Жан Дорст - До того как умрет природа
Рис. 17. Жук (Xixuthrus heros) с островов Фиджи; рядом для масштаба показана божья коровка (Coccinella semptem-punctata). Сейчас это гигантское насекомое встречается гораздо реже вследствие сведения лесов, где оно обитает.
Рис. 18. Гавайская цветочница (Drepanis pacifica), или, как ее называют, гавайская «мамо», исчезнувшая отчасти в результате истребления ее охотниками за перьями, отчасти в результате уничтожения человеком лесного покрова Гавайских островов, на которых она являлась эндемичным видом. Последний экземпляр наблюдался на островах в 1898 г.
Наземных моллюсков, относящихся к особому роду (Carelia),— самых крупных из всех моллюсков на Гавайских островах — насчитывается не менее 29 видов. Однако всего семь из них существуют, все остальные известны лишь по раковинам, свидетельствующим об их недавнем исчезновении. За последние годы были вновь найдены всего лишь два вида.
Из 68 видов наземных птиц, населяющих Гавайские острова, не менее 60% следует считать вымершими или почти вымершими (Green way, 1958), и дальнейшая судьба последних внушает самые серьезные опасения.
Прежде всего это касается птиц, принадлежащих к семейству гавайских цветочниц (Drepanididae); все они свойственны только Гавайским островам и представляют собой большой интерес с точки зрения эволюции. В ходе эволюции это семейство претерпело адаптивную радиацию, которая привела к таким формам птиц, которые на первый взгляд не имеют родственных связей. Из-за отсутствия других птиц они заняли все свободные экологические ниши, принадлежащие птицам из самых разных семейств. Их эволюция напоминает эволюцию дарвиновских вьюрков на Галапагосских островах. Но у гавайских цветочниц изменения оказались более глубокими, поскольку эта группа представляла собой более высокую степень дифференциации, выразившуюся, в частности, в форме клюва — у одних тонкого и удлиненного, у других сильного и тупого, что объясняется специализацией к добыванию имеющейся на островах разнообразной пищи.
Некоторые птицы с ярко-желтым, красным или оранжевым оперением были желанной добычей для коренных жителей Гавайских островов; они выдергивали у птиц перья, нашивали их на ткани и делали из них одеяния и гигантские головные уборы для вождей. Сбор перьев, несомненно, серьезно ограничил численность некоторых видов. Однако, когда подобная практика прекратилась, эти виды птиц встречались еще довольно часто, поэтому сбор перьев, по-видимому, не имел прямого отношения к исчезновению какого-либо вида цветочниц (рис. 18).
Таким образом, причину постепенного исчезновения этих птиц следует искать в колонизации островов европейцами. Решающую роль в этом сыграло уничтожение лесных массивов, особенно на низменностях. Большинство птиц, имеющих строго определенный набор кормов, исчезло вместе с растениями, которыми они кормились. Так что в основе их гибели лежит чрезмерная пищевая специализация. Огромный вред нанесли автохтонным птицам и крысы, хорошо лазящие по деревьям32.
Интенсивная охота, изменение естественных местообитаний и завоз хищников явились причиной гибели гавайской казарки (Branta sandvicensis), хотя и родственного североамериканским казаркам, но очень специализированного вида и свойственного только Гавайским островам. Численность этой водоплавающей птицы, некогда распространенной на всех открытых пространствах островов, быстро уменьшилась: в 1951 г. казарок насчитывалось примерно 30 штук. И только содержание и размножение их в неволе позволило спасти этот вид от окончательного вымирания.
* * *
Как уже говорилось, птицы островов Тихого океана заметно пострадали и от такого рода деятельности человека, как охота за перьями. Спрос на перья, сильно возросший в начале нашего века, привел к массовому истреблению птиц. Японцы стяжали себе известность в этой области, беспощадно истребляя птиц в истинно промышленных масштабах и охотясь на них не только в своей стране и на близлежащих островах, но и на значительно более отдаленных территориях. Они организовывали экспедиции по сбору перьев на всех островах Тихого океана, уничтожая бесчисленное количество птиц. Самой трагической оказалась судьба белоспинного альбатроса (Diomedea albatrus). Эта птица, распространенная на значительной части Тихого океана, гнездилась только на нескольких островах архипелага Семи Островов (Торисима) и на Бонине. Здесь на нее охотились японские собиратели перьев; не прилагая больших усилий, они убивали птиц прямо на земле. О способах охоты на острове Торисима имеются довольно подробные сведения. В период гнездования японцы палками убивали птиц, сидящих на гнездах, уничтожая таким образом в день до 100—200 птиц. Известно, что за период 1887— 1903 гг. японские собиратели перьев уничтожили таким образом более 500 тыс. альбатросов. В 1903 г. при извержении вулкана на острове погибло много охотников за перьями, но на смену им пришли другие и в 1932 г. уничтожили на этом островке еще 3 тыс. альбатросов. Сейчас этот вид, безусловно, редок: в 1962 т., по переписи, на Торисима оставалось всего 65 птиц.
Популяции многих других видов птиц также катастрофически поредели в результате охоты, проводившейся для удовлетворения спроса крупных рынков на перья. И если японцы стяжали себе этим промыслом печальную известность, то в этом отношении они, к сожалению, были не одиноки33.
Заметим, впрочем, что если последствием охоты явилось оскудение фауны птиц, достигшее в Тихом океане исключительного размаха, то в свою очередь результатом преобразования человеком биотопов было исчезновение многих других животных. В итоге эти подлинные естественные лаборатории были разорены без какой-либо реальной выгоды.
7. АВСТРАЛИЯ
Австралия населена весьма специфичной, свойственной только этому континенту, высокоспециализированной фауной. Прежде всего имеются в виду автохтонные млекопитающие, представленные здесь в основном сумчатыми и небольшим числом очень своеобразных грызунов. Как известно, эти весьма примитивные млекопитающие, когда-то более широко распространенные по всему миру, были вынуждены отступить с появлением более жизнеспособных плацентарных млекопитающих. Часть из них задержалась в Южной Америке, где вторжение плацентарных млекопитающих было относительно более поздним и меньшим по своему размаху. Сумчатые вообще не способны вступать в конкуренцию с высшими плацентарными млекопитающими, в частности, вследствие примитивности их способа размножения, при котором слабо развитый детеныш не столь хорошо защищен от хищников. Этим и объясняется тот факт, что высшие животные, ввезенные сюда европейцами,— лисы и одичавшие впоследствии собаки и кошки — стали для них опасными хищниками, а кролики, опустошавшие их естественные местообитания, стали конкурировать с местными травоядными формами. Человек, разумеется, тоже внес свою лепту, распахивая земли или превращая их в пастбища для овец. Видоизменение природной среды являлось, по-видимому, первопричиной упадка сумчатых, совершенно лишенных экологической гибкости и непосредственно подчиненных специфическим растительным сообществам.
Вскоре их положение стало трагическим. По свидетельству путешественников, большинство сумчатых, довольно широко распространенных в прошлом веке, стали очень редкими. Сейчас их следует считать вымершими.
Многие небольшие плотоядные сумчатые быстро исчезали главным образом потому, что их преследовали кошки; последние либо полностью истребляли этих мелких животных, либо вытесняли их своей конкуренцией.
Сумчатый дьявол (Sarcophilus harrisii), хищник крупных размеров и, казалось бы, могущий противостоять другим хищникам, исчез из всей Австралии, удержавшись только в Тасмании.
Рис. 19. Сумчатый волк (Thylacinus cynocephalus).
Его справедливо обвиняли в уничтожении домашней птицы и овец и считали самым вредным четвероногим. То же самое можно сказать о тасманийском, или сумчатом, волке (Thylacinus cynocephalus), самом крупном из австралийских хищников, достигающем размеров большой собаки (рис. 19). В Австралии, где этот волк известен в ископаемом состоянии, он, по-видимому, был вытеснен дикой собакой динго. Ко времени появления европейцев он был еще широко распространен в Тасмании и после того, как туда были завезены овцы, начал производить опустошения в стадах. Это оправдывало жестокую борьбу, которая велась против него в последние десятилетия XIX в.34 и закончилась практически почти полным его истреблением. Этот крупный хищник, необычайно интересный рядом сходных признаков с собаками, стоит на грани своего исчезновения.
Травоядные сумчатые пострадали не меньше. Самые маленькие из них — бандикуты и сумчатые крысы (Bettongia), ценящиеся своим высококачественным шелковистым мехом,— стали предметом интенсивной охоты. Привычка жить в норах делала их особенно уязвимыми как для охотников, расставлявших ловушки, так и для завезенных хищников. Отравленные приманки, предназначенные для кроликов, соблазняли сумчатых «вегетарианцев», и они погибали в больших количествах.
