Игорь Акимушкин - Проблемы этологии
Даже исполненный хором комариный писк не идет ни в какое сравнение с громким треском крыльев стартующей или приземляющейся саранчи. Когда она набирает высоту и летит по прямой, то шумит меньше.
Дарвин писал о патагонской саранче: «Шум от их крыльев был подобен грохоту устремляющихся в бой колесниц». Говорят, что даже из кабины самолета слышно гудение крыльев приземляющейся вместе с ним саранчи.
Человеку этот мощный гул миллиардов трепещущих крыльев говорит о приближающейся восьмой казни египетской, от которой ничто не спасет. Для саранчи же он — сигнал к полету. «Все в воздух!» — вот что значит на языке самых прожорливых насекомых свист ветра, рассекаемого их крыльями.
Глухая саранча, у которой залеплены воском уши на брюшке, не проявляет никакого желания присоединиться к своим сородичам, отправляющимся в дальнюю путь-дорогу. Словно и не видит, что стая улетает. Но саранча не глухая снова и снова взмывает в небо, забывая о еде и об отдыхе, как только услышит переданную через громкоговоритель магнитофонную запись шума крыльев стартующей саранчи…
В 1959 году был изобретен прибор-шпион, который подслушивает разговоры пчел и передает их пасечнику в виде такого, например, предупреждения: «Пчелы поговаривают о бегстве. Отсаживай рой, пока не поздно!»
Пчелы, как и комары, не всегда жужжат одинаково. Когда они летят налегке или деловито собирают нектар, порхая с цветка на цветок, крылья у них работают в одном ритме. Но, возвращаясь в гнездо с тяжелой ношей, прибавляют обороты своему «двигателю», и он «воет» на самых высоких нотах. Поэтому пчелы, охраняющие входы в улей, издали услышав эту сирену, впускают пчел-сборщиц без всякого осмотра: ведь грабитель не вносит в дом добро, которое хотят украсть. Пчел же, прилетающих без груза — они гудят басовитее — внимательно обнюхивают и осматривают: свои ли это?
Потревоженные пчелы жужжат совсем иначе, чем во время мира. И это тоже сигнал тревоги и всеобщей мобилизаций.
И перед роением наполняют улей особенным гулом. Изобретатели электронного шпиона сконструировали его так, что как только загудит готовый к вылету рой, реле прибора срабатывает и в доме пасечника звенит звонок.
Доктор Эш, ученик Карла Фриша, установил, что пчелы, исполняя виляющий танец, жужжанием своих крыльев дополнительно поясняют, где искать медоносы. Эти сигналы напоминают «трескотню велосипедного мотора». Если мотор гудит примерно полсекунды, то до цветов, богатых нектаром, лететь двести метров. И чем громче трескотня, тем выше качество найденной пищи.
Разнотонным шумом крыльев пчелы отдают и приказы другого содержания. Однажды экспериментаторы стали свидетелями забавной сценки. Они заставили кружиться в улье электронную модель пчелы. Рядом с ней маленький динамик воспроизводил записанный на пленку трескучий аккомпанемент танца.
Сначала все шло хорошо: пчелы пытались понять робота. Но вдруг набросились на него и «убили». Вся модель была истыкана пчелиными жалами. Оказывается, особым треском крыльев сборщицы попросили электронную пчелу выдать из зобика пробу нектара, чтобы по его запаху точнее определить, на каких именно цветах искать медовое сырье. Но автомат тупо жужжал одно и то же: «Двести метров, двести метров, двести метров…» Пчелы решили, наверное, что имеют дело с идиотом, и расправились с ним на манер спартанцев. Впредь искусственные пчелы исследователя «были более осмотрительны».
Люди не обращают внимания на изменчивые интонации крылатой речи насекомых. Но сами насекомые, их враги и друзья прислушиваются к ним внимательно. Поэтому и «овцы в волчьих шкурах» — беззащитные мухи, подражающие окраской пчелам и осам, подделывают и свое жужжание, настраивая его на более высокие тона. Тогда только это обманывает врагов, и те не трогают шестиногих мимов, принимая копии за оригиналы.
Самцы некоторых видов плодовой мушки дрозофилы, неизменного подопытного животного генетических лабораторий, ухаживая за самками, тоже поют серенады взмахами крыльев. В полете они колеблются 200 раз в секунду. И столько же колебаний создают свадебную песню самца.
Ухаживают дрозофилы-самцы за самками довольно церемонно. Приманив самку своим «песнопением», самец сначала ласково гладит и постукивает лапками по брюшку самки. Затем ходит вокруг нее, трепеща крыльями, и они говорят о желании соединиться с ней в законном браке. Если самка отвергает по той или иной причине самца, несмотря на галантное ухаживание, она громко жужжит, и самец, смутившись, удаляется.
Первым, кто заметил, что трепыхание крыльев у насекомых служит средством общения друг с другом, был изобретатель пулемета X. Максим. Это был очень пытливый, любознательный человек. В 1878 году X. Максим установил фонари для освещения «Гранд юнион отеля» в Нью-Йорке. Сеть была присоединена к трансформатору, из которого неслись звуки, похожие на жужжание крылатых насекомых. Как-то вечером он увидел, что вокруг трансформатора вилось целое облако комаров. Это удивило Максима. Он внимательно рассмотрел пойманных комаров и был поражен, что все вьющиеся вокруг трансформатора насекомые — самцы. Он узнал их по перистым усам (у самок усики не ветвятся и похожи на палочки с немногими небольшими волосками).
И в последующие дни, как только начинал работать трансформатор, со всех ближайших мест к нему слетались комары. X. Максим решил, что в усиках комаров заключены органы слуха, а к трансформатору они летят потому, что его гудение похоже на жужжание крыльев самки.
X. Максим, чтобы лучше видеть, перенес эксперимент в комнату. Здесь он воспользовался камертоном, настроенным в унисон с жужжанием самки. Когда он ударял по камертону, тот начинал имитировать «голос» самки. Самец, посаженный невдалеке, услышав звучание, сейчас же разворачивался к камертону, поднимал усики, прислушиваясь и определяя, откуда идет звук.
«Научный журнал не принял сообщения об этих экспериментах, посчитав их слишком примитивными, и поэтому X. Максим опубликовал свои данные в виде письма в газету „Таймс“» (Р. Бертон.)
Теперь доказано, что X. Максим был прав: действительно комар слышит усами.
Из всех земноводных жабы и лягушки наиболее крикливы. Голоса их, усиленные мешками-резонаторами, которые вздуваются в углах рта или на горле, слышал каждый. Но слышат ли их сами крикуны? Еще сравнительно недавно среди ученых велись споры: глухие земноводные или нет. Теперь установлено, что не глухие, хотя и слышат хуже, чем звери и даже рыбы.
«При всем том структура звукового сигнала у земноводных гораздо сложнее, чем у поющих насекомых: может изменяться не только частота, но и тембр, зависящий от пропорции обертонов, а также длительность индивидуальных позывных и количество повторений. Наиболее четкие реакции вызываются обычно последним свойством, а не частотой колебаний и не тембром сигнала» (Реми Шовен).
Кваканье лягушек и жаб служит разным целям: здесь и призыв, обращенный к самке, и предостережение сопернику, и, возможно, звуковой «маяк», указывающий самкам направление к пруду, в котором они из года в год размножаются.
Все эти звуки произносятся с закрытым ртом, и все лягушки в округе, услышав этот крик, прыгают в воду.
Как и некоторые насекомые, лягушки поют хором (как он звучит, объяснять не приходится). Некоторые ученые считают, что в этом хоре есть и свой дирижер, как у цикад. Но наблюдения показали, что самая громогласная лягушка или жаба не вожак и запевала. И вообще вожаков у земноводных нет, нет и иерархии.
Зато некоторые из них поют дуэтом (например, квакши, древесные лягушки). Иногда присоединяет к ним свой голос и третий певец, получается довольно слаженное трио, они поют, «сохраняя строгую очередность, и каждый издает свою, отличную от других ноту».
В главе о территории мы уже говорили о пении птиц, исполняемом для охраны своего ревира и привлечения самки.
Криком предупреждают птицы друг друга об опасности. Как только взрослый дрозд подает сигнал тревоги, сейчас же его птенцы (даже однодневные!) замолкают, перестают пищать и затаиваются в гнезде.
Птенцы чайки в такой же ситуации припадают к земле.
Когда чайки сменяют друг друга на гнездах, они заявляют о своем намерении не только приподношением травинок и веточек, но и особым криком. Если партнер и после этого не сходит с гнезда, то сменяющий родитель просто силой сгоняет его с яиц и садится сам. У многих птиц есть звуки, которые означают примерно следующее: «Уступи мне место на гнезде!»
Нам кажется, что крики всех чаек, крачек, гусей, уток и прочих звучат однаково. Но, как видно, это не так.
Крачки, самец и самка, насиживают яйца по очереди. Примерно через час они сменяют друг друга. Над птицей, сидящей в гнезде, кружатся сотни других крачек. Она не обращает на их крики никакого внимания. Но стоит еще издали и даже негромко подать голос ее партнеру, она сейчас поднимает голову и высматривает его. Иногда крачка даже дремлет на яйцах, закрыв глаза, но сразу же пробуждается, как только вдалеке раздастся возглас супруга.
