Антропология. Секреты счастливых обезьян - Шляхов Андрей Левонович
Но иногда ритуал вытирания магическими листьями не действовал на глаза и душу женщины. Тогда влюбленному мужчине приходилось прибегать к более сложному способу.
Первым делом мужчина угощал девушку какой-то пищей или же листом табака, который было принято жевать. Над угощением предварительно прочитывалось заклинание, в котором мужчина воспевал свою красоту и грозился забрать себе красоту (в оригинале это называлось «взять лица») других мужчин.
От бесконтактной или, как еще говорят, имитативной магии, используемой в первом ритуале, влюбленный мужчина переходит к более сильной контактной магии. Контактная любовная магия, если кто не в курсе, считается более эффективной. Недаром же подавляющее большинство приворотов включает в себя элементы контактной магии – предмету обожания дают съесть или выпить что-то заговоренное, втыкают тайком в его одежду заговоренную иголку, прошивают одежду заговоренной ниткой и т. п.
Угощением дело не ограничивается, это всего лишь прелюдия к магическому романсу, который начинается с того, что мужчина помещает в сосуд с кокосовым маслом ароматное растение квойявага и произносит над сосудом заклинание крайне откровенного свойства, содержащее призывы «вырывай мои волосы», «пей мою кровь», «ухвати мой пенис и…».
Заговоренным маслом нужно намазать тело девушки (лучше всего масло действует, будучи нанесенным на грудь) или полить ее лицо. Это обычно делается во время коллективных игр или танцев. Намазал ладони маслом, улучил подходящий момент, схватил любимую за грудь – и дело, что называется, в шляпе. А если по каким-то причинам близкий контакт с любимой невозможен (бывают же, например, очень застенчивые мужчины или женщины-недотроги), то можно прибегнуть к хитрости – капнуть масло на цветок и устроить так, чтобы он попал в руки любимой. Цивилизация облегчила задачу – в наше время масло капают на сигарету, которую затем выкуривают вблизи от любимой или же угощают ее этой сигаретой [85].
Завершающая часть ритуала проводится в любом случае, вне зависимости от того, подействовали две предыдущие или нет. Даже если влюбленный достиг желаемого, ему нужно закрепить эффект, сделать так, чтобы его возлюбленная на протяжении всей оставшейся жизни ни на кого другого больше не глядела.
Снова используется кокосовое масло, в котором отваривается местная разновидность мяты, символизирующая магию и обольщение. Над маслом произносится более длинное (и еще более откровенное) заклинание, воспевающее на разные лады чувственное возбуждение и любовное беспамятство. «Мои объятия и твои объятия разжигают наше любовное беспамятство. Мое любовное царапанье и твое любовное царапанье разжигают наше любовное беспамятство… и т. д.». Заговоренным маслом нужно натереть возлюбленную, а если это невозможно, то придется ночью тайком пробираться в ее жилище и капать маслом возле ее ноздрей. Рискованно, но зато результат гарантирован стопроцентно. «Если это удалось сделать, устоять перед колдовством невозможно», – заключает Малиновский, а ему можно верить, ведь он спец и профи.
Магические любовные ритуалы могут уживаться даже с теми религиями, которые отвергают любые проявления колдовства, например – с христианством. В Священном Писании сказано: «Когда ты войдешь в землю, которую дает тебе Господь Бог твой, тогда не научись делать мерзости, какие делали народы сии: не должен находиться у тебя проводящий сына своего или дочь свою чрез огонь, прорицатель, гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и вопрошающий мертвых; ибо мерзок пред Господом всякий, делающий это, и за сии-то мерзости Господь Бог твой изгоняет их от лица твоего; будь непорочен пред Господом Богом твоим; ибо народы сии, которых ты изгоняешь, слушают гадателей и прорицателей, а тебе не то дал Господь Бог твой. Пророка из среды тебя, из братьев твоих, как меня, воздвигнет тебе Господь Бог твой, Его слушайте».
Тем не менее, в христианской России существовало много любовных наговоров, произносимых над едой или питьем, в которых упоминались Господь, Иисус Христос и Богородица. Вот пример такого наговора из Череповецкого уезда Новгородской губернии: «Господи Боже, благослови Христос! Стану я, раб Божий, (имя рек) благословясь, пойду перекрестясь, из избы дверьми, со двора в ворота, в чистое поле. В чистом поле, в зеленых кустах, в поморье стоит вертеп; в том вертепе сидит матерая жена на золотом стуле между троих дверей. Молюся я, раб Божий (имя рек) до ней: «Ты старая матерая жена, тебе дано от Господа и от Пресвятыя Богородицы ведати меня, раба Божия (имя рек), Адамов закон, Еввину любовь, вложи желанное сердце рабе Божией (имя рек) по мне, по рабе Божием (имя рек). И тут старая матерая жена милостивая, милосердая, золота ступа, покидает шолковой кужелек, веретенцо серебрянтое, молится Христу Царю Небесному, Богородице, Матери Царице, вкладывает желанное сердце рабе Божией (имя рек). Как кипит под землею летом безпрестанно белой ключь, так бы кипело, горело сердце и душа у рабы Божией (имя рек) по мне, по рабе Божием (имя рек). Как всякой человек не может жить без хлеба, без соли, без платья, без ежи, так бы не можно жить рабе Божией (имя рек) без меня, раба Божия (имя рек). Коль тошно рыбе жить на сухом берегу, без воды студеныя, так бы тошно было рабе Божией (имя рек) без меня, раба Божия (имя рек). Коль тошно младенцу без матери своей, а матери без дитяти, толь тошно рабе Божией (имя рек) без меня, раба Божия (имя рек). Как быки скачут на корову или как корова в Петровки голову закинет, хвост залупя, так бы раба Божия (имя рек) бегала и искала меня, раба Божия (имя рек), Бога бы не боялась, людей бы не стыдилась, во уста бы целовала, руками обнимала, блуд сотворила. И как хмель вьется около кола по солнцу, так бы вилась, обнималась около меня, раба Божия (имя рек). Как цвела утренняя роса, дожидаясь красного солнца из-за гор из-за высоких, так бы дожидалась раба Божия (имя рек) меня, раба Божия (имя рек), на всякий день и на всякий час, всегда, ныне и присно и во веки веков, аминь» [86].
«Людей бы не стыдилась, во уста бы целовала, руками обнимала, блуд сотворила» перекликается с меланезийским ««ухвати мой пенис и…». Это явный отголосок древней, дохристианской, магической формулы, в которой все называется своими именами.
Наряду с любовной магией существовали религиозно-магические представления, которые можно назвать половым табу. К этой категории относятся разнообразные традиции, запреты, суеверия и представления, касающиеся половых органов и половых отношений.
Одним из самых древних половых табу является экзогамия – заключение брака за пределами определенной социальной группы, чаще всего родственной. Иначе говоря, экзогамия представляет собой запрет половых и брачных отношений между близкими родственниками, членами одного рода или клана. Запрет на браки «между своими» скорее всего был связан с тем, что в таких браках, из-за наличия у обоих родителей схожих мутаций, гораздо чаще рождаются больные дети. Однако есть и другие версии, объясняющие появление экзогамии стремлением к расширению социальных контактов и установлению отношений с другими социальными общностями или же стремлением к улучшению отношений в коллективе (половые отношения между членами группы приводили к частым внутренним конфликтам). Возможно, что члены другой общины выглядели привлекательнее своих сородичей, с которыми приходилось сталкиваться ежедневно, что приводило к притуплению полового влечения. А британский социолог Герберт Спенсер, идеи которого пользовались большой популярностью во второй половине XIX века, объяснял экзогамию с военной точки зрения. Первобытные общины постоянно воевали между собой, а для воина в то время не было более ценного трофея, чем женщина. Так вот и привыкли мужчины жениться на женщинах из других племен. Интересное объяснение придумал уже упоминавшийся выше Джон Фергюсон Мак-Леннан. По его мнению, в самых древних группах людей всех женщины считались собственностью вожака, а другим мужчинам запрещалось вступать с ними в половые отношения. Посягательство на собственность вожака расценивалось как тяжкое оскорбление и каралось смертью. Такой вот получался гибрид горилльего гарема с общиной щимпанзе – вожак не изгонял мужчин из общины, поскольку они были нужны для охоты и войны, но и спариваться с женщинами им не давал. Выход у подчиненных мужчин был один – добыть себе женщину в другом племени в качестве трофея.
