Анна Шукурова - Архитектурные модели. Очерки истории и мастерства
Некоторые из этих урн дополнены фигурками и мобильными предметами в интерьере; несомненно, они представляют дом умершего: если это мужчина, воин, то это символизирует миниатюрное оружие. Но если это не погребальные урны, модели, которые происходят из погребений, являют собой приношения умершим, иногда они также включают различные аксессуары.
Пять таких миниатюрных приношений, найденных при раскопках некрополя на греческом острове Фера и датируемых приблизительно серединой VI в. до н. э., восходят, возможно, к египетскому обычаю помещать модели в гробницу, хотя усмотреть здесь прямую связь довольно трудно из-за слишком большой временной дистанции. Скорее они отражают представление о загробном существовании подобно жизни в земном мире, сложившееся под влиянием египетских верований после того, как выходцы с Феры основали колонию у границы Египта. Модели сделаны без кровли или со сводчатым покрытием и представляют собой заменители – в основном точные копии – домов, наполненных различными бытовыми предметами, в том числе, миниатюрными столами, подставками для сидения, посудой. Одна из моделей особенно примечательна. Лишенная кровли и с обстановкой в интерьере она содержит множество миниатюрных сосудов, предназначенных для съестных и прочих припасов. На ее стены нанесена надпись, которая называет имя владелицы или дарительницы, женщины по имени Архидика, которая заказала сделать эту модель, чтобы в погребении не было недостатка во всем необходимом.
Для инвентаря италийских погребений характерны домовидные урны, однако в гробницах, раскопанных в селении Гуардиа Пертикара на юге Италии, обнаружены приношения в виде небольших терракотовых моделей храмов (или домов), украшенных геометрическим орнаментом. На эти земли с конца VI в. до н. э. устремлялись греческие колонисты, поэтому найденные экземпляры вполне могут свидетельствовать об их влиянии на туземную общину. Позднее архитектурные модели не встречаются ни в греческих, ни в италийских погребениях. Но от всех основных периодов истории античного мира сохранились архитектурные модели, посвященные божествам.
Ex voto и священные предметы
Когда апостол Павел проповедовал в Эфесе, малоазийском городе прославленного храма Артемиды, некий серебряник по имени Деметрий начал против него кампанию. Как повествуют Деяния апостолов, названный Деметрий, «делавший серебряные храмы Артемиды и доставлявший художникам немалую прибыль, собрав их и других подобных ремесленников, сказал: друзья! вы знаете, что от этого ремесла зависит благосостояние наше; между тем вы видите и слышите, что не только в Ефесе, но почти по всей Ассии этот Павел своими убеждениями совратил немалое число людей, говоря, что делаемое руками человеческими не суть боги. А это нам угрожает тем, что не только ремесло наше придет в презрение, но и храм великой богини Артемиды ничего не будет значить». Выслушав речь, ремесленники «исполнились ярости и стали кричать, говоря: велика Артемида Ефесская! И весь город наполнился смятением»[42].
Если резюмировать сказанное в Деяниях, то волнения, вспыхнувшие в Эфесе в середине I в., были вызваны тем обстоятельством, что под угрозой оказалось доходное художественное производство, процветавшее благодаря многочисленным почитателям богини, стекавшимся в город. На продажу шли небольшие серебряные изделия в виде храма, которые, более чем вероятно, вмещали главную святыню – статуэтку или как-то иначе «делаемое руками человеческими» изображение Артемиды Эфесской (может быть, рельефное).
В отношении античной греко-римской культуры, специализация мастерской Деметрия – случай не единственный. В такой же мастерской художественной обработки металла в эпоху императора Августа была изготовлена партия товара, включавшая предметы для религиозных обрядов. Это шесть портативных храмиков, извлеченных из обломков римского торгового судна, затонувшего в дельте реки По у современного города Комаккио. Они тщательно отделаны, снабжены сверху кольцами, чтобы их было удобно переносить или подвешивать, и открывающимися дверцами, за которыми расположены статуэтки божеств (Меркурия, Венеры). Вообще, культовые предметы в виде архитектурной модели были распространены в античном мире. Из Малой Азии шла традиция портативных капелл Кибелы, наисков, и домашние алтари древних римлян, ларарии, нередко имели форму миниатюрных зданий.
Традиция приносить модели в дар божеству в знак благодарности или с просьбой о его покровительстве существовала с ранних периодов истории античного мира. В Древней Греции она была развита уже в периоды геометрический и архаики и связана в основном с культом женских божеств. Похоже, что, по представлениям древних греков, верховная богиня Олимпийского пантеона Гера была особенно расположена к такого рода подношениям – напомним, что на раскопках Герайона на Самосе найдено большинство моделей из числа датируемых этими периодами. Еще несколько происходят из святилищ Аргоса и Перахоры, где также почиталась Гера.
Поскольку эту могущественную супругу Зевса считали хранительницей домов и «хранительницей ключей», следовательно, воспринималось как должное подношение ей миниатюрных домов и в особенности главной части храма, наоса, где «обитала» статуя божества. Одним из ее атрибутов был ключ, но и к другим божествам относились эпитеты «хранителей ключей», и их атрибутом был ключ. Например, он был у Афины, титульной богини Афин и Лариссы, где также найдены модели домов, но где культ Геры был мало развит, почти неизвестен. Так что подношение совершалось не во имя богини, а ее власти, выраженной в эпитете. Известны также модели из святилища Артемиды Орфии близ Спарты и из других мест, где почитались женские божества.
Вотивные модели италийского происхождения датируются более поздним временем, но они надолго остаются в употреблении в центральной Италии, где их формы довольно разнообразны. Как греческие, так италийские и римские экземпляры могут быть сделаны из камня (предпочтение отдавалось тому, который легче в обработке) или из металла, но чаще всего они вылеплены из глины, материала, полученного поблизости местными мастерами. По наблюдению Т. Г. Шаттнера, посвятившего ранним греческим моделям специальное исследование, глиняные модели преобладали в зоне, заселенной дорийцами, а каменные, в основном, из известняка – ионийцами. На мысль об использовании других материалов может навести один пассаж у Павсания (X, 5, 9), где говорится о том, что древний дельфийский храм был построен пчелами, из пчелиного воска и перьев, и что бог Аполлон послал этот храм на край света, к гипербореям. Ведь не трудно предположить, что греческий писатель соотносил свое сообщение с реалиями вотивной пластики, тем более, что вотивные модели были транспортабельны, и некоторые из них даже имеют специальное приспособление, позволяющее их переносить.
Каменные модели обычно вырезаны из одного куска материала. Глиняные лепили по частям: отдельно цоколь, стены, кровлю, а потом собирали и фиксировали мелкие детали (акротерии и т. п.). Поверхность иногда лощили глиняным раствором. По технике исполнения такие модели ничем не отличаются от керамических изделий другого назначения, от керамических фонарей птолемеевского и римского периодов Александрии в том числе. Среди последних известны не только репродукции хаторических храмов с их специфическими колоннами и знаменитого маяка, но и модели домов в два этажа и другие постройки[43]. Расписывали и вотивные, и погребальные модели, но красочный слой редко где сохранился. Краску наносили в тех же местах, в которых ее наносили в реальных зданиях, т. е. по преимуществу в местах сочленений и на верхних частях: цветом выделяли капители, карнизы, антаблемент и кровлю. Возможно, что на модели из Гарагузо черепицы были показаны цветом на отшлифованной поверхности кровли. На стенках греческих моделей геометрической и архаической эпохи различимы те же мотивы орнамента, что и на современных им вазах – геометрический и растительный.
Вотивные модели часто делали полыми и с большим отверстием там, где находится вход в здание. Вероятно, это было вызвано тем, что внутрь помещали фигурку божества или какие-либо другие символы культа. В некоторых экземплярах отверстие занимает всю плоскость фасада, если же фасад обрамлен портиком, то его средние колонны раздвинуты или вовсе отсутствуют. Таким образом, фронтальная сторона модели оказывается открытой, чтобы создать оптимальные условия для обзора священных изображений. Примеры тому сохранились: та же мраморная модель из Гарагузо, датируемая ок. 470 г. до н. э., включает статуэтку сидящей богини. Мобильный характер этого предмета является причиной того, что в большинстве случаев он утрачен, но можно представить себе статуэтку божества в греческих моделях, где большое отверстие должно служить свободной установке этой статуэтки и тому, чтобы она была всегда видна.
