналогичных случаях, описанных с различной степенью достоверности.
Жакку предположил, что у его больной возникла кишечная непроходимость. Когда движущийся пищевой ком доходит до той точки, в которой уже угрожает разорвать стенки пищеварительного тракта, немедленно включается механизм, называемый «фекулентной рвотой». Однако извергаемая кашица в данном случае должна быть достаточно жидкой, поскольку изначально выбрасывается из тонкого кишечника. Хорошо сформированный кал просто не может существовать в верхней части толстого.
Кроме того, у больной не было никаких симптомов угрожающей ее жизни кишечной обструкции. «Помимо того, что отвращение, возникавшее вслед за рвотой, само собой проходило, – отмечал Жакку, – пациентка через некоторое время могла есть, как обычно, а ее состояние возвращалось к норме». Все выглядело так, будто работа кишечника производилась в обратном порядке. Жакку с коллегами заподозрили, что их просто дурно разыгрывают. И действительно, дефекация через рот оказалась представлением – вроде тех, когда в желудках пациентов заводились живые змеи, а женщины рожали кроликов (которые, как затем выяснялось, предварительно прятались в складках юбок). Медики долго наблюдали спектакли подобного рода. Для одиноких или всеми пренебрегаемых людей, жаждавших привлечь к себе внимание, театральщина становилась именно «тем, что доктор прописал».
В 1889 году Густав Лангманн подверг проверке одну из пациенток, утверждавших, что ее мучает «обратная дефекация». 21-летняя школьная учительница, проходящая в медицинских отчетах под инициалами Н. Г., в течение года периодически попадала в Немецкую больницу Нью-Йорка с жалобами на повторяющиеся приступы рвоты. 18 мая того же года наблюдатели сообщали, что она выбросила «твердые комки кишечных извержений» размером с шарик из солодового молока[205]. «Казалось, – писал позже в своей научной статье Лангманн, – наступил подходящий момент проверить на деле, каким образом некоторые субстанции путешествуют из ректума в рот».
