Александр Стрижев - Календарь русской природы
Пришел бы Никола, а тепло будет.
Егорий (6 мая) с кузовом, а Никола с возом.
Овес и пшеницу сей: ранние – с Николина дня, поздние – с Пахомиева.
Теперь сеять начинают раньше, поскольку механизация позволяет подготовить почву с осени. И весенние полевые работы сводятся в основном к рыхлению и посеву.
С Николы – средний посев яровых.
С Николы вешнего сади картофель (нижегородская.-А.С.).
От Николы осталось двенадцать морозов (утренников), коли не весной, то по Семен день (14 сентября).
Никола весенний лошадь откормит, осенний (19 декабря) – на двор загонит.
До Николы крепись, хоть разопнись: с Николы живи, не тужи.
Захаживают дождички. Проносятся первые грозы. Грозный небесный фейерверк, сопровождаемый канонадой, сотрясает оконные стекла, буйствует. Росчерки молний, как огненные бичи, стегают небо. Но ярости хватает ненадолго. Отгремит гром – и небо просветлеет. Целиком оправдается присловье: "Быть бы ненастью, да дождь помешал"; "Где гроза, там и ведро" – солнечный ясный день.
Дождь в мае хлеба подымает.
Весенний дождь лишним не бывает.
Как в мае дождь, так и будет рожь.
Через день после Николы-Мокей.
В день Мокея мокро – все лето таково.
Коли на Мокея туманно и багряный восход солнца, а днем дождь – к мокрому, грозному лету.
Примета следующего дня вещает:
Коли на Епифана утро в красном кафтане – к пожарному лету.
26-го – Лукерья-комарница: "Лукерья-комарница: появляются комары" (подмосковная).
На Сидора (27 мая) еще сиверко; минут Сидоры – пройдут и сиверы.
На Сидора сиверко – лето холодное.
На Сидора прилетят стрижи и касатки – и принесут тепло.
Правда: "Одна ласточка весны не делает" и "Первой касатке не верь". Но к Сидору уже не одна щебетунья покажется, а много. То там мелькнет белогрудая ласточка, то сям. А стрижи, те больше стаями реют, мошек на лету хватают. Любят покружиться вокруг колокольни, каланчи, заброшенных мельниц-ветрянок. На Сидора – первый посев льна. За Сидором – Пахом.
Пришел Пахом – запахло теплом.
На Пахома тепло – все лето теплое.
Продолжают сеять ячмень. Овес и пшеница уже посеяны.
Подошло цветение. Благостное время облиствения и цветения искони называют в народе "Зеленый шум". Помните, у Н. Некрасова:
Идет-гудет Зеленый Шум,
Зеленый Шум, весенний Шум!
Как молоком облитые,
Стоят сады вишневые,
Тихохонько шумят…
Какое приволье настало в садах! Молочным обливом подернулись вишни, бело-розовыми сполохами благоухают яблони, распустила душистые кисти черемуха. Она словно кокошник белый надвинула на свои зеленые кудри. Глядя на черемуху, убеждаешься, что нельзя растаскивать, губить это милое дерево. Обидно и больно видеть охапки и веники в руках у туристской рати. Надо бы запомнить: природа щедра только для тех, кто ее бережет.
За черемухой спешит сирень. Она любит жаркие дни, поэтому ее расцвет совпадает с первым летним теплом, с душными ночами. Одновременно с сиренью зацветает рябина. "Рябиновое тепло" устанавливается надолго.
Настой медового запаха густо плывет по садам. Чуть свет – пчелы за взятком. Фруктовый сад – медоносец. На пасеке оживление: нектар и пыльца перегоняются в душистый мед.
В садах настало раннее обкашивание. Чтобы не дать сорнякам вызреть, обсемениться, их лучше всего смахнуть до цветения или только когда они начинают цвести. Среди кустов и натерянных сучьев широкого движения не сделаешь-'Выщербишь жало, а то и совсем оборвешь косу,- вот и приноравливаешься мелким размахом, "с потаскиванием" и нажимом на пятку поплотнее срезать буйное разнотравье. Грубостебельные – сныть, яснотку, коневник, дягиль – легко смахнуть, но злаки – мягкие, свалянные – падают только под метким ударом. Для них надобно косу и оттянуть и навострить, да с росой пораньше взяться за дело. Не удержится перед таким косцом никакая трава. Вся к ногам поляжет…
Погода устанавливается отменная. Дни один другого краше. Солнце печет не переставая. Впрочем, иногда и его затягивает поволока, тогда поливает дождь, редкий в эту пору. Лило как из ведра, а земля все выпила, потому как просила влаги.
В саду завязываются яблочки и ягодки. Воздух целебный: настоен на цветах, на травах душистых, на смолках. Сирень и яснотка, сныть и кашка слышатся особенно звучно, хоть и не в едином тоне. А что голосов птиц: славки, малиновки, пеночки, иволги – всех и не перечислишь. Поют, свиристят чуть свет и во весь день. Один лишь зяблик тихоней притаился. Он свое вчера взял. Сверчком стрекотал с утра, тренькал, рюмил – дождь накликал, тревогу нагонял. А как сбылось его предсказанье – отшумел дождь – забыл сверчкову трель, за свою принялся. Рассыпался, рассыпался – и притомился.
Май замыкает Федот: "Придет Федот – последний дубовый листок развернет".
Дуб одевается, скотина наедается.
Дуб перед ясенем лист пустит – к сухому лету.
Коли на Федота на дубу макушка с опушкой, будешь мерять овес кадушкой.
Продолжают сеять лен, сажать огурцы. Трудовой накал не спадает.
ЛЕТО
И как хорош покой остынувшей природы,
Когда гроза сойдет с померкнувших небес!
Как ожили цветы, как влажно дышат воды,
Как зелен и душист залитый солнцем лес!
С. Надсон
Июнь поначалу прохладен, неласков. Неустойчивая погода, характерная для первых двух пятидневок, в основном связана с вторжением циклонов – уроженцев морей и океанов. Влажный морской воздух веет холодом, затягивает небо серой наволочью. И хотя на подступах звонкое лето, при исключительных погодных обстоятельствах бывало, что и валил снежок. Такое случилось в Подмосковье 5 июня 1904 года, а сравнительно недавно – 4 июня 1947 года. Нет-нет да и побьют колосящуюся рожь возвратные заморозки (1930 г.).
С третьей июньской пятидневки на Русской равнине водворяется лето – горячее, зеленое, голосистое. Зноем дышит полдень на зацветающие хлеба, на густые травы, на шелестящие деревья. К этому времени солнечного тепла уже поступает так много, что температурные различия между материком и океаном уменьшаются, и циклоны, теряя былую силу, уступают место антициклонам.
Антициклон, захватывая полярный воздух, устанавливает ведренные дни. Ведь северный воздух до вторжения был холодным, а значит, и более сухим. Проходя над континентом, он отнимает у приземного воздуха излишнюю влагу, рассеивает облачность и, постепенно прогреваясь от земли, идет в глубь страны уже сухим, раскаленным. Поэтому полярный воздух в июне бездожден, суховеен, зноен. Открытый небосвод озарен жарким солнцем, душно даже в тени; иссыхающая земля ждет обложного проливня. Если нет дождей, полевые злаки завязывают щуплое, легковесное зерно, получается и просто пустоколосица. Явление это исстари называют "запалом хлебов".
Июнь обыкновенно свежее июля – коренного летнего месяца, но не раз он бывал и теплее, вспомним хотя бы лето 1967 года. Средняя июньская температура в столичной области около 16 градусов. При слишком холодной погоде она опускается до 12,4 (1904 г.), при очень теплой – превышает 20 градусов (1901 г.). Самая высокая суточная температура приближалась к 35 градусам (1891 г.). Тогда стояла поистине тропическая жара. В самые холодные июньские сутки (минус 1,8 градуса) Подмосковье оказывалось вровень с Заполярьем; случилось такое в 1881 году.
При смене воздушных масс грохочут грозы, поливают ливни, разбрасывается град. Иногда бушуют шквалистые ветры, вихри и даже смерчи. Пожалуй, один из сильнейших смерчей, какой когда-либо обрушивался на наши места, был вечером 29 июня 1904 года. Он вырывал с корнями столетние деревья, сметал на своем пути крепчайшие строения, отсасывал воду из рек, обнажая русло даже таких полноводных, как Москва-река, высоко поднимал бревна и железные балки, переворачивал поезда. За полторы-две минуты этот смерч уничтожил целые рощи могучих деревьев, развалил 680 домов и погубил 100 человек.
Чаще всего обломные вихри и беспощадные смерчи наблюдались около дня летнего солнцестояния: 18 июня 1900 года, 27 июня 1937 года, а очень давно – 24 июня 1460 года, когда "велми страшна и грозна туча внезапу прииде с полуденныя страны на град Москву, рвало хоромы и лес ломало". К счастью, такие бедствия у нас весьма редки.
Июнь открывает лето. По-народному, оно наступает с зацветания шиповника (6 июня), фенологи отсчитывают его с цветов калины (13 июня), астрономически же лето настает с солнцестояния, с 22-го числа.
Наблюдения показывают, что лето менее переменчиво, чем зима и весна, и в значительной степени соответствует своему "среднему" облику. Конечно, год на год не приходится, иногда лето простоит вовсе холодное и дождливое, иногда же "пожарное", жаркое и сухое, каким оно сложилось, скажем, в 1972 году.
