Ради милости короля - Чедвик Элизабет

Гуго лежал на спине, задыхаясь и сжимая в руке обломок копья.

– Кровь Господня, мальчик, ты расщепил щит! – выкрикнул Роджер. – Теперь приз наш!

На лице Гуго расплылась блаженная улыбка. Он засмеялся и бросил на брата ликующий взгляд.

– Сомневаюсь, что у кого-нибудь получится лучше, – выдохнул Гуго.

Длинный Меч наклонил голову и ответил:

– Только если ему чертовски повезет. Неплохо сработано. – Внезапно он широко улыбнулся, радуясь общей победе. – Да что там, отлично сработано, брат!

Гуго покраснел от похвалы и коротко кивнул, принимая ее, а после тепло улыбнулся.

Когда они повернули обратно, Роджер обнаружил, что на них спереди и сбоку надвигается барка. Ее экипаж – пьяные юнцы, намеревавшиеся перебраться на Саутуорский берег реки, – уделял больше внимания песням и женщинам, чем управлению баркой. Роджер предупреждающе крикнул, но времени не оставалось, и лодки с сочным хрустом столкнулись. Роджер полетел назад и ударился головой о переднюю деку. По телу разлилось онемение. Лодка зачерпнула изрядно воды, накренившись от удара, и перевернулась. Падая в воду, Роджер был почти без сознания.

Словно наблюдая издалека, он сознавал, что тонет, ловит ртом воздух и кашляет. Руки и ноги не повиновались, глаза пекло, перед ними все расплывалось, звуки были гулким эхом: плеск воды, крики людей, шум крови в ушах. Кто-то подплыл к нему и подхватил снизу. Он ощутил пинок и ткань, липнущую к лицу. Мир потемнел, сквозь мрак он почувствовал чью-то сильную хватку на своей руке и волосах и снова вынырнул на поверхность. Дышать он не мог, конечности были бесполезными свинцовыми гирями. Роджер услышал, как Гуго, задыхаясь, сообщает, что достал его, а Длинный Меч подтверждает его слова с другой стороны. Потом его тащили сквозь воду, и внезапно грудь оказалась на твердой поверхности, и кто-то ритмично застучал по спине.

– Милорд, папа, во имя Христа!

Роджер не понимал, почему Гуго так перепуган. Подняв голову он попытался ответить. Его живот напрягся, и полгаллона речной воды изверглось на пристань. Перед глазами вспыхнули звезды. Роджер втянул воздух в саднящее горло и легкие и, кашляя и отплевываясь, сел. Гуго, бледный и дрожащий, стоял над ним. Длинный Меч только что забрал великолепный зеленый шерстяной плащ у слуги. Он лишь самую малость помедлил и накинул дорогую вещь на плечи Роджера.

– Держите, милорд, – произнес он.

Роджер благодарно кивнул и, все еще задыхаясь, оглядел пристань, полную промокших людей, в том числе двух растрепанных женщин. Уилл сидел, свесив ноги с края пристани и опустив голову, его плечи содрогались от кашля. Кто-то раздавал одеяла. Висок Роджера жарко пульсировал от боли, но озноб от непредвиденного купания начал проходить.

Он увидел, как Гуго выпрямился и пожал руку брата, а Длинный Меч пожал в ответ. Молодые люди еще не разомкнули рук, когда прибежала Ида, вне себя от беспокойства. Не глядя ни на кого, она бросилась прямо к Роджеру и упала на колени рядом с ним, прямо на мокрые доски пристани.

– Глупец! – завопила она. – Упрямый, неисправимый глупец! – В ее голосе было столько страсти и злости, что сыновья переглянулись.

– Со мной все в порядке, – прохрипел Роджер и снова закашлялся.

Ида гневно фыркнула и сверкнула глазами на остальных:

– Принесите подстилку, нечего стоять здесь и обтекать! – Она хлопнула в ладоши.

Домочадцы Биго, привыкшие к ее мягким манерам, глядели на нее, разинув рот, пока Анкетиль не пришел в чувство и не поспешил исполнить приказание.

Стуча зубами, Роджер улыбнулся жене.

– Несмотря ни на что, – хрипло произнес он, – можно с уверенностью сказать, что мы выиграли щуку. Нашего подвига никому не превзойти!

Эпилог

В лучах весеннего солнца семья Биго и ее друзья собрались на отведенном под сад участке у западной стены Фрамлингема, чтобы поужинать на свежем воздухе. Были расставлены столы, на белых льняных скатертях красовались блюда с оладьями и пирожками, холодным жарким из дичи, озерными лещами, пирожными с заварным кремом и медовыми коврижками с изюмом.

Прислонившись к столу, чтобы немного отдохнуть от общения, Ида попробовала коврижку и, ощутив во рту золотистую сладость, позволила себе мгновение покоя и блаженства. Строительство укреплений еще не было завершено, но каменщики отложили инструменты до завтрашнего дня, чтобы тоже попировать во дворе. Шума и пыли не было. Новый дом наконец достроили и украсили фламандскими шпалерами и отличным постоянным столом на возвышении. Это были второстепенные причины для радости, больше всего ее вдохновляло то, что вся семья собралась под одной крышей. Никто не ссорился, и день обещал стать чудесным воспоминанием, которое можно убрать в шкатулку памяти, словно драгоценную бусину на цепочке, и доставать, когда жизнь будет менее радужной.

Мари обручилась с Ранульфом Фицробертом в часовне замка, и свадьбу собирались сыграть еще до наступления зимы. Роджер официально передал под опеку Гуго десять рыцарских наделов в Йоркшире, чтобы сын имел собственный доход и учился нести ответственность за свои владения. Возвышение Гуго снимет часть бремени с плеч Роджера, и это хорошо. Подарок означал, что Гуго скоро переедет из Фрамлингема в Сеттрингтон, но сегодня Ида не собиралась переживать из-за этого.

Крики детей, бурно играющих в пятнашки, привлекли ее внимание к Ральфу, который, как обычно, вопил громче всех, улепетывая от своего кузена Томаса, маленького сына единокровного брата Роджера. Приятно было видеть, что эта часть старой вражды позади. Роджер пообещал продвигать племянника и охотно позвал Уилла и его семейство на сегодняшнее празднество. Их присутствие служило знаком примирения сторон. Старые раны будут затягиваться и в дальнейшем, даже если шрамы останутся навсегда. По крайней мере, у внука Гундреды будет прочная опора, чтобы прокладывать дорогу в жизни.

Юлиана увлеченно беседовала с Длинным Мечом. Ида была рада, что ее свекровь и первенец нашли общий язык. Юлиане нравилась обходительность Уильяма, а Уильяму льстило внимание утонченной и элегантной вдовы. Даже Гуго и Длинный Меч неплохо ладили. Водный турнир что-то изменил в их отношениях. Они вместе спасли Роджера от гибели, когда перевернулась лодка, а сокрушительный удар Гуго по щиту снискал им приз. Обе стороны излучали настороженную снисходительность, которая, как надеялась Ида, со временем смягчится и превратится в крепкую дружбу. По крайней мере это начало.

Роджер подошел и присоединился к Иде у стола. Она разломила остаток медовой коврижки и одну половину съела, а другой с улыбкой накормила его. Пусть муж больше не тот жилистый гибкий юноша, которого она впервые увидела при дворе больше двадцати лет назад, в ее глазах он оставался красивым, и его волосы еще хранили все оттенки морского побережья, которые она так любила, пусть даже к ним добавилась серебристая пена. Сегодня его лоб охватывал золотой церемониальный венец графства.

У Роджера случился застой в легких после купания в реке, но он уже совсем поправился.

– Здоровый как бык, – заметил король, навестив Роджера перед отбытием в Сент-Олбанс.

По речам и манерам его величество можно было принять за деревенщину.

Роджер взял жену под руку, поднес ее ладонь к губам и поцеловал.

– Мне пришло в голову привезти несколько саженцев яблони из нормандских поместий и посадить здесь, – кивнул он на открытое пространство позади стола.

– Опять придется давить яблоки для сидра, – лукаво улыбнулась Ида.

– Я всегда любил фруктовые сады не за это, – тихо засмеялся он. – По правде говоря, никогда не думал о приготовлении сидра. – Роджер продолжал держать Иду за руку. – Нам предстоят непростые времена с этим новым королем… Впрочем, непростые времена выдавались и прежде. Но что бы ни случилось, есть твердая земля под ногами, стены, которые защитят нас, и близкие люди, на которых можно положиться, на всех до единого.