Юджин Д'Аквили - Тайна Бога и наука о мозге. Нейробиология веры и религиозного опыта
Даже если события, о которых повествует миф, никогда не происходили и герои мифа никогда не ступали по земле, устойчивые мифы прошлого обязательно содержат психологические и духовные истины, на которые отзывается душа и дух современного человека
* * *Природный мир – это место, где царствует смерть. Мы никак не можем узнать, как животные в естественных условиях относятся к постоянным и ужасающим напоминаниям о смертности. Похоже, у слонов есть какое-то ощущение смерти живых существ: исследователи отмечали, что семейные группы слонов могут преодолевать значительные расстояния, чтобы посетить места, где лежат кости их родственников. Добравшись, они нежно гладят эти останки. Другие разумные существа, такие как обезьяны, собаки и киты, похоже, могут оплакивать ушедших. Но это не дает нам права думать, что животных завораживают тайны смерти. Возможно, их захватывает чувство опасности, которой им надо избежать. В жестоком животном мире над жизнью постоянно висит совершенно однозначная угроза, и она исходит вовсе не от таинственных сил, но от вполне реальных врагов.
Когда, скажем, антилопа убегает от гепарда, в этом событии нет никакого сокровенного смысла: либо ей удастся убежать от хищника, либо нет. В удачном случае антилопа сможет вернуться к своему стаду, зная – если антилопы вообще могут знать что-либо, – что она спаслась от страшного, но совершенно конкретного врага. У нас нет фактов, что антилопа способна воспринимать смерть в более широком смысле, как вряд ли мы ждем, что когда она щиплет траву, то задает себе вопросы, почему растут растения или на чем держится солнце. Для антилопы смерть есть гепард – не более того и не менее, – и каждая антилопа на земле знает, что, когда к ней приближается этот зверь, надо удирать.
Импульс, стоящий за желанием антилопы спастись бегством, рождается в лимбической системе, которая в ответ на сенсорные сигналы опасности – такой, скажем, как вид или запах гепарда, – порождает возбуждение. Активизация лимбических структур запускает работу автономной нервной системы, которая усиливает реакцию возбуждения, выбрасывая в кровь адреналин, увеличивая частоту сердцебиения и дыхательных движений, повышая тонус мышц и в целом мобилизуя антилопу на действия.
Cемейные группы слонов могут преодолевать значительные расстояния, чтобы посетить места, где лежат кости их родственников. Добравшись, они нежно гладят эти останки
Лимбическая и автономная системы такого животного, как антилопа, подобны соответствующим системам человека в том, что они вызывают реакцию возбуждения. Но здесь есть одно существенное отличие: у животного реакция страха в основном связана исключительно с внешними стимулами. Иными словами, развернутая реакция типа «борьба или бегство» у животного возникает только тогда, когда оно непосредственно воспринимает угрозу. Такие животные, как антилопа, не имеют сложных мозговых структур абстрактного мышления, а потому не могут мысленно предвосхищать появление гепарда. Если пасущаяся антилопа услышит, например, подозрительный шорох в кустарнике, она может насторожиться, поскольку автономная нервная система начинает готовить животное к бегству. Но если действие стимулов, вызывающих опасения, прекратится или нет прямых указаний на присутствие хищника, возбуждение не достигает такого уровня, который заставляет животное спасаться бегством.
Такая прямая связь поведенческой реакции с наличием или отсутствием конкретных стимулов означает, что набор реакций антилопы достаточно ограничен. Если определенные стимулы не поступают постоянно, неврологическая активность лимбической и автономной систем снижается и животное чувствует, что оно в безопасности, так что может продолжать щипать траву. Если же стимулы продолжают поступать или можно выявить наличие хищника, возникает реакция возбуждения, так что нейробиологическая сущность животного просто вынуждает его бежать или бороться за жизнь, если это необходимо.
Человек способен запустить биологическую реакцию страха просто с помощью мысли об опасности
Реакция страха у человека также включает в себя активацию автономной системы через стимуляцию лимбических структур, но усложненный мозг человека добавляет сюда нечто новое. Благодаря, в первую очередь, наличию мозговой коры, которая позволяет нам выполнять когнитивные операции высшего уровня, ум человека может делать то, на что неспособен ум животного: думать об опасности абстрактно, предугадывать возможную угрозу, пока ничто напрямую о ней не говорит. Поскольку структуры мозговой коры тесно связаны с более примитивными функциями лимбической и автономной систем, человек способен запустить биологическую реакцию страха просто с помощью мысли об опасности[75]. Так, бушмен, идущий по местности, где могут водиться львы, чувствует определенный уровень возбуждения, даже когда не видит львов, в то время как вокруг него пасутся животные, начисто лишенные страха или напряжения.
Из-за такого знания о потенциально опасной обстановке окружающего их мира первые люди воспринимали его как пространство, наполненное многочисленными угрозами. Чем больше люди узнавали о природе физического мира, тем больше им приходилось думать об опасностях, исходящих как от хищных зверей, так и от враждебно настроенных соседей. В этом мире случались наводнения, засухи, эпидемии, голод. Поскольку существование человека всегда находилось под угрозой, люди постоянно пребывали в состоянии тревожного возбуждения.
К счастью, тот же самый мозг, который породил такие страхи, дал людям возможность справляться с ними с помощью изобретений. Люди создавали орудия труда, оружие и простые технологии. Они объединялись в группы, чтобы вместе охотиться, делиться запасами и эффективнее защищаться от враждебного внешнего окружения[76]. У людей также рождались идеи для самозащиты: законы, культура, религия и наука, – которые помогали им все лучше адаптироваться к окружающему миру. Все эти великие достижения человечества – от первого кремниевого наконечника копья до последних инноваций в области пересадки сердца – связаны со стремлением ума снизить уровень непереносимой тревоги, с помощью которой мозг предупреждает нас о том, что мы не можем постоянно чувствовать себя в безопасности.
Такой процесс мышления высокого уровня, который позволяет людям воспринимать разнообразные угрозы и находить мудрые творческие решения для их предотвращения, мы и называем когнитивными операторами. Эти общие аналитические функции ума позволяют нам думать, чувствовать и воспринимать мир таким образом, каким все это может делать только человек. Благодаря этим свойствам психики он может творчески и успешно адаптироваться даже к самым сложным условиям обитания на земле.
Функции, связанные с этими операторами, стали стандартным оснащением любого человеческого мозга, поскольку они давали людям явные преимущества в сфере адаптации. Эти когнитивные орудия были настолько дееспособными, что в процессе эволюции в мозг была вложена мощная биологическая потребность их использовать. Мы с Джином назвали такое непроизвольное ментальное стремление когнитивным императивом;[77] это обладающее практически непреодолимой силой биологически обусловленное желание придавать смысл всему с помощью когнитивного анализа реальности.[78]
На существование когнитивного императива указывают исследования, которые демонстрируют, что в ответ на увеличение объема потока поступающей к нему информации ум реагирует усилением тревоги. По мнению исследователей, такая тревога вызвана тем, что ум не в состоянии удовлетворить свою ненасытную потребность в сортировке и упорядочивании хаотичных данных, что ему трудно осуществить, когда информации слишком много.
Убедиться в существовании когнитивного императива можно и куда более простым и убедительным способом. Оглянитесь вокруг себя и попытайтесь не воспринимать окружающий мир как единую цельную картину. Сказать проще: постарайтесь не думать. Любой человек, начавший заниматься медитацией, прекрасно знает, что ум не приспособлен к тому, чтобы не думать.
Когнитивный императив вынуждает высшие функции ума анализировать данные, обработанные мозгом, чтобы создать из них картину мира, полную смысла и ставящую перед нами цели. Эта деятельность дает человеку непревзойденную способность адаптироваться и выживать. Но у этих когнитивных способностей есть и своя слабая сторона. Непрерывно пытаясь выявить все потенциальные угрозы и найти от них защиту, ум сталкивается с одним страшным обстоятельством, с которым невозможно справиться никакими естественными средствами: с отрезвляющим пониманием того, что все смертны.
