Мария Монтессори - Ребенок по Монтессори ест все подряд и не кусается
Если бы сосчитать штрихи, проведенные ребенком при разрисовке этих фигур, и перевести их на графические знаки, они заполнили бы множество тетрадей! И в самом деле, уверенность штриха, которой достигают наши дети, ставит их на один уровень с учениками третьего элементарного класса. Впервые взяв в руку перо или карандаш, чтобы писать, они владеют им почти так же хорошо, как человек, уже много писавший.
Не думаю, чтобы существовало другое средство для столь полного и быстрого обучения письму. Главное же, при этом ребенок получает удовольствие и развлечение. Мой прежний метод с ненормальными детьми, которые проводили пальцами по контуру букв, в сравнении с этим методом кажется жалким и бесплодным.
Даже умея писать, дети продолжают эти упражнения, которые разнообразятся без конца, как разнообразятся и усложняются самые рисунки. Дети в сущности делают одни и те же движения, а получают разнообразную коллекцию картинок, которые достигают еще большей законченности и составляют предмет их немалой гордости. Я не только поощряю детей к письму, но и совершенствую его упражнениями, которые мы называем подготовительными. Управление пером становится все более уверенным не благодаря упражнениям в письме, а благодаря штриховке рисунков. Таким образом, мои дети совершенствуются в письме без письма.
Второй период. Упражнения, устанавливающие зрительно-мускульные образы букв и закрепляющие мускульную память движений, необходимых для письма
Дидактический материал: карты, на которых наклеены отдельные буквы алфавита из наждачной бумаги; большие карты, заключающие в себе группы этих букв. Материал состоит из букв алфавита, вырезанных из наждачной бумаги и наклеенных на таблички, по размерам соответствующие букве; эти таблички делаются из картона, покрытого гладкой зеленой бумагой; наждачная же бумага берется светло-серого цвета, или же таблички делаются из светлого дерева, а наждачная бумага берется черная.
На аналогичных картонных или деревянных табличках располагаем группы букв такой же величины, причем группировки соответствуют контрасту или аналогии формы.
Буквы должны иметь рукописную каллиграфическую форму, с намеком на оттенки. Буквы написаны прямым почерком, принятым в элементарных школах.
Упражнения. Изучение букв алфавита мы начинаем с гласных и переходим к согласным, произнося их звук, но не название; мы немедленно соединяем его с одним из гласных звуков, повторяя слог по обычному фонетическому методу.
Обучение происходит согласно описанным трем периодам:
I. Ассоциация зрительного и мускульно-тактильного ощущения со звуком. Директриса показывает ребенку две зеленых карточки или две белых, смотря по тому, что у нее имеется. Положим, мы показываем букву О, говоря: «Это О». (То же самое относится и ко всем остальным буквам.) Как только произнесен звук, соответствующий букве, мы заставляем ребенка обводить ее пальцем; если нужно, руководительница сама обводит указательным пальчиком правой руки ребенка по наждачной бумаге в направлении письма.
«Уметь ощупывать» – это значит знать направление, в котором надлежит вести данный графический знак.
Ребенок быстро выучивается, и палец его, уже привыкший к упражнениям в тактильном чувстве, руководится шероховатостью наждачной бумаги, в точности следуя контурам буквы. Он без конца может повторять движения, необходимые для писания букв, не опасаясь ошибки, к которым так чувствителен ребенок, в первый раз приступающий к письму. Если он собьется в сторону, то гладкая поверхность картона тотчас же укажет его ошибку.
Хорошо научившись ощупывать буквы, дети с удовольствием повторяют эти упражнения с закрытыми глазами: наждачный слой заставляет их обводить букву, которой они не видят глазами. Таким образом восприятие здесь устанавливается прямым мускульно-тактильным ощущением буквы.
Теперь рукой ребенка в этих движениях руководит уже не зрительный образ буквы, но и тактильное чувство, и движения эти прочно закрепляются в мускульной памяти.
Значит, когда директриса показывает ребенку букву и предлагает ему ощупать ее, у него одновременно возникают три ощущения: зрительное, тактильное и мускульное. Благодаря этому образ графического знака закрепляется в гораздо меньший срок, чем это возможно при обыкновенном методе преподавания, когда ребенок руководится только зрительным образом буквы.
Оказывается, что у совсем малого ребенка мускульная память и очень цепка, и наиболее возбудима. И в самом деле, ребенок порою узнает буквы, ощупывая их, и не узнает, глядя на них.
Кроме того эти образы одновременно ассоциируются и со слуховым образом буквы.
II. Восприятие. Ребенок должен уметь сравнивать и узнавать фигуры, когда слышит звуки, соответствующие им. Директриса просит ребенка: «Дай мне О». Если ребенок не узнает буквы при взгляде на нее, она предлагает ему ощупать букву, обвести ее пальцами. Если он ее и в этом случае не узнает, урок откладывается до другого дня. (Я уже говорила, насколько необходимо не обнаруживать ошибок и не настаивать, если ребенок сразу не отвечает правильно на вопрос.)
III. Речь. Подержав букву некоторое время на столе перед ребенком, директриса спрашивает его: «Что это такое?», и ребенок должен ответить: «Это О».
Обучая согласным, директриса произносит только звук и, сделав это, тотчас же соединяет его с гласной, произнося полученный таким образом слог и перемежая это упражнение произнесением различных гласных; надо подчеркивать согласный звук, произнося его особо, например: Т, Т, Т, ТА, ТИ, ТЕ, Т, Т. Повторяя звук, ребенок должен произносить согласную отдельно и затем в сочетании с гласной.
Нет необходимости знакомить со всеми гласными, прежде чем перейти к согласным; зная одну согласную, ребенок может приступить к составлению слов. Впрочем эти детали предоставляются на усмотрение руководительницы.
Я не считаю нужным следовать специальному правилу при ознакомлении детей с согласными звуками. Весьма часто любознательность ребенка заставляет нас знакомить его с той согласной, к которой он обнаружил интерес; чье-нибудь имя может пробудить в нем желание узнать, из каких согласных оно составляется, и это желание, охота ребенка является гораздо более действительным средством обучения, чем какие бы то ни было правила постепенности в изучении букв.
Произнося звуки согласных, ребенок видимо испытывает удовольствие. Для него этот ряд звуков, столь разнообразных и столь отчетливых, представляет большую новизну, новизну загадки. Все окутано какой-то тайной, разжигающей любопытство. Однажды я сидела на террасе, где дети играли в вольные игры; при мне был мальчик двух с половиною лет, на короткое время оставленный матерью. По стульям были разбросаны буквы. Они лежали в беспорядке, и я начала их раскладывать в соответствующие отделения. Окончив эту работу, я поставила ящики на два креслица, стоявших поблизости. Ребенок все время следил за мною. Наконец он продвинулся к ящику и взял в ручонку одну из букв. Это оказалась буква Ф. В это время дети, бегавшие гуськом, прошли мимо нас, и, завидев букву, хором выкрикнули соответствующий ей звук и побежали дальше. Ребенок не обратил на них внимания, и, положив на место Ф, взял Р. Пробегая снова мимо, дети, смеясь, поглядели на него и начали кричать: Р, Р, Р! Ребенок, наконец, понял, что когда он берет в руки букву, то проходящие мимо дети издают звук. Это сильно его забавляло, и мне любопытно было узнать, сколько времени он будет в состоянии вести эту игру, не уставая. И что же? Он занимался ею три четверти часа! Дети заинтересовались ребенком, окружили его и стали хором выкрикивать звуки, заливаясь смехом при виде его изумленного и довольного личика. Наконец, несколько раз вынув Ф и услышав от своей публики этот звук, ребенок опять вынул эту букву, показал ее мне и произнес Ф, Ф, Ф! Он выделил этот звук из массы звуков, которые слышал: долговязая буква, привлекшая внимание бежавших детей, как видно, произвела на него большое впечатление!
Нам нет необходимости указывать, что изолированное произношение звуков алфавита показывает, насколько правильно дети произносят эти звуки. При этом обнаруживаются дефекты, почти сплошь обуславливающиеся неполным развитием речи; и учительница может отмечать их один за другим. Это дает ей и критерий постепенности в индивидуальном обучении его, и много данных относительно развития речи у этого ребенка.
При исправлении дефектов речи полезно следовать физиологическим законам, имеющим отношение к развитию ребенка, и менять трудность урока в зависимости от него. Когда речь ребенка разовьется в достаточной степени, и он научится произносить все звуки, выбор той или иной буквы для урока приобретает второстепенное значение.
Многие дефекты в речи взрослых детей обусловлены функциональными ошибками развития языка в период младенчества. Если бы вместо того, чтобы исправлять лингвистические дефекты в старших классах, мы стремились исправлять развитие речи в пору, когда ребенок еще мал, мы достигли бы гораздо более практичных и ценных результатов. Мы не имеем в виду настоящих лингвистических дефектов, обусловленных анатомической или физиологической слабостью или патологическим фактором, нарушающим функции нервной системы. Я говорю только о тех неправильностях, которые создаются повторением неправильных звуков или подражанием неправильному произношению. Такие дефекты могут сказываться в произношении какого-нибудь из согласных звуков, и для исправления их я не вижу более действительного средства, как упражнение в произношении, составляющее необходимую часть изучения письма по моему методу.
