Иван Овсинский - Новая система земледелия
Анализ показал, что чернозем содержит 10—13% перегноя, самый же тучный не больше 18%.
Отсюда видно, что чернозем содержит свыше 80% минеральных веществ; ясное дело, что такое соотношение органических и минеральных частей чернозема было бы невозможно, если бы он состоял исключительно только из растительных остатков. Так, например торф содержит 70% и больше органических веществ.
Итак, чернозем не мог образоваться из надпочвенных частей растений, потому что в таком случае это был бы не чернозем, а почва, состоящая из чистого перегноя; но так как дело обстоит совершенно иначе, то очевидно, что чернозем мог образоваться только из корней растений. Остатки надпочвенных частей растений могли войти в состав чернозема только в том случае, если этому содействовали дождевые черви , деятельность которых выяснена Дарвином в очень ценном последнем его труде. Выводами этой книги мы будем пользоваться в дальнейшем изложении.
Могло случиться, что дождевой червь прикрывал остатки надпочвенных частей растений своими испражнениями и таким образом включал их в слой чернозема. Количество дождевых червей в данной местности зависело до известной степени от количества этих остатков: где было больше тени, а косвенно и влаги, там было больше дождевых червей, и место было лучше приспособлено к произведению более богатой растительности.
Итак, мы видим, что хотя главным материалом для образования перегноя послужили корни, но, тем не менее, самый процесс образования перегноя в значительной мере зависел от надпочвенных частей растений.
Надпочвенная части растений оказывали значительное влияние на почву, так как 1) отеняли ее и этим способствовали поглощению газов, усиливающих ее плодородие; благодаря этому растительность с каждым годом становилась богаче и оставляла больше корней; 2) защищали глинистые почвы от затопления дождями и образования коры, как известно, вредно отражающихся на происходящих в почве процессах, которые могут совершаться в благоприятном для растений направлении только при участии кислорода и бактерий; 3) отеняя почву, способствовали размножению дождевых червей, играющих столь важную роль в образовании верхнего слоя.
Как видим, надземные остатки растений были необходимы на поверхности почвы благодаря тому косвенному влиянию, какое они оказывают на образование перегноя, и если бы почва не нуждалась в этом их влиянии, то действительно, было бы меньше оснований вооружаться против более или менее глубокой заделки их. Но лишение почвы тени тотчас же уменьшает ее производительность, и поэтому глубокая вспашка никогда не будет рациональна, что, впрочем, мы рассмотрим дальше.
Непосредственное влияние остатков надземных частей растений было значительно меньше их косвенного влияния. Разлагаясь на поверхности почвы от избытка воздуха значительно быстрее корней, поскольку этому не мешала деятельность дождевых червей, остатки эти давали меньше перегноя, чем корни, которые с каждым годом все больше перепутывались в почве и таким образом все больше обогащали ее перегноем. В продолжение веков корни все глубже уходили в землю, и вместе с тем слой чернозема все толстел. И если бы не принимать во внимание работы дождевых червей, можно было бы смело сказать, что слой чернозема рос не снизу вверх, а обратно .
Разлагаясь, корни увеличивают плодородие почвы; на место разложившихся корней появляются новые корни и в количестве значительно большем. Но так как необходимое для новой более богатой растительности разложение корней погибших растений возможно только при свободном доступе воздуха и зародышей бактерий в почву, то этот доступ должен быть им непременно обеспечен сохранением надпочвенных остатков растений на поверхности. Если бы в этот естественный процесс образования чернозема вмешался человек с его глубокой вспашкой, то этот процесс продолжался бы значительно дольше.
Надпочвенные остатки растений, покрытые слоем песка или глины, как это еще до сих пор делается у нас (глубокая вспашка), не повысили бы плодородности почвы. Одна только глина или песок дали бы такую же тощую растительность, какая получалась прежде, и долго пришлось бы перепахивать землю и ждать, пока она не обогатилась бы перегноем, тогда как при естественном процессе образования черноземных почв обогащение почвы этим элементом произошло бы значительно скорее.
Удивительно, однако, то, что приверженцы глубокой вспашки признают весь вред, причиняемый ею, почему и рекомендуют "обильное" (sic) удобрение навозом; в таком случае глубокая вспашка, по их мнению, дает прекрасные результаты.
Они не хотят понять, что и голая скала может дать прекрасный урожай, если покрыть ее толстым слоем земли и удобрить навозом,— но виновником этого будет не скала, а земля и навоз.
При глубокой вспашке также можно получить прекрасные результаты, если только земля будет хорошо удобрена, но в таком случае хорошим урожаем мы будем обязаны не извлеченной наружу подпочве, а удобрениям. Попробуйте глубоко вспахать землю и не удобрить ее, тогда вы увидите совсем другие результаты: почва перестанет произовдить растения ! Так, например, случилось в Браилове, Подольской губернии, где глубоко вспаханная паровым плугом земля сделалась неплодородной на значительном протяжении; впрочем, я видел очень много примеров глубокой вспашки на меньших участках, и везде она давала плохие результаты.
Количество навоза, необходимое для удобрения глубоко вспаханного поля, чтобы получить с него хороший урожай, даст значительно большие результаты при мелкой, едва двухдюймовой вспашке или даже в том случае, если вовсе не оборачивать верхнего слоя при обработке по предлагаемой нами системе.
Сторонники почвоуглубления рекомендуют производить его осторожно , постепенно. Но если они советуют осторожность, то, значит, сами сознают вред почвоуглубления. Не лучше ли быть последовательным и вовсе не рекомендовать глубокой вспашки, если она вредна.
Глубокая вспашка — это порча почвы или непроизводительная трата удобрений; только в исключительных случаях она может быть произведена один раз в качестве мелиоративного (улучшающего) средства . Это имеет место тогда, когда верхний слой почвы отличается дурными качествами, и можно его поправить землею, извлеченной из подпочвы. Но такого рода мелиоративное средство, о котором мы более подробно скажем в соответственном месте, может быть произведено только один раз , при помощи одной вспашки; постоянно же земледелец должен придерживаться только указаний нашей системы.
При естественном образовании чернозема свободный доступ воздуха в почву — первое условие ее плодородия — обеспечен как отенением ее остатками погибших растений и деятельностью дождевых червей (пронизывающих всю почву вдоль и поперек каналами, служащими им убежищем и средством передвижения), так и каналами, которые остаются после истлевших корней. Глубокая вспашка лишает почву этих естественных отдушин (каналы, проведенные дождевыми червями и корнями): извлеченная из-под почвы земля очень легко уплотняется, покрывается корою и не допускает воздуха внутрь почвы. Злу не могут помочь и дождевые черви, потому что они неохотно живут в неотененной и лишенной растительных остатков земле; перегноем же, прикрытым слоем глины или песка, они воспользоваться не могут, так как обыкновенно живут в верхнем слое и уходят вглубь только перед засухой, которой не переносят, и перед наступлением зимних морозов.
Корни растений, оставляющие после своего разложения каналы, которыми воздух проникает в глубь почвы, также не могут исполнять своих функций; извлеченная из подпочвы земля не допускает воздуха в почву, и таким образом прекращается естественный процесс образования перегноя, а косвенным образом — и процесс образования чернозема.
На то, что корни облегчают воздуху доступ в почву, обратил внимание Розенберг-Липинский. Жаль однако, что пытливый ум этого земледельца не пришел к окончательному заключению относительно замеченного им явления. Кто внимательно читал его труды, тот должен был заметить, как недалек он был от теории, которую мы провозглашаем. Я думаю, что только немного недоставало, чтобы автор этой книги и г. Бочинский были бы моими предшественниками.
Из всего, что мы сказали об образовании чернозема, видно, что рекомендуемая нами система была грандиозным образом испытана самой природой . В результате огромные пространства покрылись черноземом. В земледелии, если только оно будет подражать природе, тоже должны получиться подобные результаты, но в размерах значительно меньших.
Мы говорим: в меньших размерах не потому, что наша система не согласуется с природой и рекомендует поступать в чем-либо вопреки ее законам; результаты будут меньше, потому что земледелец убирает почти все растение до корня, а часто даже с корнем (корнеплоды), тогда как природа все остатки растений оставляла на том же месте. Но если земледелец позволяет себе такое хищение, то он тем более должен заботиться , чтобы то, что еще осталось, не было зря потеряно благодаря нерациональной обработке.
