Джейн Лавик-Гудолл - В тени человека
Прошло не больше двух недель после случая с Майком, а Гоблин ухитрился попасть в новую историю. Он играл с другим детенышем, а обе матери сидели рядом, выискивая друг у друга в шерсти. Вдруг началась паника — чужой самец напал на одну из них. Обе самки мгновенно бросились к своим детенышам, и Мелисса, подбежавшая первой, с перепугу схватила чужого малыша и помчалась вверх по склону горы. Вторая мамаша схватила было Гоблина, но тут же оттолкнула его и бросилась вдогонку за Мелиссой. Гоблин остался один. Он был смертельно напуган, мордашка его перекосилась и как будто даже раскололась пополам из-за широкой гримасы ужаса. Подбежал Майк, но на этот раз он вел себя совершенно по-другому: он бережно поднял испуганного Гоблина, прижал его к груди и отнес в сторону. Малыш отчаянно сопротивлялся и пытался вырваться. Тогда Майк осторожно поставил его на землю, а сам остался стоять рядом с ним, угрожая всякому, кто подходил слишком близко. Когда же наконец появилась Мелисса, Майк с истинно царским великодушием разрешил ей подойти к сыну.
Как правило, первенцам, вроде Гоблина, приходится куда труднее, чем их сверстникам, чьи мамаши уже вырастили несколько детенышей. Фло всегда была готова прийти на помощь Флинту; кроме того, рядом была еще и Фифи, всегда присматривавшая за малышом. При малейшей опасности она хватала Флинта и отбегала с ним на безопасное расстояние.
Некоторые матери страдали излишней осторожностью и стремились оградить своих отпрысков от всяких, даже самых безобидных контактов. Гилке было всего два года, и в тех редких случаях, когда ее мать оставалась наедине с группой взрослых самцов, обезьянка приходила в крайнее возбуждение. Совсем как маленькая расшалившаяся девочка, которая хочет привлечь к себе внимание старших, Гилка выпрямлялась, начинала размахивать ручками, притоптывала ножками и выделывала всевозможные па. Иногда она подбегала к какому-нибудь самцу, и тот добродушно шлепал ее или начинал щекотать. Но Олли почти всегда в таких случаях спешила к дочери, нервно похрюкивая, униженно дотрагивалась до самца и уводила Гилку прочь, хотя та сопротивлялась и не хотела этого. Однажды Гилка упорно отказывалась идти вслед за матерью и продолжала выделывать замысловатые па перед четырьмя миролюбиво настроенными самцами. Олли несколько раз возвращалась за ней, пока наконец не оттащила ее за руку.
Иногда Гилка затевала игру со взрослыми самцами, причем большинство из них весьма охотно откликались на призывы веселой малышки. Стоило Олли заметить это, как она сразу же подбегала и уводила Гилку в сторону или начинала обыскивать самца, отвлекая его внимание. Во всех этих случаях мы никогда не наблюдали признаков агрессивного поведения со стороны самца.
Как-то раз Гилка затеяла возню с Рудольфом. Явно встревоженная Олли тотчас подбежала к ним и, повизгивая, положила руку на спину самца, как бы стремясь умилостивить его. Но Рудольф и так находился в самом благодушном расположении духа: он лежал на боку, сотрясаясь от приступов почти беззвучного, свойственного шимпанзе смеха, а Гилка лазала по нему и, играя, покусывала его шею.
Минуты две-три Олли смотрела на забавы Рудольфа и своей дочери, а потом начала лихорадочно выискивать в шерсти Рудольфа, нервно вздрагивая всякий раз, когда тот в игре взмахивал ногой или рукой. Внезапно Рудольф повернулся к Олли и начал рукой щекотать ей шею, в то время как ступней он продолжал щекотать Гилку. На лице Олли можно было прочесть самые разнообразные чувства. Губы ее затряслись от возбуждения, глаза широко раскрылись, она издала серию хрюкающих звуков, которые вскоре перешли в почти истерические крики. Она отодвинулась в сторону, Рудольф — вслед за ней, не прекращая своей щекотки. На мгновение длинные губы Олли изогнулись в некое подобие улыбки, и я уловила нотки смеха в ее истерических стонах. Спустя минуту она все же ушла прочь, так как, по-видимому, не могла больше вынести такого опасного контакта со взрослым самцом.
Действительно, крупные самцы часто без всякого предупреждения нападают на самок во время игры. Трудно сказать, почему это происходит. Возможно, действия самца просто становятся все более грубыми и причиняют самке боль. Если же она отстраняется, самец начинает злиться и нападает на нее. Однако у Олли не было причин для беспокойства: я никогда не видела, чтобы Рудольф вел себя агрессивно во время игры.
Молодые шимпанзе проводят большую часть времени в шалостях и забавах. Когда наблюдаешь за поведением двух- или трехлетних детенышей, кажется, что они вообще ничего не делают и заняты только игрой. Игра как форма поведения — это излюбленная тема научных споров. Что такое игра? Как можно ее определить? Каковы ее функции? И все же, несмотря на многочисленные дискуссии и гипотезы, большинство людей независимо от того, принадлежат ли они к числу специалистов или случайных наблюдателей, легко находят общий язык, когда дело касается животных, будь то сцепившиеся в клубок щенки или кувыркающийся молодой шимпанзе.
Причина споров, возможно, кроется в том, что у людей термин «игра» обозначает два совершенно различных вида деятельности. Мы скажем, что двухлетний малыш, который сосредоточенно сооружает высокую башню, играет своими кубиками, хотя эта форма поведения резко отличается от той веселой возни, когда ребенок, задыхаясь от смеха, прыгает по дивану, а отец ползает за ним и хватает его за ноги. В поведении детеныша шимпанзе, который пытается согнуть ветки, чтобы построить гнездо, или удит термитов с помощью совершенно непригодной для этого тоненькой и короткой травинки, можно усмотреть нечто общее с творческой деятельностью ребенка. Но, как правило, под игрой у шимпанзе мы подразумеваем ту веселую шутливую возню, которая одинаково характерна и для детей, и для обезьян.
Когда поблизости нет товарищей, детеныш может играть и в одиночестве: он раскачивается на дереве, прыгает сверху на пружинящую нижнюю ветвь, кувыркается или скачет по земле. Но, конечно, гораздо большее удовольствие им доставляют групповые игры, во время которых детеныши гоняются друг за другом вокруг ствола, прыгают в кронах деревьев, висят, уцепившись одной рукой за ветку, а другой обмениваются дружескими ударами или затевают веселую возню на земле, кусая, пощипывая или щекоча друг друга.
Не знаю, согласятся ли со мной ученые относительно функций игры, но мне кажется, что с ее помощью подрастающий детеныш знакомится с окружающей средой. Во время игры вырабатывается умение владеть телом (нужно быть достаточно ловким, чтобы ухватиться за расположенную далеко внизу ветку), наблюдательность (нужно заранее рассчитать, выдержит ли эта ветка или сломается) и многие другие полезные качества. Все эти навыки пригодятся шимпанзе в дальнейшем, например во время нападения высшего по рангу собрата, что нередко случается на вершинах деревьев. По мнению некоторых ученых, всему этому детеныши могут научиться и в обычной повседневной жизни — во время кормления и передвижения группы[34].
Кроме того, коллективные игры, несомненно, помогают молодому шимпанзе ближе познакомиться со своими товарищами. Он обнаруживает, что один из них физически сильнее его, а мать другого занимает более высокое по рангу положение, чем его собственная мамаша, и может вмешаться в случае ссоры или драки с неприятными для него последствиями. Он узнает, что кто-то пасует перед ним или, наоборот, может дать сдачи. Иными словами, в игре детеныш постигает сложную структуру взаимоотношений шимпанзе.
Хотя игра и служит для молодого шимпанзе своеобразной школой, вместе с тем она доставляет ему огромное удовольствие. Многие матери с большим трудом отрывают от игры своих расшалившихся малышей. Правда, Пэшн никогда не сталкивалась с этой проблемой — Пом лет до трех настолько боялась, как бы мать не ушла и не бросила ее, что готова была тут же закончить игру и бежать вслед за матерью, даже если та просто передвинулась на несколько метров, выбрав для отдыха новое место.
Зато Фло, чтобы увести Флинта от товарищей, часто сама затевала с ним игру. Она хватала сына за ногу и тащила по земле, а он, воспринимая это как очередную шутку, весело смеялся, пересчитывая спиной все неровности почвы. Совсем как Винни-Пух, когда Кристофер Робин спускался с ним по лестнице. Но больше всех нас развлекала Мелисса. Однажды Гоблин играл с Флинтом, Пом и другими малышами. Мелиссе вдруг захотелось уйти прочь. Она выхватила Гоблина из кучи катающихся по земле детенышей, прижала его к животу и быстро направилась в лес. Но не прошла она и десяти метров, как Гоблин высвободился из ее цепких объятий и вприпрыжку кинулся к своим товарищам. Мелисса, негромко повизгивая, вернулась и снова схватила его. На этот раз ей удалось сделать тридцать метров, прежде чем Гоблин вырвался на свободу. Это повторялось снова и снова — Мелисса пускалась в путь и возвращалась обратно по меньшей мере раз пятнадцать, чтобы увести непослушного отпрыска.
