Юрген Торвальд - Следы в пыли. Развитие судебной химии и биологии
Эти примеры наглядно демонстрируют, как далеко шагнула ботаника в роли вспо- могательной науки, в криминалистике и как в наступившие послевоенные десятилетия продолжалось дальнейшее ее развитие. Сержант уголовной полиции Кларк приступил к расследованию по делу Торна в августе 1960 года. В то время исследования в области ботаники уже получили распространение, но не в такой степени, чтобы удовлетворять растущие запросы криминалистики.
Первое, что Кларк получил из научных институтов, и в частности от доктора Кэймерона Оливера Крэмпа это результаты исследования обнаруженных волос. Было установлено наличие трех различных видов волос человека и значительное количество шерсти животного. Шерсть принадлежала собаке и была исключительно мягкой с рыжеватым оттенком. Крэмп считал, что порода собаки — спаниель. Обнаруженную шерсть невозможно было отличить от шерсти, которую в качестве пробы взяли у девяноста собак той же породы. Было высказано мнение, что, возможно, у преступника имеется спаниель.
Чрезвычайно интересными оказались результаты исследований патолога растений Невилла Хьюлетта Уайта. Они свидетельствуют, что культуры плесени на ботинках Грэма Торна являются четырьмя различными грибками. Самой примечательной среди них была культура желтовато-зеленого цвета, которая состояла из сагообразных шариков. Ее порождает грибок, известный с давних времен и развивающийся во влажной теплой среде при полном покое за определенное время. Невольно возникал вопрос, нельзя ли, зная сроки развития культуры, точнее определить время, когда труп ребенка завернули в одеяло и положили в то место, где его обнаружили. Может быть, таким образом подтвердится предположение, что преступник убил Грэма тотчас после его похищения.
Очень существенными для подобного рода заключения являлись спорангии грибка, в которых вызревали споры для воспроизведения грибка. Как только споры вызревали, спорангии открывались, споры высыпались и, попав на благоприятную почву, давали новые грибки. Спорангии на ботинках Грэма Торна только что открылись и начали высыпать споры. Так как время вызревания спор ровно три недели, то, следовательно, прошло три недели, пока на ботинках ребенка смогли вызреть споры. С другой стороны, от времени попадания спор на ботинки до образования спорангии тоже прошло от двух до трех недель. Таким образом, труп ребенка пролежал в Грэндвью Гроув по меньшей мере пять недель. Так как точное время от выпадения спор до образования спорангий зависит от питательной почвы, от температуры и влажности среды, то Уайт искусственно вырастил на стерильных частях кожи ботинок. Выращивание происходило в среде, воспроизводившей среду тюка, в котором обнаружили Грэма Торна. В первой половине сентября Уайт смог сообщить Кларку, что время развития плесени равно точно трем неделям. Следовательно, 20 августа, когда Уайт начал свою работу, плесени на ботинках Грэма Торна исполнилось шесть недель, а значит, Грэм Торн был убит сразу же после похищения.
Однако сколь ни была важна работа Уайта по установлению точного времени гибели Грэма Торна, все же она не содержала сведений об определенной, четко ограниченной среде, где следовало бы искать преступника. Такие сведения поступили от Гораса Фрэнсиса Уитуэрта из Музея геологии и горнорудного дела после того, как он исследовал красноватые кусочки почвы. Под микроскопом они обнаружили различные составные части: глину, желтые и коричневые частицы краски и несколько растительных волокон. Но основная масса состояла из крупиц песка, которые были перемешаны с красноватым веществом. Вещество растворилось, как только ввели несколько капель соляной кислоты, при этом с отчетливым шипением, что доказывает наличие извести. Значит, прилипшие кусочки почвы состояли из окрашенного в красный цвет раствора извести, какой обычно используют в Австралии при строительстве домов, и прежде всего частных, с полуподвалом. Грэм Торн лежалг видимо, в таком полуподвале или перед ним, и на него попали красные частички раствора. Это тоже была не очень обнадеживающая находка, потому что имелось бесчисленное множество домов, где использовался при строительстве красный известковый раствор. Она только тогда вдруг приобрела большое значение, когда подошли к концу ботанические исследования, в сентябре.
Микроскопические частички растений, которые Кларк и его сотрудники собрали в конце августа с различных частей одежды Грэма Торна и с одеяла, подразделили на пять типов следов. Первый тип состоял из частиц листиков и стебельков, собранных с одеяла; второй — из двух прилипших к шарфу Грэма растений; третий — из растительных частиц, прилипших к курточке Грэма со спины; четвертый — из таких же частиц, прилипших к брюкам; пятый — из особенно тонкого материала, который высыпался из курточки Грэма при выколачивании ее и, казалось, был растительного происхождения.
Перед экспертами были поставлены вопросы: можно ли по частям растений идентифицировать их вид? Растут ли идентифицированные растения в месте обнаружения узла с трупом? Если да, то дальнейшая работа не имела смысла, так как частицы растений могли попасть на одежду и одеяло на этом месте. Они не могли тогда указать путь к неизвестному еще месту, где Грэма могли убить, „хранить" или „упаковать". Ботаник Джонсон, к которому Кларк обратился прежде всего, 1 сентября предпринял первую попытку идентификации растений и поехал вместе с Кларком в Грэндвью Гроув. Там они вдвоем обследовали растительность с места обнаружения трупа, и после длительной работы Джонсон решил, что обнаруженные на одежде Грэма частицы листиков ни в коем случае не могут принадлежать дикорастущим растениям этой местности. Но он не хотел давать окончательного заключения и предложил, как уже говорилось, обратиться к доктору Джойс Виккери, которая с 1936 года занималась классификацией растений в Национальном гербарии.
6 сентября Джойс Виккери получила комплекс всех пяти типов следов, подобранных Кларком, и принялась за трудоемкую работу по составлению морфологической характеристики различных частиц листиков, стеблей, веток, плодов и семян. Виккери пришлось исдледовать также многие частицы анатомически и изготовлять с помощью бритвы или микротома микроскопические поперечные, продольные и радиальные разрезы отдельных частиц растений, чтобы заглянуть во внутреннее строение клетки растения. Лишь после этого она была в состоянии определить, к какому растению относятся отдельные частицы следов.
Задание оказалось таким трудным, что Джойс Виккери попросила куратора гербария созвать конференцию научного штаба. Совместными усилиями ученых к середине сентября удалось определить важные составные части всех проб. Некоторые растения были представлены только одним семечком или обнаружены не на всех предметах одежды Грэма, а на одеяле имелись, в основном, частицы только двух растений. Первое называется кипарис Савара и относится к можжевельникам, которые часто используют как декоративный кустарник в садах. Второе — Настоящий кипарис, который сильно отличается от можжевельника и в противоположность ему встречается очень редко.
По окончании определения следов Кларк и Джойс Виккери предприняли повторное обследование растительности Грэнд- вью Гроув. Опустившись на колени они осматривали один квадратный метр за другим. Джойс Виккери не нашла ни одного экземпляра кипариса Савара и других видов кипарисов. Но странная, необычная комбинация частей обоих видов кипариса так отчетливо выражена, что могла попасть на место обнаружения трупа только вместе с ним и, видимо, с места, где погиб Грэм Торн. Чтобы ничего не упустить, Кларк и Викке- ри обследовали также сады всех домов в местности, где нашли труп Грэма. Кларк возвратился на Сентрал-стрит с твердым убеждением, что на месте, куда затащили Грэма Торна или на котором его убили, должны стоять оба эти дерева или куста. Так как ботаник по опыту знала, что подобная комбинация этих растений встречается чрезвычайно редко, то Кларк считал необходимым осмотреть весь жилой район вокруг Сифорта, включая Клонтарф и Мэнли, в поисках дома, в саду которого растут оба вида кипарисов.
К 20 сентября сержанты уголовной полиции Коулмен и Шилл получили задание произвести поиски. Из гербария им дали для образца ветки обоих разыскиваемых деревьев и кустарников. Это была самая трудная работа, которую когда-либо приходилось им выполнять. Местные жители, и прежде всего почтальоны, которых они осторожно расспрашивали, часто посылали по ложному следу. Сержантов подстегивало сознание, что все прочие расследования пока не дали никакого результата. Правда, Кларк продолжал исследование других следов и установил место и время изготовления одеяла, его артикул. Но партия изготовленных одеял состояла из трех тысяч штук, и вначале казалось безнадежным занятием проследить путь каждого одеяла в отдельности. Тем напряженнее ждал Кларк каждое сообщение Коулмена и Шилла.
