Сергей Ивченко - Занимательно о ботанике
Простой отвар лопушиного корня ценится в народе как мочегонное или потогонное средство, применяемое при подагре и при ревматизме. Мазью, изготавливаемой из корней лопуха, лечат ожоги, раны, экземы…
Приспособив корни для лечения, вечно не удовлетворенные искатели попытались употребить его и в пищу. Сухой репейный корень используется фармацевтами, зато сырой… Кроме инулина, эфирных масел и дубильных веществ, содержит 12 процентов белковых веществ, почти процент жира и немалый набор витаминов.
И вот как раз вкусный, сочный лопух-овощ мне и встретился в недавнем путешествии вблизи Токио. На небольшом, но хорошо ухоженном огороде ровными рядами росли тучные, широкие розетки темно-зеленых листьев «гобо», как называют японцы этот овощ.
Местный агроном рассказал нам, что растят тут гобо в течение одного года. Высаживают его по весне мелкой рассадой, как у нас капусту, хотя иногда и прямо высевают на плантациях (как нашу свеклу). Семена гобо получают на специальных делянках, где их корни доращивают в течение второго года. К осени первого года на обычных промышленных плантациях лопух образует плотные белые корнеплоды, напоминающие некрупную сахарную свеклу. Даже в сыром виде они вполне пригодны к употреблению. В этом мы убедились прямо на плантации.
С некоторой осторожностью впервые пробовали мы лопух. Он оказался довольно сочным, очень приятным и слегка сладковатым на вкус. Вскоре нам довелось отведать его и вареным, и печеным, и тушеным, и жареным, и в виде салатов, котлет, лепешек… И почти каждый раз в новом и все более вкусном варианте.
Словом, отвели мы душу разнообразными блюдами из высокочтимого японцами гобо, а сопровождавший нас гид вполне серьезно утверждал, что это лишь очень небольшая частица из большого обилия лопушиных кушаний, известных его соотечественникам.
А однажды уже перед самым отъездом нам рассказали еще и местную сказку о лопухе. В ней говорилось, что издавна верно служит преданный гобо своему другу — человеку. При первом знакомстве цепкий гобо вовсе и не помышлял навязываться человеку, а только пытался обратить на себя его внимание. Уж, видно, очень ему хотелось подружиться с всесильным властелином Земли. Многие проходили мимо растения или при случае с раздражением отдирали его шарики. Только один старый бедный крестьянин, заключает сказка, взглянул в душу всеми отвергнутого навязчивого гобо. И стали они с тех давних пор верными друзьями.
Колючие пустынники
Причудлив кактусовый мир.
«Более тысячи видов кактуса перечислены ботаниками, — пишет Лютер Бербанк, — и они так разнообразны, что не найдется двух специалистов, которые были бы согласны с точной классификацией всех форм».
В любом уголке северомексиканской пустыни гордо возвышаются монументальные исполины цереусы, похожие на циклопических размеров светильники. Мясистые стволы цереусов, выходя из раскаленной почвы, постепенно расширяются, но с середины снова едва заметно сужаются к вознесшейся на двадцатиметровую высоту верхушке. Издали кажутся они совершенно гладкими, и лишь с близкого расстояния видно, как вооружены эти гиганты многочисленными и очень прочными колючками.
Как бы для контраста с мощным цереусом невдалеке прямо по земле вьются, подобно удаву, стебли змеевидного кактуса; дальше — громадный, чуть продолговатый зеленый шар. И все они в самое жаркое, душное время года непременно украшаются цветами, несколько пышноватыми для таких аскетов. Тут же можно встретить еще и нескладные опунции, как бы целиком состоящие из несуразных толстых блинов-«листьев», усыпанных колючками.
Зачем кактусу его оборонительный наряд?
Оказывается, дело весьма просто. Для многих травоядных уж очень вкусно «зеленое мясо», и не счесть жаждущих полакомиться. Наиболее настойчивые «охотники за кактусами» — антилопы и бизоны.
Рассказывают, что антилопы «изобрели» даже специальное приспособление, дабы оградить себя от больно ранящих кактусовых пик. Держа во рту плотный лист другого растения, животные пользуются им как щитом, отыскивая на кактусе подходящие места, где можно было бы безболезненно урвать лакомый кусочек.
Домашние животные также охотно приобщаются к кактусовым кормам, но часто болеют и даже гибнут. Вскрытие наглядно показывают причину падежа: стенки желудка сплошь бывают утыканы мириадами кактусовых «стрел».
Интересно, что заботливые кактусы не только надежно защищают стебли, но и проявляют беспокойство о своем потомстве. Многочисленные и очень вкусные плоды опунции и других кактусов также ограждены острыми колючками от посягательств охочих иждивенцев, как и сами растения.
Подобно мощным насосным установкам, пользуясь тончайшей «водопроводной системой» корней, перекачивают кактусы воду (вместе с растворенными в ней питательными веществами) из недр в свои зеленые резервуары. По нескольку тонн такого благодатного питательного раствора нередко накапливают они в гигантских канделябрах стеблей. Такой солидный запас дает возможность кактусу жить «припеваючи», даже когда все живое вокруг засохло. Недаром же его зовут зеленым верблюдом.
За долгие времена жесточайшего соревнования с пустыней растение научилось экономить. Не случайно обычные листья в столь трудных условиях оказались излишней роскошью, поэтому они и были постепенно упразднены или преобразованы в более нужные колючки. Да и зачем кактусам листья, если теми же зелеными стеблями ассимилируют они солнечную энергию, всячески сокращая расход драгоценной влаги и сохраняя могучую силу и устойчивость.
Как найти кактусам достойное применение? Каким образом освободить столь ценное растение из колючего плена?
Не раз вставали такие вопросы перед людьми. Давно удалось приспособить несколько видов кактусов для живого ограждения усадеб и полей, но разве только такие скромные услуги под стать большому семейству кактусов? Настойчиво и неоднократно пытались применить их в качестве кормовых растений. Колючки пробовали обжигать и обрывать. Однако дело двинулось по-настоящему, лишь когда за неприветливых зеленых «драчунов» взялся Лютер Бербанк. «Изнурительными опытами» назвал он впоследствии свою работу с кактусами, длившуюся многие годы.
Прежде чем взяться за выведение бесколючкового кактуса, знаменитому селекционеру пришлось со всего мира собрать многочисленные виды, подробно изучить их биологию, разработать методику скрещивания и лишь после этого приступить к опытам. Но самые тяжелые испытания ждали ученого впереди.
«В течение более пяти лет сезон цветения кактуса, — писал потом о своей работе Л. Бербанк, — был для меня периодом мучений и днем и ночью. Много раз от всего сердца я заявлял, что не хочу иметь дело с кактусом. Вспоминая свое состояние, я чувствую, что не смог бы повторить эти опыты, если бы вновь пришлось пройти через такие мучения».
Селекционер работал более чем с 10 тысячами растений. Немилосердно ранили его руки крупные шипы и мелкие иголки, повсеместно вонзались в одежду и, постепенно проникая через нее, вызывали длительные и очень болезненные раздражения.
В конце концов, не стерпев долгой пытки, селекционер вооружился бритвой и впервые овладел оригинальной специальностью кактусового парикмахера.
Кроме колючек, на пути вставало немало других трудностей. К примеру, опыление растений проводилось в самое жаркое время дня, а цветки кактусов открываются всего на 15 минут. Пойди управься при изнуряющей духоте с тысячами цветков, так лимитирующих рабочее время селекционера.
Наконец кактусы начали разоружаться. Бербанк потом говорил, что ни один из его опытов по своему значению не может быть приравнен к работам по выведению гигантских обесколюченных кактусов. Ведь были получены гибриды, достойные высокой похвалы. Быстрорастущие, способные при хорошей обработке уже на третий год давать до 300 тонн корма с каждого акра. Почти трехметровой высоты растения с мясистыми блинами-листьями диаметром около полуметра и весом до 5 и больше килограммов каждый, они за один лишь год на каждом акре прибавляют в весе почти на 100 тонн. Это ли не победа?
Что же до качества кактусового корма, то он и по питательности и по усвояемости не имеет конкурентов во всем растительном мире. Питаясь таким высококалорийным кормом, рогатый скот, свиньи, домашняя птица быстро нагуливают очень вкусное мясо, при этом вовсе не нуждаясь в воде. И это в пустынях и полупустынях…
Опунция, «обезвреженная» Бербанком, в отличие от иных растений предпочитает пересадку в наиболее жаркую и душную пору. С мая до сентября при самой что ни на есть сухой, жаркой погоде она легко размножается. Любые части растения: кусочки стебля, цветок, недоразвитый плод — хорошо обживаются на новом месте, каким бы оно ни было.
