Саид Валиев - Сказки для всей семьи. Арт-педагогика на практике
С непроницаемыми лицами слушали проповедника. Никто не спорил с ним, но никто и не рвался в ряды новой горячей религии. Послушав немного, путник встал, отряхнул одежду и засобирался в дорогу.
– Ну а ты, что ты скажешь? Я же вижу по твоему лицу, что не простой ты человек и Истины прекрасный Свет коснулся твоей жизни! Ответь же мне сейчас, разве Реальность не благо есть превысшее для каждого из нас?
Не ответив, пилигрим двинулся прочь.
– Нет, постой! – схватив за рукав, упёрся старик. – Не отпущу тебя, пока ты не ответишь!
Молча развернулся к нему путник, внимательно посмотрел в горящие праведным гневом глаза и негромко спросил:
– Ты действительно так жаждешь Реальности, что готов сам с ней встретиться?
– Да, я давно готов! В том Солнцем я клянусь, землёю под ногами!
– Хорошо, будь по-твоему, – вздохнул путник, легко коснувшись старика узкой ладонью с длинными изящными пальцами.
Повернулся и пошёл прочь, исполняя свои обеты, известные только ему и высокому Небу. А позади, у края оазиса, остался необычный камень. Грани камня переливались на солнце и казалось, что камень готов вспыхнуть ослепительным пламенем.
Что для Реальности Иллюзий миражи? И если в твой летящий миг суть твоя – камня суть и данность, готов ли ты собою быть, чтоб в жизнь свою принять Реальность?
Целитель
К одному Целителю пришло трое человек. У одного из них уже много дней так сильно болело горло, что он не мог ни есть, ни говорить. Второй, хрипло дыша и поминутно хватаясь за сердце, еле добрёл до крохотной лачуги, прилепившейся к небольшому уступу на склоне скалы. Третьего страдальца принесли на носилках двое мужчин, вконец измученных трудной дорогой и непрерывными стенаниями больного. Напившись из чистого ручья, наполненного студёной водой горного ледника, они омыли лица и руки и, не оглядываясь, стали спускаться вниз.
– Куда же вы? – в страхе вскричал человек, лежащий на носилках.
– Таков обычай! – прозвучал ответ. И люди в чёрных косматых шапках скрылись за поворотом узенькой тропы.
Долгое время ничего не происходило. Открытая дверь ветхого жилища слегка поскрипывала от сквозняка, свободно пронизывающего плетёные стенки. Пришедшие старались не смотреть друг на друга. Каждый из них видел в остальных только досадную помеху в конце долгого и трудного пути.
Опустился вечер. Стало прохладно. Люди тоскливо смотрели на звёзды и зябко кутались в летние одежды, совершенно не согревающие их измученные тела. В воздухе разливался отчётливый запах отчаяния.
– Зачем вы пришли? – внезапно прозвучавший вопрос заставил всех вздрогнуть. Из темноты проступила фигура человека, легко опустившего большую вязанку дров на землю. Спустя мгновение зажёгся огонек в руках пришедшего и принялся весело танцевать на потрескивающих веточках. Разгорающееся пламя осветило лицо, испещрённое глубокими морщинами, в которых прятались ночные тени; большой нос с крупной горбинкой и живые, неожиданно молодые и задорные глаза на старом лице.
– Зачем вы пришли? – повторил он свой вопрос.
– Я пришёл за чудом! У меня уже отнялись ноги вслед за руками! Дальше будет только хуже! – ответил человек, лежащий на носилках.
– Конечно за чудом! Ни на что другое уже надеяться невозможно! От меня отказались врачи, сказали, что жить осталось от силы пара месяцев! Люди говорят, что Вы можете помочь! – с нескрываемой горечью проговорил мужчина, держащийся за сердце.
Третий промолчал, но красноречиво развёл руками, указав на своё опухшее горло.
– За чудом, говорите?.. – Старик подбросил ещё одну ветку в костёр. – Что же вы за упрямцы такие! Даже перед лицом смерти вы помощи не видите, что милосердно вам Всевышний подаёт!
Пришедшие переглянулись, читая непонимание в глазах соседей.
Улыбнувшись, видя их мысли как открытую книгу, старик продолжил:
– Поверьте мне, ни одного человека Небо не оставляет своим вниманием, помогает ему, заботится о нём…
– Отец, хватит читать проповеди, лучше прямо скажи, что делать! А не можешь помочь – не морочь голову своими побасёнками! – проскрипел человек, держащийся за сердце.
– Если без побасёнок… – глаза старика прищурились на мгновение, – ты будешь всю ночь собирать дрова по склонам, поддерживать огонь, да помогать этим двоим! А тебе нужно взять его с носилок и отнести к ручью. Окунёшь его в воду с головой, да будешь растирать до самого утра! Мазь я дам! – обратился он к молчаливому гостю.
– Тебе же песни петь всю ночь, – кивнул он лежащему.
В мгновение ока трое больных буквально вскипели от праведного гнева:
– Меня предупреждали, что целитель прямо скажем, с чудинкой, но топиться в ледяном ручье, когда и так зуб на зуб не попадает! Вы с ума сошли! – вскричал лежачий.
– Да он точно безумец! – желчно поддакнул второй. – Ползать по горам в темноте? Может, ещё и сплясать на краю обрыва, потешить деда?
– Тихо! – спокойно, но властно проговорил старик. И вся толпа злобных и едких слов так и не прозвучала этим вечером, укрытым мерцающими звёздами.
– Посмотрите на него! – указал он на третьего из них, который растирал своё горло, пытаясь унять внезапно вспыхнувшие страдания. – Он всю жизнь злословил, и его горло уже не может пропустить больше ни одного дурного слова без боли! А ты, – обернулся он ко второму, – ты держишься за сердце, которое не смог наполнить ни Любовью, ни чувством заботы, ни нежностью даже к своим родным! И твоё сердце очерствело! Теперь оно как камень и не может жить! А ты! – взгляд на лежащего, – всю жизнь провисел тяжким грузом на своих близких! И теперь собственные руки и ноги уже не держат тебя!
Старик отвернулся от замерших соляными столбами гостей:
– Чуда они хотят! Да самое главное чудо – это то, что Всевышний привёл вас всех сюда в одно и то же время, и вы всё ещё можете спастись, того спасая от беды, кто рядом оказался! Делайте, что я сказал, или уходите!
Тихо горел костёр. Спокойно сидел у костра человек, уютно поджав под себя ноги, и отсветы огня играли с его лицом, создавая на нём таинственные узоры непостижимой жизни. Негромко отсчитывали время чьи-то часы, и в эти мгновения каждый из сидящих рядом с тихо потрескивающим костром совершал свой Выбор дальнейшего Пути.
– Что петь-то? – прозвучал голос с носилок.
– Да что видишь, про то и пой!
Вскоре послышалась мелодия без слов. Зашуршали камни с другой стороны костра – поющего взяли на руки и понесли в сторону ручья. Буркнув что-то себе под нос, поднялся с корточек третий и, ругаясь, пропал в темноте…
Занявшаяся заря встретила троих на пути в долину. Мокрые, грязные, с исцарапанными лицами они спускались вниз. Их радостные улыбки говорили сами за себя – чудо свершилось! Этой ночью произошло не только чудо исцеления телесных недугов. Этой ночью они нашли то, что искали всю свою жизнь: родных людей, готовых эту жизнь отдать за жизнь ближнего!
Три родных человека, спаянных родством крепче кровных уз, шли строить новую жизнь, отдав старую, а за их спинами крохотной точкой виднелась ветхая лачуга, прилепившаяся к небольшому уступу на склоне горы…
Если к тебе пришли
Жил Человек. Он постигал сто лет Судьбы круговорот и тайны мирозданья. Он выбрал для себя скупой обет отказа от мирских пустых желаний. Он мыслил о пространстве Бытия, и Свет Любви будил Огонь познанья. Читая знаки в тихой жизни дня, менял своё текучее сознанье. Он никого не трогал – просто жил. Не звал, не увлекал, не создавал, не строил! Он просто жил и глубоко любил Того, Кто в день начальный его Словом создал! Вся жизнь его молитвою была, и сладостно Душа его летела, ведь в глубине её, Любовью звуча, Искра Творца его так нежно грела! И день за днём, за годом новый год, в труде простом и в чистоте сердечной встречал с восторгом чистой жизни ход, чтоб благодарностью закончить каждый вечер!
И вот в один из тихих тёплых дней к нему чуть слышно робко постучали. Он дверь открыл, а там стоял за ней залитый жарким солнцем грустный Ангел.
– Мне холодно, – он тихо прошептал, без силы привалившись у порога. – Прошу тебя, хоть капельку согрей, я так устал, так тяжела дорога…
– Кто смог тебя так ранить, кто посмел обидеть столь прекрасное созданье? – Впервые за прошедшие сто лет у Человека прервалось дыханье. Как будто сердце замолчало вдруг, и незнакомое доселе чувство боли смешалось с горечью чужих дорог, плеснуло в душу незнакомой соли.
А Ангел протянул ему в ответ светильник с чуть мерцающим сияньем:
– Я столько лет нёс людям Жизни свет, что всё раздал всем тем, кто сердцем ранен. Среди болезней, горя и забот их душ касался я лампадой состраданья, а доставалось от людей в ответ лишь боль и гнев, и горечь их желаний! Я так устал и так в пути замёрз среди толпы усталых одиночеств! Пусти погреться, видно вышел срок, с пустой лампадкой некуда мне деться!
