Тайна жизни: Как Розалинд Франклин, Джеймс Уотсон и Фрэнсис Крик открыли структуру ДНК - Маркел Ховард

У семьи Уотсонов была и более насущная забота – своевременная оплата счетов, что стало особенно острой проблемой в годы Великой депрессии, взявшей всю страну за горло. В начале 1930-х годов зарплата Джима-старшего уменьшилась вдвое, и он молча покорился из страха потерять место. Без вклада Маргарет, которая работала на неполной ставке в университете, семья не могла бы сводить концы с концами {298}.

Уотсоны жили в перезаложенном кирпичном частном доме площадью 150 кв. м по адресу: 7922 Луэлла-авеню, возле 79-й улицы чикагского Саут-Сайда. Родители Джима очень гордились, что у них есть собственный дом с четырьмя спальнями на втором этаже и с задним двором, обнесенным оградой. Дом находился (и находится по сей день) всего в четырех с небольшим милях от Чикагского университета и менее чем в пятнадцати кварталах от Джексон-Парка и от южного берега озера Мичиган. В удобной близости от дома размещалась и школа имени Хораса Манна, в которой учились Джим и Бетти {299}. Впоследствии Уотсону нравилось говорить, что его дом «был ближе к сталелитейным заводам в Гэри… чем к Чикагскому университету», но это не соответствовало действительности, поскольку Gary Works [36] находится милях в двадцати к югу. Тем не менее громадные здания U. S. Steel (первой корпорации-миллиардера в американской истории) являлись частью ландшафта. Достаточно было бросить взгляд в окно, чтобы увидеть трубы, испускающие высокие столбы серого дыма, загрязнявшие воздух.

Маленький Уотсон был худеньким и застенчивым, из-за выпуклых глаз и своеобразной мимики он выглядел чудаковато. Днем мальчик предпочитал наблюдать за птицами, а не играть в бейсбол, а по вечерам, чтобы заснуть, вспоминал факты и иллюстрации с заполненных мелким шрифтом страниц «Всемирного альманаха» {300}. В школе он не пользовался популярностью и презирал «тупых» мальчишек, плативших ему регулярными колотушками.

Его начитанность возымела как минимум одно преимущество. В 1940 г. предприимчивый Луис Кауан организовал радиопередачу «Всезнайки» (The Quiz Kids), которая, став очень популярной, шла в радиосети NBC тринадцать лет {301}. Раз в неделю в студии, расположенной в недрах огромного коммерческого здания Мерчендайз-Март, группа скороспелых знатоков от шести до двенадцати лет от роду отвечала на всевозможные вопросы, борясь за сберегательную облигацию США номиналом в сотню долларов. Уотсон вспоминал: «Я участвовал только потому, что продюсер "Всезнаек" жил буквально дверь в дверь с нами. Голова у меня была довольно светлая, и я знал множество фактов». Четырнадцатилетний Джим продержался в программе лишь три недели осенью 1942 г., проиграв в вопросе на библейскую тему восьмилетней Рут Даскин, постоянно участвовавшей в шоу. Даже в девяносто лет Уотсон переживал из-за краткости своей карьеры на радио: «Ну, это же была маленькая еврейка. Она была хорошенькая, яркая – идеальная участница викторины и, разумеется, знала всё о Ветхом Завете» {302}. Однако Джеймс сумел превратить свои детские поражения и обиды в силу: он поклялся когда-нибудь поквитаться. В 1980-х гг. он сказал коллеге, что до сих пор «дает сдачи» своим давним обидчикам {303}.

По окончании средней школы Джим Уотсон и его сестра учились в Лабораторной школе Чикагского университета – прогрессивном дневном учебном заведении, созданном философом, психологом и реформатором образования Джоном Дьюи. Оба стали студентами университета в пятнадцать лет благодаря содействию его президента Роберта Мейнарда Хатчинса [37], с которым Уотсон-старший дружил в Оберлинском колледже. Хатчинс тоже рано проявил себя: он был самым молодым ректором Чикагского университета, став им в 1929 г. в возрасте тридцати лет {304}. В 1931 г. он организовал получивший общенациональную известность четырехлетний бакалавриат общего профиля на основе новаторской для своего времени образовательной программы «Великие книги западной цивилизации». В 1942 г. Хатчинс объявил о еще более смелом проекте – принимать в университет одаренных десятиклассников [38], что способствовало бы их интеллектуальному развитию и избавляло от однообразной школьной зубрежки {305}. Джим Уотсон был идеальным кандидатом, а поскольку от дома до кампуса Чикагского университета можно было доехать на автобусе за 15 центов, он мог остаться жить с родителями. Ввиду его юного возраста и несамостоятельности помощь семьи была обязательным условием для учебы в университете {306}.

Неоготический кампус Чикагского университета в районе Гайд-Парк, который тогда был пригородом, построен в 1890 г. под эгидой Американского баптистского образовательного общества на щедрые пожертвования Джона Рокфеллера – старшего. Это учебное заведение отличалось сильным преподавательским составом и увлеченными, жаждущими знаний студентами. Там с 1943 по 1947 г. Джеймс Уотсон, предаваясь унаследованной от отца страсти к птицам, изучал орнитологию. Один из преподавателей, придирчивый профессор эмбриологии и зоологии беспозвоночных Пол Вайсс, отмечал, что студентом Уотсон казался совершенно равнодушным ко всему, что происходило на занятиях; он никогда не делал записей и тем не менее в конце курса оказывался лучшим {307}. В 2000 г. Уотсон по-своему охарактеризовал то, чему учили в Чикагском университете, придя к выводу, что на экзаменах нужно не столько знать содержание лекций, сколько уметь обосновать свой ответ: «Высокие оценки в заведении Роберта Хатчинса ставили за мысли, а не за факты» {308}.

Хотя зачетно-экзаменационная ведомость Уотсона пестрела «четверками», Уотсон усвоил три важнейших принципа интеллектуальной работы, верой и правдой служившие ему всю жизнь в науке: обращаться напрямую к первоисточнику, а не повторять чужие интерпретации; разрабатывая теорию, увязывать определенный набор фактов; не запоминать факты, а учиться думать и выбрасывать из головы несущественное. В 1993 г. на мероприятии по случаю сороковой годовщины открытия двойной спирали Уотсон написал об этом так: «Соображения приличий никого не останавливали, и чушь называли чушью» {309}. Он вовсе не считал себя от природы талантливее сокурсников, однако с большим энтузиазмом оспаривал общепринятые представления и теории, не имеющие научного содержания и/или обоснования. Ему был важен поиск знания, а не происхождение или богатство. Еще подростком Джеймс твердо решил, что не потратит ни минуты своей жизни на погоню за деньгами, академическую суету или пустую зубрежку {310}.

Каждый вечер перед сном Уотсон читал популярные романы и рассказы. В частности, на его воображение сильно подействовал роман Синклера Льюиса «Эроусмит» (Arrowsmith), в 1925 г. удостоившийся Пулитцеровской премии [39], в котором рассказывается о жизни, работе и мыслях ученого-медика {311}. Его также весьма занимало кино, в частности такие шедевры голливудской «фабрики грез», как «Касабланка», «Гражданин Кейн», комедии Чарли Чаплина и братьев Маркс.