Новомир Лысогоров - Когда отступает фантастика
Эрлих торопится. Он пробует краситель за красителем и, наконец, получает обнадеживающие результаты. Их дают особенно активные красители: трипановый синий и трипановый красный. Кажется, «магическая пуля» вот-вот будет найдена. И снова опыты, опыты, опыты…
Эрлих еще не знает, что самая крупная победа впереди, а имя его будет напечатано в золотой книге медицины рядом с Пастером, Кохом, Мечниковым, Пироговым, Павловым. И одержит он эту победу не над трипанозомой, а над другим, еще более страшным микробом — бледной спирохетой — возбудителем сифилиса.
В 1905–1907 годах химиками был выпущен препарат мышьяка под названием атоксил (нетоксичный, неядовитый). Эрлих его испробовал.
Трипанозом препарат убивал, гибли от него и спирохеты. Победа? Нет. Препарат оказался все-таки токсичным для высших организмов. И Эрлих решил переделать атоксил, чтобы тот действительно стал безвредным для больного. Работа эта потребовала необыкновенного терпения и упорства.
Под руководством Эрлиха химики синтезировали одно производное атоксила за другим, и каждое проходило полный курс испытаний на животных. Тысячи мышей и морских свинок были принесены в жертву во время этой битвы исследователя с двумя едва видимыми под микроскопом злейшими врагами человечества.
Но вот в 1909 году препарат № 418 дал обнадеживающие результаты. Однако, как вскоре выяснилось, радость была преждевременной. Пришлось отказаться и от этого препарата. По-прежнему полный энтузиазма и веры в свою «магическую пулю», Эрлих продолжал поиски. Наконец в мае 1909 года в одном из опытов соединение № 606 уничтожило всех трипанозом, не убив при этом ни мышей, ни свинок. Немногим позже состав испробовали и на кроликах, зараженных сифилисом. В течение трех недель животные были излечены.
Эрлих нашел «магическую пулю».
Она била прямо в цель, уничтожая паразита и не нанося вреда тканям хозяина. Найденное лекарство Эрлих назвал «сальварсаном», что значит в переводе «спасающий мышьяком». Так был создан первый антимикробный препарат и этим заложены основы новой мощной науки — химиотерапии инфекционных болезней. Медицина получила новое оружие в борьбе с микробами.
Химиотерапия развивалась быстро. Не прошло и двух десятилетий, как появилась еще одна «магическая пуля» — сульфамидные препараты. Производные серы оказались эффективными против многих кокковых инфекций: менингококков, пневмококков, гонококков. Особенно хорошие результаты получались при комбинированном лечений вакцинами и химическими препаратами. И все-таки в борьбе против некоторых микробов сульфамиды были бессильны. Здесь врач по-прежнему оставался безоружным. К тому же, когда бактерии внедрялись в омертвевшие или воспаленные ткани, то становились для сульфамидов недосягаемыми. Да и вне организма, в лабораторной культуре, сульфамиды не всегда могли справиться с микробами. Препараты легко расправлялись с разведенной культурой, где микробы присутствовали в малых концентрациях, но приостановить рост свежих, неразведенных культур не могли.
И все-таки значение химиотерапии нельзя переоценить. И по сей день создаются все новые и новые препараты. «Магические пули» уничтожают несметные количества болезнетворных микробов. Но микробы не сдаются. Они берут числом. При лечении болезни мириады болезнетворных бактерий гибнут от действия химических препаратов, мириады, но иногда не все. А из этих «недобитых» (и стало быть, устойчивых) возникают новые штаммы, на которые препарат уже не действует.
Борьба продолжается. Человек, совершенствуя старые, испытанные способы борьбы, ищет новые пути уничтожения болезнетворных микробов.
Микробы против микробов
Со времен Дарвина известно, что мир — вековая арена борьбы за существование всего живого. Смерть рано или поздно губит все, что неспособно выдержать эту борьбу, эту конкуренцию с более совершенными, более приспособленными к жизни существами. Однако, пожалуй, сам Дарвин не подозревал, что и в мире, который находится за пределами человеческого зрения, среди мельчайших живых существ, среди микробов, бушует та же вековая борьба за существование. Но кто с кем борется? Какие виды оружия используются при этом? Кто оказывается побежденным и кто победителем?
На эти и подобные им вопросы ученые нашли ответы далеко не сразу. Долгое время в распоряжении исследователей были лишь отдельные разрозненные наблюдения.
Еще в 1869 году профессор Военно-медицинской академии Вячеслав Авксентьевич Манассеин заметил, что, если на питательной среде поселилась плесень, на ней никогда не растут бактерии. В то же время другой ученый, профессор Алексей Герасимович Полотебнев, использовал на практике наблюдение своего коллеги. Он успешно лечил гнойные раны повязками с зеленой плесенью, которую соскабливал с лимонных и апельсиновых корок.
Луи Пастер заметил, что обычно бациллы сибирской язвы хорошо растут на питательном бульоне, но, если в этот бульон попадут гнилостные бактерии, они начинают быстро размножаться и «забивают» бациллы сибирской язвы.
Илья Ильич Мечников установил, что гнилостные бактерии, в свою очередь, подавляются бактериями молочнокислыми, образующими вредную для них молочную кислоту.
Известно было и еще несколько фактов такого же рода. Этого оказалось достаточно, чтобы зародилась мысль использовать борьбу микроорганизмов друг с другом в целях лечения заболеваний. Но как? И каких?
Вот если бы заглянуть в жизнь микромира, рассмотреть, что делают микробы в естественной обстановке, а не в искусственно выращенной лабораторной культуре. Ведь в одном грамме почвы, взятой где-нибудь в лесу или на огороде, содержится несколько тысяч спор плесневых грибов, несколько сотен тысяч других грибов-актиномицетов, миллионы бактерий различных видов, не говоря об амебах, инфузориях и других животных.
И, конечно, в таких тесных сообществах микробы вступают в самые различные взаимоотношения друг с другом. Здесь могут наблюдаться и случаи взаимопомощи — симбиоза, и ожесточенная борьба представителей разных микробных видов, так называемый естественный антагонизм микробов, и просто безразличное отношение друг к другу.
Но как это увидеть?!
…Киев. 1930 год. Опыт за опытом ставил доцент Киевского университета Николай Григорьевич Холодный, пытаясь найти «способ изучения микроорганизмов в их естественной обстановке». Такой способ им уже найден для микробов, обитающих в водной среде. Но как рассмотреть жизнь микробов в почве?
Собрав в окрестностях Киева образцы почв, Холодный по нескольку дней не выходит из своей лаборатории. К тому же университетская лаборатория — его дом. Квартира, где Николай Григорьевич жил раньше, была разрушена артиллерийским снарядом еще в 1919 году. С тех пор он поселился в лаборатории. Равнодушный к материальным благам и удобствам жизни, он даже считает, что устроился неплохо: можно работать в любое время суток.
Сейчас Холодный уже известный исследователь железобактерий, «крестный» нескольких дотоле науке неведомых видов из рода Лептотрикс. Пройдет несколько лет, и две его статьи, «Почвенная камера, как метод исследования микрофлоры» и «Метод непосредственного изучения почвенной микрофлоры», положат начало новому направлению в микробиологии. «Войны микробов» в их естественном состоянии станут предметом прямого изучения. Но пока пробуется один прием за другим, опыт следует за опытом. Многое из найденного Холодного не удовлетворяет, сложно. Во всех своих методических разработках он ищет простоты. Способ должен быть таким, чтобы им легко мог воспользоваться любой исследователь. Вот, например, острым ножом ученый делает вертикальный разрез в почве и вставляет в него четырехугольное стерилизованное стеклышко, стекло закапывается. Со временем оно покрывается почвенными растворами, мелкими частичками почвы, среди которых поселятся обитающие в ней микроорганизмы. Теперь остается только извлечь стекло и после специальной обработки рассмотреть его под микроскопом. Приставшие к стеклу частички почвы и микробы сохраняются в их естественном расположении, и, таким образом, можно наблюдать отдельные «кадры» из грандиозного фильма о жизни микробов в почве. Проще, кажется, не придумаешь.
Действительно, это было то, что так упорно искал Холодный. Он видел, как мир микробов жил своей бурной и тайной жизнью. Ежесекундно здесь шла ожесточенная борьба, приводящая к смерти одних обитателей и усиленному размножению других.
Теперь уже ученые знают, каким оружием пользуются различные виды микробов в своих непрекращающихся «войнах». Это не обязательно прямое уничтожение, как делают амебы и инфузории с бактериями. Очень часто микробы применяют и другие методы воздействия на своих врагов. Винные дрожжи, например, выделяют спирт, а уксуснокислые бактерии — уксусную кислоту. Такое «химическое оружие» угнетает развитие большинства других видов микробов, являясь для них ядом. Это как бы оружие против всех, кто посмеет приблизиться.
