Ян Линдблад - ЧЕЛОВЕК– ты, я и первозданный
Строго говоря, наше время с его быстродействующими коммуникациями, бракосочетаниями и усыновлениями через границы, не говоря уже о потоках иммигрантов в Северную и Южную Америки, предоставляет невиданные прежде возможности смешивания всех звеньев нашего вида – сложившихся при изоляции в разных регионах рас, которые, в принципе, можно назвать первой стадией образования обособленных видов, чья помесь уже не даст плодовитого потомства (вспомните сказанное о тиграх-львах и о мулах). Разделение и воссоединение различных звеньев рисуется мне в виде своего рода генетического Игуасу, одного из величайших в мире водопадов на границе Аргентины и Бразилии. Широкая река дробится здесь на множество струй, как говорят, по одной на каждый день года. Срывающиеся с огромной каменной подковы струи разделены полосками девственного леса. Одетые пеной, они мчатся каждая своим путем, чтобы внизу, в бурлящем, ревущем гигантском котле вновь смешаться и продолжить свой бег по широкому общему руслу.
Точно так же выглядит сегодня человечество. Белые, черные, смуглые и краснокожие сольются в новый генный поток, где все задатки и способности, соединясь, обеспечат максимально благоприятные условия для дальнейшего развития.
Вряд ли можно считать конечным известный нам сегодня тип человека; будем хотя бы надеяться, что станет возможным рождение нового типа – будущего человека, действительно ведомого голосом разума. Сумеем выжить до той поры, тогда, быть может, появится вид, заслуживающий названия Homo sapientissimus – подлинно разумного человека…
Но как усовершенствоваться человечеству?
Известно, что хищник по-своему «тренирует» животных, составляющих его добычу, «отсеивая» особи с генетическим изъяном. Безжалостно, но эффективно способствуя улучшению популяции, хищник в то же время формируется сам. Гепард, не способный настигать газелей Томпсона и других быстроногих животных, не выживает. Он будет выбракован из генетического материала. Если так же трезво посмотреть на человека, естественно спросить: в чем заключается преобразующая сила сегодня, когда все хищники, угрожавшие, скажем, австралопитеку, воспринимаются скорее как твари из легенды? Что преображает человека теперь, когда он устранил традиционные угрозы?
Ответ: сам человек.
Для каждого вида существует понятие «внутривидовой агрессии», стремление силой добиваться превосходства над другими представителями вида. В одном телефильме, снятом в Гайане, я показал, как три вида грифов спорили из-за добычи – мертвого оленя. Грифы-урубу набрасывались друг на друга, но не трогали равных им по величине грифов-индеек! Те, в свою очередь, старались оттеснить только своих сородичей. Намного превосходивший их размерами королевский гриф не обращал внимания на двух уже упомянутых, но тотчас затеял потасовку с другим королевским грифом.
Конечно, на нас не обязательно распространяются все те биологические законы, которым подчинены другие животные, и все же как не подивиться тому, что наш «разумный вид» равнодушно смотрит на бедственное положение голодающих сородичей и с каким-то зверским остервенением сражается с другими «державами». Огромные военные расходы «великих» Востока и Запада, да и крохотных государств, поглощенных внутренними и внешними распрями, в сущности предназначены для внутривидовых баталий, принципиально ничем не отличных от потасовок грифов.
Человек наделен целым рядом качеств, которые, если верно их применять, подчиняясь разуму, могут обеспечить и людям, и всему животному миру прекрасное существование. Чем же отличается наш вид, какими новшествами обладает в сравнении с предшествующими гоминидами?
Я попытался показать возможные причины разительного несходства человеческого тела с телами других ныне живущих приматов. Убежден, что «голый примат» лишен волос, потому что либо на старте, либо на промежуточной стадии своего развития вел полуводный образ жизни. Длинные волосы на голове – тоже следствие этого образа жизни, как и особая форма носа и прочие особенности, включая прямохождение. Все это было у erectus, а до него – у австралопитека. Что действительно отличает нас от предшественников, так это устройство мозга. За очень короткий в масштабах эволюции срок наша конструкция развилась поразительно.
Замечательно устроено чисто физически и тело человека. Специально тренированные люди делают «невозможное». В частности, спортивная гимнастика являет изумительные примеры гибкости и прочих данных человеческого тела. Балет, фигурное катание – плод многолетнего оттачивания наших задатков. Глядя на цирковые и эстрадные трюки, поражаешься тому, чего можно добиться тренировкой. Сам я с детства восхищался умением нашего организма через упорный труд достигать «невозможного» и глазами «знатока» оцениваю уникальные номера великих цирковых артистов как высшее доказательство способностей нашего тела – и мозжечка. Ибо тут первую роль играет эта часть головного мозга. Пожалуй, трудно представить себе, чтобы Н.erectus были под силу такие достижения.
Не только мозжечок совершенствовался. Исследования показывают, что в высокой, поместительной черепной коробке рос удельный вес центров речи и ассоциации, – одна из важнейших предпосылок дальнейшего развития всех прочих качеств. Но в одной области явилось нечто совсем новое.
Из всех гоминидов только sapiens может создать двухмерное и трехмерное изображение того, что видит глаз. Способность для животного мира уникальная. Erectus, судя по всему, ею не обладал; до сих пор не найдено никаких изображений, выполненных этим наброском современного человека.
Вообще, среди животных лишь немногие способны воспринимать изображение. Покажите своему умному-разумному песику лакомую косточку на картинке – никакого впечатления. В моих опытах я установил, что тигр узнает другого тигра на большой – только на большой! – фотографии, может также распознать зверей на экране телевизора, хотя большинство кошек и собак никак не реагируют (если картинка не сопровождается звуком, например лаем).
Шимпанзе… Говорят, они не лишены «художественного дарования». Одной обезьяне дали мазать краской холст; результат поставили в один ряд с «современным искусством» и расхваливали на все лады.
Нет, способность изображать вещи, воспроизводить увиденное – отличительная черта нашего вида, проложившая нам путь от пиктограмм, вроде египетских иероглифов, к современной письменности. Письмо позволило стабилизировать бывшее исключительно устным повествование, после чего сказка и легенда перекочевали в детский мир. Ясная, неискаженная запись помогала сохранять знания, без чего не может быть науки.
Как уже говорилось, замечательнейшие рисунки животных украшают стены многих пещер Франции и Испании, однако наскальная живопись обнаружена и в Северной Африке, и дальше к югу. Древнейшим рисункам, если говорить о Европе и Африке, тридцать пять тысяч лет. Явное совпадение с датой нашествия sapiens на континенты. История этого искусства охватывает двадцать пять тысяч лет, его вершина достигнута пятнадцать тысяч лет назад, но десять тысяч лет назад, когда окончилась последняя (пока) ледниковая эпоха, ему внезапно пришел конец.
Поначалу главный мотив рисунков – животные. Преобладают звери, составляющие охотничью добычу, – лошадь, дикий бык, зубр, олени, дикий баран, антилопа, кабан, а также гиганты той поры – мамонт и носорог. К сожалению, замечательные древние художники изображали человека не так реалистично, как животных. Видимо, влияло некое табу: тщательно нарисованное лицо могло быть принято за духа (мы еще не касались зарождавшихся религиозных представлений). Вместо этого со временем появляются фигуры, как бы рассказывающие о событиях в жизни группы. Начало историографии человека?
Конечно, хотелось бы видеть реалистические портреты тогдашнего человека, не уступающие великолепным изображениям животных, таким, как в пещере Ласко. Конечно, нас одолевает любопытство: как выглядели эти люди, от которых до наших дней дошли только кости? Какую одежду носили? Звериные шкуры? Или вовсе обходились без одежды?
Нам, современным мерзлякам, кажется несомненным, что они должны были тепло одеваться. Но я, опираясь на простейшие соображения, хочу – чисто гипотетически – указать на другую возможность. Начну с того, что голый человек может переносить довольно сильный холод!
Когда первые европейские корабли отважились пройти вдоль побережья Южной Америки на юг до Огненной Земли, где их подстерегали бураны и айсберги, мореплавателей поразило, что тамошние индейцы ходят в стужу нагишом! В частности, они увидели, как в ледяной воде плыла женщина, за волосы которой держался ребенок. (Именно так, представляется мне, плавали со своими отпрысками австралопитекши – или мои гипотетические икспитекши – правда, в более теплой воде.)
