Будь моей - Линдсей Джоанна
— И к тому же баронесса, а ты прекрасно знаешь, какие нравы у этих дам. У нее, вероятно, перебывала уже дюжина любовников, и я нисколько не удивлюсь, если такая поспешность вызвана исключительно тем, что бедняжка ждет ребенка!
— Будем надеяться, что так оно и есть, а ты не торопись жениться, пока не привезешь ее сюда, — предложил Штефан. — К тому времени ты все выяснишь, а если окажется, что она беременна, у тебя будет законное основание расторгнуть помолвку.
Улыбка на губах Василия, возникшая при этих словах, увяла столь же стремительно, как и распустилась.
— А если эта надежда не оправдается и я окажусь связанным? Я предпочел бы вообще не ехать в Россию, поэтому-то я к тебе и пришел. Ты уже сталкивался с такими затруднениями, Штефан. Какие варианты приходили тебе в голову, когда ты хотел отделаться от помолвки.
— И ты рассчитываешь, что я тебе отвечу? Впервые за весь разговор Василий бросил взгляд на Таню.
— Для тебя это важно? Ты возражаешь?
— Да ради Бога!
Поймав его кислый взгляд, она притворилась, будто ничего не заметила. «Интересно, — подумала Таня, — что он предпримет, если я вдруг рассмеюсь?» И ей захотелось провести небольшой эксперимент: затруднения Василия не вызывали у нее ни малейшего сочувствия. Но Штефан не позволил бы ей потешаться над кузеном, и поэтому Таня всего лишь слушала, как мужчины обсуждают различные возможности, и убедилась, что в конце концов они приходят к мысли, что выбора нет. Василий все больше и больше грустнел.
Таня считала, что ее муж исключительно красив, но совсем иной красотой, чем Василий. В смысле привлекательности Василию не было равных: его внешность гипнотизировала. Но Таня никогда еще не видела его таким опустошенным и разгневанным, и никогда еще глаза его не сверкали так, как сейчас.
Василий мерил комнату шагами, а точнее, метался по ней, как разъяренный золотистый лев, пойманный в ловушку.
Это было завораживающее зрелище — три аршина мужественной грации вдруг обнаружили свою изменчивую и почти дикую природу. Из всех четверых Василий больше других был наделен способностью без промаха разить словом, а не действовать грубой силой. Но, похоже, и он так же склонен к насилию, как и его друзья.
Однажды Тане рассказали, что она должна была выйти замуж именно за Василия, потому что Штефан хотел без лишней суеты увезти ее в Кардинию, а там уж Таня, как и любая другая женщина, конечно же, предпочла бы Василия.
Но тогда она презирала Василия, потому что, встретив Таню в таверне, он оскорбил ее, приняв за обычную шлюху, и отнесся к ней с полным пренебрежением. Кроме того, несмотря на его шрамы и «дьявольские» глаза, с самого начала Таню привлек Штефан, с самой первой ночи очаровал именно он, а не этот прекрасный золотистый Адонис.
— Что же ты собираешься делать? — спросил наконец Штефан.
— Не знаю.
— Нет, знаешь, — спокойно отозвался Штефан.
— Да, знаю, — вздохнул Василий. — Но если это только будет зависеть от меня, свадьба не состоится. Кто-то из них — девушка или ее отец — пойдет на попятный и откажется от этой нелепой и смехотворной помолвки, даже если мне придется показать им, какой я на самом деле.
— А какой ты на самом деле? — подала голос Таня, содрогнувшись от этих слов. — Лучше скажи, что покажешь им, каким ты можешь быть, когда захочешь не понравиться?
Она говорила, опираясь на собственный опыт, и ему пришлось согласиться.
— Как скажете. Ваше Величество. Теперь наступила очередь Тани бросить на него кислый взгляд. Подавив смешок, Штефан сказал:
— Отправляйся домой, Василий. Утро вечера мудренее. В конце концов, даже если тебе и придется жениться, ты не должен…
— Как бы не так, не должен, — негодующе вмешалась Таня.
— Я же говорил, что она возвела супружескую верность в ранг верноподданнической обязанности, — проворчал Василий и, стуча сапогами, вышел из комнаты.
Едва за ним закрылась дверь, Таня гневно выпалила:
— Черт возьми, мне это нравится! Наконец-то с этого павлина полетят пух и перья!
— Я думал, ты простила его за то, что он так себя вел на пути в Кардинию.
— Простила, — заверила она мужа. — Я знаю, что он всего лишь пытался помешать мне влюбиться в него. Но ему следовало бы сразу понять, что этого не случится, а не строить из себя осла в течение всего путешествия; И все-таки он остался таким же павлином, каким был, и слава Богу, если найдется женщина, которая заставит его на пару ступенек спуститься со своего насеста. Надеюсь, эта русская покажет ему, где раки зимуют. Его несчастье в том, что женщины никогда не говорят ему «нет». Они не тра-, тяг время на то, чтобы узнать его получше, а просто моментально влюбляются, взглянув ему в лицо, и воображают, что и с ним происходит то же самое. Неудивительно, что он неизлечимо высокомерен. Он и дня не может прожить, чтобы какая-нибудь девчонка не пыталась его соблазнить.
Заметив гримаску отвращения на его лице, Штефан рассмеялся:
— Ты бы удивилась, моя Таня, узнав, насколько это раздражает его самого. Она фыркнула:
— О, конечно, так же, как меня — беременность!
Все знали, что Таня в восторге от своей беременности, и Штефан только покачал головой.
— Но это правда, — настаивал он, и его золотистые глаза заискрились смехом. — В конце концов, за один день мужчина может совершить только один подвиг — соблазнить женщину.
Теперь она и не пыталась сдерживать сарказм:
— Ну, тогда понятно. Несчастье в том, что он не может облагодетельствовать сразу всех страждущих. Не могу тебе выразить, как я опечалена. Вероятно, я единственная, кто по-настоящему серьезно невзлюбила его, но это не считается, потому что он сам стремился вызвать во мне неприязнь. И все же я искренне считаю, что ему нужно встретить женщину, которая останется к нему равнодушной. К сожалению, сомневаюсь, что нам доведется это увидеть.
— А еще говоришь, что простила его! Таня вздохнула:
— Извини, Штефан. Боюсь, мне еще трудно отделить того Василия, которого я узнала, от того, каким он стал теперь. Безусловно, он очарователен, а иногда бывает очень милым. И, конечно, я знаю, как отчаянно Василий тебе предан, и люблю его за это. Но его надменность и обидная снисходительность, его насмешки и презрение — это ведь тоже он. Они присущи ему с рождения, хотя согласна, и в меньшей степени, чем я думала вначале.
— Я знаю, что он высокомерен, — откликнулся Штефан и добавил, проявляя лояльность к кузену:
— Но не более того.
Таня уже была готова возразить, но осеклась, увидев, как Штефан поднял бровь. В конце концов Василий был не только единственным кузеном ее мужа, они были близки, как братья.
— Ну хорошо, — согласилась она. — Но сейчас он озабочен тем, чтобы расторгнуть помолвку, а ведь эта русская влюбится в него вне зависимости от его поведения, ты же знаешь. И как бы отвратительно он себя ни вел, в конечном итоге это неважно. Он разобьет ей сердце, и все-таки она будет стремиться к нему.
Таня вздохнула:
— Мне жаль эту бедную девушку, честное слово, жаль.
Глава 5
Между тем бедная девушка, которую Тане было так жаль, еще пребывала в блаженном неведении относительно своей помолвки и не подозревала о грядущем приезде своего нареченного жениха.
Когда Богдан принес известие о том, что кардинец всего в нескольких часах пути, Анна была у Константина. Чтобы не быть застигнутым врасплох, барон расставил по дорогам множество людей и, невзирая на уговоры Анны, решил до последней минуты не сообщать дочери о готовящейся свадьбе.
— Да, не очень-то он спешил. Он должен был приехать сразу вслед за письмом, — пробормотал Константин, не упуская повода лишний раз поворчать. — Судя потому, что писала графиня, он выехал уже больше месяца назад. Я ждал его гораздо раньше.
— И о чем это говорит? — спросила Анна. Ответом ей было только хмурое лицо барона.
— Верно. Это говорит о том, что он не хочет жениться.