Дугал Диксон - Человек после человека
Это всегда завершается неудачей. Охотник без носильщика, как и носильщик без охотника, всегда гибнет в течение нескольких дней.
Всё же сквозь жгучую печаль прорываются даже ещё более беспокойные мысли. Клан — его клан — теперь находится под бременем симбионта, который состоит из могучего и склонного к насилию носильщика, которым не может управлять его охотник. Охотник, будучи слабым, не обладает многосторонним умом, чтобы руководить кланом. Это было слишком очевидно во время боя. Это не только его собственная смерть и смерть Ойо, которого он оплакивает, но также смерть всего его клана и семьи.
СИМБИОНТ ОХОТНИКАModerator baiuli
Связь между охотником и носильщиком упростилась до телепатической связи — огромные медлительные обитатели тундры непосредственно управляются более слабыми, но обладающими гибким умом охотниками. Поединки, когда они случаются, обычно являются ритуализованными. Смерть является случайным событием.
Когда отступили ледниковые щиты, тундровики-симбионты — Baiulus moderatorum — также отступили, обитая на больших высотах и близ полюсов. Нигде больше для них нет подходящей среды обитания.
ЖНЕЦЫ-АКВАБИОНТЫЗдесь больше не растёт пища; её всю обобрали дочиста. Из истощённой земли торчат чахлые ростки, но пройдёт ещё много времени, прежде чем они вырастут и принесут что-нибудь пригодное в пищу. Мёртвые стволы дерева стоят, иссохшие и голые, с сухой расщепленной древесиной, погибшие из-за жадности — нет, не из-за жадности, а по необходимости. Листья нужно было срезать, чтобы дать пищу аквабионтам, но теперь путь от моря до источника еды становится длиннее и длиннее.
Гхлуб смотрит через плёнку воды и студенистый покров на его глазах. Эта работа опасна и неприятна, но дни лёгкой и приятной жизни прошли намного раньше, чем он родился. Говорят, что когда-то море, их дом, обеспечивало все их потребности, но затем их численность стала слишком велика, и вся еда кончилась. Свирепствовал голод. Целые популяции погибли и погрузились в тёмные пучины. Иногда после голода, рыба, криль и планктон возвращались, но этот источника пищи никогда не было достаточно. Как только они возвращались, их эксплуатировали и уничтожали ещё раз. С этим ничего нельзя поделать: если они хотят выжить, они должны есть; если они едят, они теряют то, что у них есть, и гибнут.
Равновесия словно невозможно достичь. Они живут там, но они вторгаются в естественный порядок вещей; и ничего из того, что они предпринимают, не меняет ситуацию к лучшему.
Теперь они также эксплуатируют сушу благодаря водорослевым матам, способность к образованию которых развилась у них. Нитчатые водоросли, образующие мелкоячеистую сетку, непроницаемую для воды, но проницаемую для воздуху, можно заставить образовывать структуры, которые будут удерживать воду. Аквабионт может выходить из океана на яркий солнечный свет и в разреженный по сравнению с водой воздух на суше, будучи всё ещё погружённым в морскую воду, но в воду, заключённую в гибкую студенистую оболочку из водорослевых нитей. Воздух, проникающий сквозь оболочку, поддерживает насыщенность воды кислородом, и аквабионт не высыхает и не задыхается, пока оболочка не нарушена.
Прогресс был значителен. Когда этот способ был первоначально разработан, оболочка должна была быть шарообразной, чтобы содержать большой объём воды. Бесстрашный аквабионт перемещался в ней, катя мягкую сферу вокруг себя, что было очень тяжело. Теперь, и Гхлуб не смог бы припомнить, когда всё было по-другому, оболочка пригнана по форме тела. Лишь тончайший слой воды окружает его и защищает от сурового мира снаружи. Тем не менее, двигаться всё ещё трудно, и так будет всегда. Он чувствует свой собственный вес — неизвестное ощущение в его исконном доме — и должен подтягивать своё удлинённое тело по земле с помощью рук. Если он что-то несёт, он должен изгибаться, как только может. При этом он должен позаботиться о том, чтобы шероховатая оголённая земля не разорвала оболочку. Нет, это неестественно.
АКВАБИОНТЫPiscanthropus submarinus
Поскольку аквабионты всё больше времени проводят на суше, их жёсткие защитные пузыри совершенствуются и становятся более эффективными. В итоге гель оказывается пригнанным по форме тела и заключает в себе тончайший слой живительной морской воды над поверхностью тела аквабионта. Этого покрова достаточно, чтобы поддерживать кожу влажной и впитывать из воздуха кислород, который затем поглощается через жабры. Устойчивый рост популяции аквабионтов привёл к нехватке пищи и голоду. Когда море было опустошено, аквабионты столкнулись с враждебной средой.
Гибкая оболочка состоит из желатиноподобных нитей водорослей и заполнена морской водой. Её плотное прилегание обеспечивает большую свободу движений, чем ранее существовавший пузырь.
Когда еды не хватает, конкуренция между видами становится в буквальном смысле вопросом жизни и смерти. Выбравшись из воды, аквабионты с трудом справляются с тяжестью собственного веса.
Тем не менее, аквабионтам было бы очень даже неплохо использовать все участки суши, которые окаймляют океан. Они обирают их дочиста от всего, что растёт или живёт на них, и ничему не дают времени восстановиться. Огромные популяции под волнами не могут ждать.
Вдалеке, как можно нечётко разглядеть сквозь водорослевую плёнку, заметны туманные фигуры, которые могут быть деревьями, но столь же вероятно они могут оказаться голыми скалами. Аквабионты лишены цветового зрения, они не были наделены им во время проектирования, и с тех пор оно у них не появилось.
Он не может общаться со своими товарищами, но надеется, что его действия будут понятны. Он сгибает своё длинное тело в блестящей оболочке в направлении фигур. Трое остальных, похожих на него, поворачивают и следуют за ним. Четвёртый, заключённый в сферический пузырь, который напоминает один из первоначальных вариантов, следует за ними. Именно он заберёт в свой пузырь и принесёт домой любую пищу, которую они найдут.
Они передвигаются вверх по склону, и это не очень хорошо. Расстояние от моря — это одно, а высота над его поверхностью — нечто совершенно другое. Аквабионты превосходно живут под давлением, которое ощущают в верхних слоях океана, но они испытывают значительное напряжение, когда подвергаются действию уменьшенного давления над поверхностью. Перемещение хоть ненамного выше вызвало бы различные виды неблагоприятного воздействия на их ткани. Резко выраженная разделительная линия, выше которой во многих частях мира растительность свободно развивается, отмечает предел деятельности аквабионтов.
Выше этой разделительной линии живут сухопутные люди — странные существа, которые не понимают и не терпят соседства с аквабионтами.
Есть жители деревьев, те, о которых аквабионтам мало что известно. Они держатся на ветвях, далеко наверху. Аквабионты редко смотрят вверх (им трудно это сделать), и потому редко замечают этих существ.
Затем есть ещё наземные жители. Дикие и враждебные, они кормятся в подлеске и среди высоких растений — тех же вещей, которые собирают аквабионты. Их банды известны тем, что выскакивают из укрытий и накидываются на группы сборщиков, разрывая их защитные оболочки когтями и зубами, и иногда причиняют некоторый ущерб.
Есть также массивное составное существо, огромное создание в основе, вздутое и деформированное, с треском продирающееся сквозь лес, с четырьмя или пятью небольшими веретенообразными фигурками, прилегающими к нему, вдавленными в него и, кажется, живущими за счёт его плоти. Эти существа не причиняют никаких неприятностей; фактически, они иногда натыкаются на партии сборщиков еды, когда те особенно уязвимы. Во время драки их легко повалить на землю, и движущаяся залежь плоти может быть убита ударами проворного аквабионта или утоплена, если её втянуть внутрь оболочки. Маленькие существа, прицепившиеся к нему — крошечные иссохшие тела с тонкими ногами, похожими на крабьи, и огромными ртами — становятся до странности жалкими без своего носителя и неуклюже бегают в поисках укрытия. Это жирное существо даёт хорошую еду, и его всегда тащат к морю в качестве трофея.
Наконец, есть воины, которые представляют собой угрозу, потому что они чувствуют себя как дома в опустошённых районах, оставшихся после сбора урожая. Их дом находится в более сухих частях суши, где само по себе мало что растёт. Они организованы, и могут нападать сразу многими дюжинами, двигаясь, как единая сущность, словно управляемые единым сознанием. Их передние конечности — жестокое режущее оружие, которое может прорезать живую оболочку одним ударом и убить аквабионта внутри неё, и тогда аквабионты становятся добычей, и их влажные мёртвые тела утаскивают далеко в цитадели воинов. В последнее время нападения были столь организованными, что становится ясно, что столкновения с ними больше не носят оборонительного характера. Партии совершают вылазки с твёрдым намерением изловить и убить аквабионтов, собирающих урожай. Этих существ следует избегать, и не заходить в их владения ни на каком побережье.
