Ян Линдблад - ЧЕЛОВЕК– ты, я и первозданный
В этом путешествии я познакомился с Дином Фордом, миссионером необычного для меня склада. У меня успел сложиться крайне отрицательный взгляд на миссионеров, смотрящих свысока на своих новых «учеников» и помогающих стирать черты наследственной индейской культуры. Теперь мое воззрение изменилось, стало более широким, я увидел не только минусы.
Мне очень нравилась тактичность Дина по отношению к индейцам. Принимая гостя, он сажал его на самый удобный стул; сам же долговязый Дин устраивался на маленькой скамеечке высотой двадцать сантиметров. Он вел себя скорее как товарищ, чем как «проповедник», без какой-либо претензии на превосходство. Вайана отличаются крепким телосложением, мужчины часто поражают мощью своих мускулов, ходят полуголые. И женщины тоже, как было заведено исстари. Дин – человек разумный и практичный, он не из тех, кому обнаженная женская грудь кажется чем-то греховным.
Мы с Дином поддерживали контакт и после того, как я закончил съемки на земле вайана. И однажды я получил письмо, в котором он горячо убеждал меня посетить его на новом поприще в дремучих лесах Суринама. Дескать, молочных рек не будет, но есть что поснимать.
Через месяц с небольшим я уже сидел в самолете, летевшем над зеленым ворсистым ковром, сплетенным из исполинских деревьев. На третьем часу полета в глубь нетронутых дебрей внизу вдруг открылась кое-как расчищенная площадка. Слово «аэродром» вряд ли подошло бы для клочка земли, на котором с достойным восхищения искусством приземлялись пилоты одномоторных самолетиков миссионеров. Новый район деятельности Дина находился у самой границы Бразилии в таком труднодоступном месте, что самолет был единственным связующим звеном с внешним миром.
Алалападу – мирное селение трио в Суринаме
По характеру культуры обитающее в Алалападу племя резко отличалось от вайана. Здесь не было подвесных моторов, дичь в основном добывали луком и стрелами, во многом старались сохранять исконный уклад. Правда, двое молодых парней все же соприкоснулись с «благами цивилизации» – посетили бразильскую заставу по ту сторону границы и вернулись в тесных джинсах (от которых в здешнем влажном климате вся кожа чешется). Кроме того, они коротко постриглись и истратили заработанные у бразильцев деньги на дешевые транзисторы. Реакция «настоящих» индейцев была крайне отрицательной, и приемники предали анафеме.
Сочетание старого и нового у трио. К обычному праздничному облачению этот молодой человек добавил наручные часы и шариковую ручкуМальчики начинают тренироваться, как только силы позволяют натянуть тетиву
У трио (так называлось это племя) я приблизился к первозданному человеку. Это были прекрасные, дружелюбные люди с благородными нравами, сохранившие относительное равновесие с окружающей средой. Правда, они пользовались стальным инструментом, а некоторые охотились с дробовиком, но таких было совсем мало. Главным оружием оставался лук, и я основательно изучил его, снял, в частности, на пленку его изготовление. Наши современные луки несравненно эффективнее самых лучших индейских, но индеец стреляет, так сказать, инстинктивно, целится совсем иначе, чем наш спортсмен-лучник, всем телом, и поражает цель почти без промаха, хотя до спортсмена ему все-таки далеко.
Лук и стрелы – оружие охотника и рыболова
Пребывание у индейцев трио оставило незабываемые впечатления. Их отличала учтивость и душевная доброта. Это были гордые, сильные, откровенные люди, совсем как идеализированный Быстроногий Олень из книг моего детства.
Будни женщин трио
Однако у Дина был для меня в запасе главный козырь. А именно – легендарные «белые индейцы».
Года два назад миссионеры установили контакт с семью маленькими группами, оставшимися от племени. Суринамская Комиссия по делам индейцев и миссионеры договорились оберегать их от любопытствующих, которые несомненно повлияли бы пагубно на чувствительную к стороннему воздействию популяцию, насчитывавшую всего семь десятков индивидов. Отряды антропологов уже нанесли большой урон вайана, заразив их гриппом и даже корью. «Нэшнл джиографик» и Смитсонову институту было отказано в проведении съемок и исследований у акурио. Уникальной возможностью запечатлеть на пленку будни этих индейцев я был обязан тому, что Дин хорошо знал меня. Насколько уникальной, мы с ним тогда не подозревали. После я смог установить, что полностью отсутствует всякий кино– и фотоматериал об индейском каменном топоре. Лишь отдельные собранные кем-то лопасти без топорищ свидетельствовали о былом образе жизни. Поистине ощущаешь «дыхание истории», когда видишь, что этот тип топора идентичен древним североамериканским, азиатским и европейским находкам. Точно так же выглядит найденный в шведском поле каменный топор, возраст которого исчисляется в пять – десять тысяч лет, а ведь вообще-то вариантов в мире хватает. Ученые установили, что так называемый кургузый топор с толстым обухом был широко распространен в Европе и Азии и сопровождал мигрантов, которые через Северную Америку дошли до Южноамериканского континента. Теперь он исчез во всей этой обширной области, но на мою долю выпало сберечь последний след. Я подробно снял на кинопленку, как изготовлялся топор, как насаживался на топорище и как применялся.
Индеец акурио срубает каменным топором деревце для нового топорища
Отверстие для лопасти топора проделывается острым зубом агути
Важный инструмент – собственные зубы
Подходящий камень полируется в желобке на валуне у реки
Лопасть вставлена в топорище
Острота лезвия проверяется губами…
… и владелец доволен результатом
Ныне все это в прошлом. Металлический век проник в мир акурио, как и в быт всех индейцев, сохранявших верность старым обычаям. Но документальный фильм остался, и я смиренно благодарю случай и госпожу фортуну за этот дар. Мои фильмы о жиряках, гоацинах, скальных петушках и многие другие можно повторить; каменный топор и своеобразная культура, часть которой он составлял, навсегда ушли в небытие.
Общение с акурио, когда я заглянул в минувший период жизни первозданного человека, произвело на меня сильное и неизгладимое впечатление. На многие вопросы я получил ответ, но ответы влекли за собой новые вопросы. Как складывалось нынешнее бытие людей на долгом пути от изначальной формы? И как вообще чисто физически, телесно сформировался человек? Эти вопросы занимают меня с тех самых пор.
Глава 2
Лес – древнейшая обитель.
Как живет первозданный
Homo sapiens в наше время?
Почему же я избрал сегодня индейца в девственном лесу, чтобы составить себе представление о «первозданном человеке» и начальном образе жизни Homo sapiens sapiens? Вроде бы в мире – в Африке, Индонезии, на Новой Гвинее, Филиппинах – достаточно много племен, долго живших в изоляции.
Очень просто: возвращаясь на миллионы лет назад к предшественникам человека, я от этой, так сказать, береговой опоры перебрасываю мост к укладу жизни, в общем и целом совпадающему с тем, что характеризует жизнь южноамериканского индейца.
Почти все так называемые первобытные племена – жители лесов; исключение составляют некоторые африканские обитатели саванн да живущие в пустынях бушмены Калахари, а также аборигены Австралии. Лес – несомненно исконная среда первозданного представителя нашего семейства. Индейцы в обширном бассейне Амазонки, даяки в некогда дремучей чаще дождевого леса Калимантана, коренные жители Филиппин, большая часть племен Африки – лесные люди. Мы рискуем ошибиться, привязывая мир первозданного человека к современной карте. Ряд исследований позволяет заключить, что многие открытые пространства, саванны и совсем безлесные области – плод разрушительного обращения древнего человека с огнем, дарованным человечеству Прометеем.
Исследователям, работающим в пустынях Африки, непросто представить себе зеленевшие здесь миллионы лет леса, пусть не такие, как глухой дождевой лес Амазонии, но достаточно густолистые, чтобы даровать столь ценимую современным Homo sapiens прохладу. Вспомним мудрые слова Киплинга о том, что «только бешеные псы и англичане подставляют себя солнечным лучам».
Из всех лесных обитателей индейцы акурио, живущие на охотничье-собирательской стадии, несомненно ближе всего к первобытности. Коротко перескажу то, о чем я писал в книге «Каменный век и белые индейцы». Суровые условия жизни акурио давали себя знать: мужчины редко достигали пятидесятипятилетнего возраста, женщины доживали в лучшем случае до сорока, в отличие от нашего, более благоустроенного мира, где женщины живут дольше мужчин.
