Дэвид Рэндалл - Наука сна. Экскурсия в самую загадочную сферу жизни человека
Затем состоялся суд над Кеном Парксом. За семь лет, прошедших после его освобождения, только в Канаде слушалось пять громких дел, в которых подсудимые утверждали, что совершили преступления во время приступа лунатизма. По всему миру суды все чаще стали рассматривать случаи проявления жестокости во сне. В 2009 году пятидесятидевятилетнего валлийца оправдали по обвинению в убийстве сорокалетней жены, которую он задушил во сне, когда они отдыхали в доме на колесах. Как и в случае с Парксом, его адвокат утверждал, что его подзащитный не был сумасшедшим и потому не должен отправиться в психиатрическую лечебницу. Судья и присяжные с ним согласились. «Вы приличный мужчина и преданный муж, — сказал ему судья. — Я уверен, что вы чувствуете вину за то, что произошло той ночью. Но по закону вы не несете никакой ответственности за случившееся».
Конечно, некоторые обвиняемые врут о своем лунатизме. Но ведь другие говорят правду! Именно они интересуют Крамера-Борнеманна. Он не против того, чтобы помочь окружным прокурорам разоблачить лжецов, пытающихся увильнуть от наказания и уверяющих, что совершили преступление во сне. Его интересуют лишь настоящие лунатики, потому что при помощи их историй он может зафиксировать необычные возможности человеческого тела.
Неизвестно, как часто ночной сон оборачивается преступлением. Мозг не может сформировать план, пока человек бодрствует, и затем воплотить его во сне, а значит, в истории бессознательных преступлений нет никого похожего на Бернарда Мейдоффа[25] или на Джона Диллинджера[26]. Случаи сомнамбулизма, в результате которых кто-то пострадал, обычно происходят по двум сценариям, каждый из которых довольно неприятный. В большинстве случаев спящий человек поступает жестоко с тем, с кем делит постель. Если женщина во сне ударила локтем партнера и разбила ему нос, то, пожалуй, единственный представитель государства, участвующий в этом деле, — врач, который сделает мужчине перевязку. Такие происшествия не попадают в отчеты полиции и другие официальные бумаги. Невозможно узнать точное число случаев бессознательного проявления агрессии, если они не рассматриваются в суде. В статье Injury, Infection, and Critical Care, напечатанной в Journal of Trauma, автор привел двадцать девять случаев сомнамбулизма, в результате которых либо сам лунатик, либо его близкие получили повреждения. «Все, начиная с семьи и заканчивая медицинским сообществом, очень толерантно относятся к эпизодам хождения во сне и, похоже, плохо понимают, что такие ночные блуждания могут представлять угрозу для жизни людей», — возмущается автор статьи. Обычно состояние лунатизма наступает в стадии быстрого движения глаз, когда мозг не парализует тело, хотя должен. Это редкое состояние больше свойственно пожилым людям. Жены пациентов с таким расстройством рассказывали врачам, как во сне мужья их били и делали еще более страшные вещи.
Крамер-Борнеманн исследует другой аспект сомнамбулизма. Если суд посчитал, что обвиняемый совершал преступление во сне (хулиганство или убийство), то его вместо смертной казни ждет освобождение. Это еще не все. В исследовании, опубликованном в 2003 году в Journal of Forensic Science, Крамер-Борнеманн описал случаи, когда люди прыгали с крыши, попадали под машины, выходя на загруженную улицу, заряжали пистолеты и застреливались, — и все это во время приступов лунатизма. Официально это называется «парасомнический псевдосуицид». Родственникам жертвы важно знать, что произошел несчастный случай, а не умышленное самоубийство. Если установлено, что человек покончил собой во сне, то родственники получают выплаты по полису страхования жизни, который не покрывает самоубийства.
Крамер-Борнеманн не собирался становиться Коломбо[27] мира преступлений во сне. По окончании медицинского института он изучал пациентов с амиотрофическим боковым склерозом (известным также как болезнь Лу Герига) в Миннесотском университете. Он занимался этим в рамках крупного исследования, организованного Национальной организацией здравоохранения США. Во время клинических испытаний его команда обнаружила, что первые признаки респираторных проблем, связанных с этим заболеванием, проявляются на поздних стадиях медленного сна. Пациентам тяжелее дышать, когда они переходят в фазу глубокого сна. Благодаря этой подсказке врачи стали предлагать пациентам использовать аппараты искусственной вентиляции легких, прежде чем у них выявятся какие-то более серьезные симптомы. «В результате я так увлекся сном, что поменял направление карьеры и сфокусировался исключительно на нем», — рассказал мне Крамер-Борнеманн.
Он выбрал для своей работы наилучшее место. Всего несколько этажей отделяли его рабочий кабинет от кабинетов Марка Маховальда и Карлоса Шенка. Именно эти люди дали определение парасомнии и прославили Миннесотский университет как передовой центр по изучению сна. В его лабораторию начали поступать звонки от прокуроров, имевших дело с подсудимыми, заявлявшими, что совершили преступление во сне. Тогда Крамер-Борнеманн понял, что приступы жестокости во сне происходят гораздо чаще, чем кажется. Он рассудил, что даже если каждый обвиняемый врет, то хотя бы научится выявлять ложь. Крамер-Борнеманн начал заниматься этими вопросами, и вскоре в отделении неврологии открылся официальный отдел «Криминалистика сна». С тех пор Крамер-Борнеманн изучил около ста тридцати дел. В большинстве из них он искал подтверждение активности мозга для доказательства того, что все действия были совершены сознательно. Он следовал стандарту, установленному в деле Паркса.
В криминалистике сна больше полагаются на показания свидетелей, чем на вещественные доказательства, хоть это и походит на расследование, в котором детективы пытаются снять отпечатки пальцев с подушек. В зависимости от того, что сделал подсудимый и как он отвечает на вопросы, Крамер-Борнеманн может предположить, какие области мозга, скорее всего, работали в определенное время. На основании этого он делает вывод, действительно ли человек ходил во сне или он страдает другим типом парасомнии. Его цель — определить, насколько мозг был близок к сознательному состоянию. «Сейчас мы начинаем понимать, что проходим различные фазы сознательности по мере того, как переходим из состояния бодрствования в сон».
По некоторым признакам можно понять, какая часть мозга спящего человека контролируется сознанием в определенный момент. Простейший признак, который можно распознать невооруженным глазом, — это полное отсутствие мышечного тонуса во время стадии БДГ. Исключение составляют пациенты с нарушениями сна в этой фазе, но у них она длится не более пятнадцати минут, в то время как лунатики, если их не беспокоить, могут ходить больше часа. Особое внимание Крамер-Борнеманн уделяет ретикулярной активирующей системе, расположенной там, где головной мозг соединяется со спинным, а также префронтальной коре, которая играет большую роль в принятии взвешенных решений. На некоторых стадиях глубокого сна оба этих участка совсем не работают. Вместе с этим мозг подавляет какие-либо импульсы, и, что самое страшное, тело перестает чувствовать боль.
Это может привести к различным неприятностям. Однажды ночью в Миннеаполисе мужчина проснулся от дискомфортного ощущения намокшего белья. Он был сконфужен, потому что, похоже, впервые в жизни помочился в кровать. Откинув одеяло, он увидел, что его ноги почернели от обморожения. Он тотчас же разбудил жену, которая вызвала скорую помощь. Когда медбратья выносили его из дома, жена заметила на снегу следы, идущие от двери. Она пошла по ним и обошла три квартала вокруг дома. Во сне ее муж босиком прошел по маршруту, по которому он обычно выгуливал собаку. Температура приближалась к минус тридцати по Цельсию. Собака же все это время спокойно дремала в их кровати.
Эту историю Крамер-Борнеманн приводит как пример так называемого процесса фракционирования, способа разделения различных стадий сознательности во сне. Так как мужчина не чувствовал холод, пока ходил босиком, Крамер-Борнеманн сделал вывод, что его мозг не получал сенсорные сигналы, которые представляют собой одну из функций ретикулярной активирующей системы мозга. Только в постели он ощутил влажность от тающего на его ногах снега. К тому времени его мозг находился уже на другой стадии сознательности, благодаря чему он почувствовал, что кровать намокла, и проснулся.
Какое это имеет отношение к преступлениям? Например, человек рассказывает, что к нему пришел босой мужчина с битой, встал на осколки стекла и никак на это не отреагировал. Или вспомним Кена Паркса, который порезал руки до костей и не замечал этих ран до тех пор, пока в полицейском участке не увидел кровь. Так как эти люди не чувствовали боли, значит, во время нападения у них не функционировали области мозга, контролирующие сознание. Тело действовало независимо от разума, из-за чего их поступки нельзя расценивать как предумышленные преступления.
