Дугал Диксон - Человек после человека
Похоже, это происходит повсюду в природе. Каждый год птицы летят на север и на юг в одно и то же время, но не в этом году; кажется, что они не знают нужного направления. Это также оказывает влияние на людей. Торговые караваны, которые движутся между поселениями, блуждают и теряются. Мужчины и женщины признают, что находят трудным для себя отыскать дорогу даже по известным маршрутам.
Далее появляются болезни. Заболевания, которые до этого никогда не были известны, начинают поражать тех, кто проводит своё время на открытом воздухе. Кажется, нужно что-то делать с солнцем, которое всякий раз, появляясь из-за незнакомых облаков, выглядит жгучим и ослепительным. Оно обжигает кожу и вызывает наросты, которые не проходят до самой смерти жертвы.
Очевидно, что всё движется к краху, как всегда предсказывали фермеры, и рыбаки; но он не ограничится Тиками. Он грозит затронуть каждого: тех, кто отвергает природу, и тех, кто живёт с ней.
РАВНИННЫЕ ЖИТЕЛИТуманное поле простирается далеко, зелёное и жёлтое, до бесконечности, и стадо пасущихся существ изящно движется по нему. Их около двадцати, взрослые движутся на краях группы, а молодняк в центре. Это один из видов инстинктивного поведения, не преследующий никаких реальных целей, поскольку нет никаких опасных животных, от которых надо защищаться. У них нет никакой настоящей речи, у этих существ, поскольку все их потребности просты и достаточно выполнимы. Пища растёт повсюду вокруг них, никаких врагов нет, и у них есть сотоварищи из их собственного вида.
Высокие облака разрастаются наверху. Равнинные жители отдают себе отчёт, но лишь смутно, что условия меняются год от года. Кажется, дождя выпадает больше, чем имело обыкновение быть, но это не представляет никакой проблемы. Это лишь означает, что трава — их пища — растёт обильнее. Это также означает, что начинают расти новые типы растений: проростки, которые разовьются в кустарники и деревья. Однако для них останется ещё много травы.
Медленно двигаясь среди колышущихся листьев и стеблей, они узнают отдалённый жужжащий шум. Присмотревшись, их вожак видит тело овальной остроконечной формы, плывущее над горизонтом вдалеке в одну сторону. Такие вещи происходят время от времени, но они не имеют никакого значения для равнинных жителей, которые едва замечают их.
Тем не менее, этот отличается. Он не следует своим обычным прямолинейным курсом, но ясно видно, что он отклоняется в одну сторону и спускается очень неправильным образом. Это достаточно необычно для вожака стада, чтобы остановиться и посмотреть на это, как делает и остальное стадо.
Тело раскачивается, и, в конце концов, падает на равнину на некотором расстоянии. Его сразу же охватывает белая вспышка, которая бледнеет, превращаясь во вздымающийся вверх красно-чёрный шар, поднимающийся вверх и разбухающий. Спустя короткое время слышится взрыв, когда звук летит над открытой местностью, а молодняк, подобно своим родителям, тревожится, но не чувствует никакого страха. Вожак, однако, видит опасность. Вспышка красного цвета распространяется по ландшафту в виде огня, и он приближается к ним.
Он видел такое и раньше (пожары — обычное дело на равнинах), и достаточно хорошо знает, что не стоит бежать от него, когда он быстро движется к стаду. Он оценивает направление ветра и ведёт своё стадо по под правильным углом к нему, чтобы в итоге обойти огонь.
Ему нет нужды беспокоиться. Облака, которые разрастались в полуденное время, теперь проливаются дождём и пелена обильного ливня появляется между стадом и огнём, проплывая над ними и тут же промочив их. К тому времени, когда ливень прошёл, от пожара ничего не осталось, кроме дымящегося чёрного пятна на земле вдалеке.
Бывший летающий предмет дымится и весь чёрный, но равнинные жители не обращают на него внимания и продолжают своё путешествие. Он не имеет к ним никакого отношения.
ХУТ, ЛЕСОВИКПреимущество жизни в лиственном лесу умеренного климата состоит в том, что в разные времена года можно найти много всего съедобного. Весной это нежные побеги и мягкие почки; летом деревья и кустарники одеты листьями, а осень — время плодов. Есть зима, которая приносит проблемы. Но в любом случае лесовик съест достаточно много пищи на протяжении остальной части года, чтобы накопить достаточно жира, что позволит ему пережить голодные месяцы, или он может быть достаточно сообразительным, чтобы собирать осенью пищу вроде орехов и запасать их на зиму.
На протяжении всего года также доступны насекомые, личинки и мелкие животные, которые прячутся под камнями и под корой деревьев.
Лесовики были сконструированы как всеядные существа, способные извлекать пользу из всего этого.
Хут — типичный их представитель. Он выглядит очень похожим на своего пра-пра-пра-пра-в-двадцатом-поколении-дедушку, который был одним из первых удачных с позиций генетики лесовиков из числа сконструированных. Он выглядит как лазающее существо с длинными руками и ногами, но столь хорошо чувствует себя на земле. Его зубы имеют сравнительно неспециализированное строение и приспособлены для обработки широкого спектра видов пищи — от ягод до твёрдых насекомых. Его самые важные чувства включают зрение, обоняние, вкус и слух.
Фактически, внешностью наружу он напоминает предковую форму человека. Однако, внутри его удлинённого тела пищеварительная система содержит специальные органы для обработки особенно трудно усвояемой пищи, и самоподдерживающиеся колонии специализированных бактерий, которые могут расщепить жёсткий кремнезём и клетчатку, позволяя ему переварить почти всё, что он проглотит.
Его интеллект, однако же, невысок. Это также было частью плана, поскольку предполагалось, что такое существо лучше выживет без типичной для человека силы логики и мышления. Пища всегда окружает его, поэтому не нужно будет экспериментировать, чтобы пробовать делать свою жизнь более эффективной, так как его местообитание способно абсолютно в полной мере поддерживать его существование. Опытный образец работал настолько хорошо, что было создано ещё множество таких же, и теперь повсюду в умеренных лесах северного полушария существуют самоподдерживающиеся колонии.
Но теперь Хут обнаружил в своём лесу нечто новое. На вершине холма, ближе к его собственным деревьям, всегда было множество блестящих вещей, похожих на листья дерева, но больших и квадратных. Хут всегда знал, что глубоко в толще холма есть что-то большое, связанное с этими странными вещами. Второстепенным чувством, которое придали его коже, когда разрабатывалась волосатая шкура его предка, была чувствительность к электрическим полям: покалывание корней его волос сообщает ему, когда он находится вблизи электрического оборудования. Конечно, он ничего в этом не понимает, но он знает, что это чувство сообщает ему, что под холмом находится что-то важное; и это нечто большое является важным для шишковатых существ, которых он всегда считал некими отдалёнными родственниками своего собственного народа.
Незнакомый шум и усиленные электрические возмущения привели его этим утром к холму. Летающие вещи слетелись со всего неба и спустились, исторгая из себя больше шишковатых, чем есть тлей на дереве. Иногда, когда люди его собственного вида сердятся друг на друга — скажем, если он хочет спариться с той же самой самкой, что и кто-то другой — он может ощущать напряжение в воздухе. Гнев и ненависть настолько явны, что их можно определить и без звука, и это же происходит здесь. Сотни шишковатых собрались вместе, и они злятся. Они хотят войти в холм и толкают двери.
В конце концов, они прорываются, а другие шишковатые выходят наружу и сцепляются с ними. Хут никогда не видел такой драки — десятки шишковатых, бросающихся друг на друга, рвущих друг друга на куски и втаптывающих в землю. Его собственные люди не делают таких вещей, как эти.
Постепенно сражение перемещается внутрь холма. Шум и звуки драки уходят под землю, оставляя почву усеянной мертвецами.
Украдкой Хут спускается со своего дерева и бежит к этому участку. Первый шишковатый мертвец всё ещё тёплый и сочится кровью. Он обнюхивает всё вокруг трупа, используя своё избирательное обоняние, чтобы оставить без внимания фоновые запахи и сконцентрироваться на запахах, которые кажутся наиболее интересными. Он приближает рот к кровоточащей ране и ради пробы слизывает кровь. Хорошо. Он слизывает ещё немного и, используя свой язык как орган осязания, находит части, которые могут быть повкуснее. Затем он начинает пить.
Его пищеварительная система была разработана для того, чтобы усваивать почти всё. Это такой обильный пир, какой он видел нечасто, и другие его сородичи должны получить свою долю.
Выпрямившись в полный рост, он испускает свой собственный опознавательный клич, созывая всех своих собратьев, которые находятся в пределах слышимости. Похоже, прожить этой зимой будет проще, чем прошлой.
