А. Барнетт - Род человеческий
Принципиально в идее планового размножения людей нет ничего абсурдного. Селекция домашних животных стала настолько общепринятой, что люди неминуемо должны были задуматься над применением аналогичных методов в отношении самих себя. Проблемы такого рода волновали человечество еще в античные времена. В пятой книге «Республики» Платона мы находим следующие строки:
«Молодые люди, проявившие выдающиеся способности в ратном или каком-либо другом деле, должны быть удостоены наград, призов и наибольших возможностей в сближении с женщинами, дабы от таких людей было больше потомков».
Тем не менее ни греки, ни какая-либо другая большая человеческая группа не применяли принципы избирательного скрещивания на практике (пожалуй, единственное исключение составляла нацистская Германия). Имеются, правда, примитивные народы, которые убивают неполноценных, или «лишних» детей, но хотя подобный обычай и может оказать благоприятное воздействие на эти популяции, он вызван иными причинами, и современная евгеника его не пропагандирует.
Большинство евгенических программ направлено на то, чтобы предупредить размножение «неприспособленных» индивидуумов. Это так называемая негативная евгеника в противоположность позитивной евгенике, которая поощряет размножение особо одаренных людей. Для того чтобы ограничить размножение, пользуются самыми различными мерами: широкой пропагандой, предохранительными средствами, разделением людей на подгруппы, а также добровольной или обязательной стерилизацией. В Дании, Норвегии, Швеции и ряде штатов США действует закон о стерилизации. В 1934 г. такой закон с самыми широкими полномочиями был принят в нацистской Германии. Аналогичный законопроект был предложен и в Англии, но он еще не получил силу закона.
Какие цели преследует стерилизация? Это зависит от роли генов в появлении дефектов. Одни дефекты или заболевания можно безоговорочно считать наследственными, ибо среда для них не существенна. Некоторые из таких дефектов являются доминантными состояниями. Такова, например, брахидактилия, или короткопалость, вызванная неспособностью к росту средней фаланги. Она передается от пораженного примерно к половине его детей, причем передается из поколения в поколение и только пораженными субъектами. Сама по себе брахидактилия не относится к числу серьезных дефектов, мешающих нормальной жизнедеятельности. А вот другой дефект, который наследуется, как правило, таким же образом, — «рачья клешня», или расщепление кисти, — представляет уже серьезный недостаток. Известно по крайней мере полтора десятка наследуемых дефектов. Некоторые из них сравнительно легки, другие могут варьировать по степени тяжести, например слоистая катаракта: иногда непрозрачный мутный слой захватывает бóльшую часть хрусталика и вызывает почти полную слепоту, а иногда это ничтожный дефект, практически не влияющий на зрение.
Рис. 51. Наследование доминантного признака.
Родословная семьи с «врожденной» хронической куриной слепотой, передающейся как доминантный признак. Обратите внимание на регулярное появление признака в каждом поколении. Заболевание передается только больными людьми (любого пола), но не всем потомкам.
Несомненно, стерилизация людей с «рачьей клешней» привела бы к быстрому уменьшению индивидуумов с этим дефектом, ибо их несложно выявить. Однако общее число серьезных дефектов, зависящих от таких генов, в любой большой популяции очень невелико, и евгенический эффект от стерилизации пораженных ими людей или предупреждения их размножения будет незначителен. Да и не все доминантные заболевания можно устранить, контролируя размножение. Прогрессирующая хорея, называемая также хореей Гентингтона, — тяжелое заболевание нервной системы; оно развивается, как правило, в возрасте 30–40 лет, когда у пораженных этим недугом людей уже есть дети.
Некоторые заболевания являются рецессивными состояниями, то есть пораженный индивидуум обычно имеет здоровых родителей. Подобно тому как у рыжеволосого человека родители совершенно не обязательно должны быть рыжими, так и ребенок, глухонемой от рождения, может иметь абсолютно нормальных родителей. Его же глухонемота объясняется тем, что каждый родитель передал ребенку по одному гену, вызывающему этот недуг. Стерилизация всех людей, страдающих врожденной глухонемотой, как утверждает Холдейн, не даст заметного эффекта в течение тридцати или сорока поколений. Глухонемые, как и прежде, будут рождаться от вполне нормальных людей — носителей этого гена.
Существуют настолько тяжелые генетически детерминированные заболевания, что пораженные люди редко доживают до половой зрелости. Иными словами, в случае этих заболеваний природа опередила евгеников. Но если все эти люди не имеют детей, каким же образом в популяции остаются такие гены и продолжают появляться неполноценные индивидуумы?
Сошлемся на широко известную болезнь — гемофилию. Как мы говорили в гл. 2, гемофилия — рецессивное состояние, зависящее от сцепленного с полом гена; она встречается только у мужчин, которые получают этот ген от матерей. Регулярное появление в популяции больных гемофилией связано с мутациями; ген — носитель гемофилии можно рассматривать как неточную копию нормального гена. Подсчитано, что этот нормальный ген мутирует с необычайно высокой частотой — один на пятьдесят тысяч. В той же главе мы приводили примеры дефектов, вызываемых мутациями. К ним относятся ретинобластома, эпилойя и ахондроплазия.
Совершенно очевидно, что никакие евгенические меры не могут сколько-нибудь серьезно повлиять на заболевания, поддерживаемые в популяции повторными мутациями.
До сих пор мы касались только заболеваний, детерминированных сравнительно простым образом. Но защитники негативной евгеники чаще ссылаются на такие состояния, как умственная неразвитость, которые далеко не столь просты. На интеллектуальные способности, равно как на рост и некоторые другие признаки, влияют многие гены. Иногда утверждают, будто интеллектуальный уровень целых популяций находится под угрозой из-за большого размножения умственно отсталых людей. Если бы умственная неполноценность определялась так же просто, как альбинизм, а наследование ее шло непосредственно от родителей к потомку, возможно, и удалось бы разработать какую-нибудь программу по борьбе с ней. Но, увы, это не так. Среди учеников специальных школ для умственно отсталых детей встречаются различные типы, и каждый из них обусловлен самыми различными причинами, причем далеко не все они генетического порядка. Некоторые заболевания излечиваются, в частности с помощью психотерапии. Современная медицина располагает средствами, позволяющими примерно 20 процентам умственно отсталых стать полноценными и жизнеспособными гражданами. Что касается генетики умственной неполноценности, то на каждые сто детей (у которых один или оба родителя дефективные) примерно семь-восемь оказываются умственно неполноценными, несколько большее число обнаруживает признаки умственной отсталости, но большинство совершенно здоровы. У дефективных родителей могут быть здоровые дети, равно как у нормальных — дефективные. Мало того, практически большинство дефективных детей рождается от здоровых родителей.
Словом, евгенические меры вряд ли способны предупредить появление умственно неполноценных людей; если же согласиться со сторонниками этой теории и стерилизовать всех дефективных или какими-то другими способами не допустить их размножения, это только ограничит рождение здоровых людей, но не предотвратит появления дефективных.
Гены и окружающая среда
Однако все сказанное отнюдь не означает, что мы должны смириться с появлением людей с унаследованными физическими недостатками. Нередко они поддаются исправлению в процессе лечения, то есть при непосредственном вмешательстве окружающей среды. Достаточно вспомнить, как преодолевают сильную близорукость, которая, безусловно, является серьезным недостатком, ибо человек почти ничего не видит на расстоянии вытянутой руки. Ее могут в значительной степени исправить очки или при необходимости контактные линзы. Другой пример — диабет, который также обусловлен генетическим фактором. Очень многие диабетики, среди которых немало выдающихся личностей, не только совершенно жизнеспособны, но и сохраняют активную деятельность на протяжении долгих лет благодаря инъекциям инсулина. Имеют значение и предупредительные меры.
Но это только одна сторона вопроса; существует и другая, гораздо более важная: улучшение среды, по-видимому, может (так и происходит на самом деле) способствовать уменьшению числа неблагоприятных генов. Этот момент настолько существен, что заслуживает подробного рассмотрения.
