Истинная любовь - Деверо Джуд

— По-моему, здесь настоящий рай.

Иззи с любопытством посмотрела на подругу. Они познакомились в первый день занятий в архитектурной школе. Две молодые женщины, красивые, элегантные, ухоженные, но на этом их сходство заканчивалось. Иззи мечтала поселиться в маленьком городке и открыть бюро ремонта. Главное место в ее жизни занимала семья — муж и дети.

Аликс же унаследовала от отца страстную любовь к строительству. Ее дед по отцу работал строителем-подрядчиком, и его сын с юности проводил летние месяцы, занимаясь постройкой домов. Зимой отец Аликс трудился в столярной мастерской, изготавливая шкафы. Он получил диплом архитектора еще до рождения дочери, а позднее преподавал в университете.

Аликс с раннего детства росла в двух мирах. Жизнь ее отца была неразрывно связана со строительством. Он с удовольствием учил дочь всему, что знал, от дизайна интерьеров и выбора цветовой палитры для внутренней отделки зданий до забивания гвоздей. Аликс еще школьницей умела читать чертежи.

Другую половину жизни она проводила рядом с матерью писательницей. Часть года, пока Виктория писала свои романы, мать с дочерью жили уединенно. Закончив очередную книгу, миссис Мэдсен устраивала вечеринки с коктейлями, давала роскошные обеды, затевала всевозможные развлечения и забавы. Тихая жизнь сменялась бурной.

Аликс нравилось это разнообразие. Она любила днем сидеть в кузове пикапа и жевать сандвичи вместе с отцовскими рабочими, а вечером, надев роскошное платье от известного дизайнера, веселиться в кругу самых знаменитых писателей и воротил издательского мира.

«В сущности, они мало отличаются между собой, — говорила Аликс. — И тем и другим приходится зарабатывать себе на жизнь. И хотя одни орудуют молотком-гвоздодером, а инструмент других — слово, все они просто трудяги».

Талантливая дочь известных родителей, Аликс росла целеустремленной и с детства стремилась к успеху. Она унаследовала отцовскую любовь к строительству и убеждение матери, что жизнь лишь тогда имеет смысл, когда ставишь перед собой самую дерзкую цель.

Погрузившись в задумчивость, Аликс разглядывала улицы города. При виде отрешенного лица подруги Иззи почти пожалела Джареда Монтгомери. Когда Аликс жаждала что-то узнать, она бывала ненасытной.

— Я видела это раньше, — произнесла Аликс.

— Возможно, у тебя сохранились детские воспоминания. Ты ведь жила здесь в четырехлетием возрасте.

— Непохоже, но… — Аликс огляделась. Напротив, через дорогу, стояло красивое белое деревянное здание с темно-зелеными окнами. Карта, изображенная на боковой стене, показывала удаленность Нантакета от стран в различных частях света. Гонконг, судя по карте, находился в 10 453 милях от острова.

— «Мы — средоточие жизни», — медленно произнесла Аликс. — Эти слова звучат в моей голове, когда я смотрю на ту карту. «Нантакет — центр мира». Должно быть, я слышала это в детстве, Я не понимала, что это значит, но запомнила. Думаешь, фраза имеет какой-то смысл?

— Конечно, — улыбнулась Иззи. «Похоже, уже скоро я смогу уехать», — с удовольствием отметила она про себя. Аликс определенно знала о Нантакете куда больше, чем ей казалось. Мало того, у нее постепенно возникало чувство, будто Нантакет ее дом. Если Виктория на пару с покойной мисс Кингсли задумали все это, чтобы познакомить Аликс со знаменитым архитектором Джаредом Монтгомери, то их план начал осуществляться. — Давай зайдем в «Мюррейс», надо отпраздновать, — предложила Иззи. В магазине на стеллажах поблескивали бутылки с пивом, вином и более крепкими напитками. Иззи хотелось чего-нибудь холодного и шипучего, поэтому она сразу направилась к холодильнику у задней стены.

Но Аликс подошла к старомодному деревянному прилавку и оглядела полки позади него.

— У вас есть ром? — обратилась она к женщине за стойкой.

— Ром? — удивилась Иззи. — Не знала, что ты его любишь.

— Я и сама не предполагала. Кажется, я лишь однажды пробовала ром с колой. Но здесь, на Нантакете, мне почему-то хочется рома.

— Это местная традиция, — улыбнулась продавщица. — Какой вам ром?

— Вон тот. — Аликс указала на бутылку «Флор де Канья» семилетней выдержки.

— На дешевку ты не размениваешься, — заметила Иззи, выкладывая на прилавок три бутылки вина.

Достав из сумки телефон, Аликс просмотрела последние сообщения. Мама объясняла ей, как найти Кингсли-Хаус, но, погруженная в тоску по Эрику, Аликс не распечатала карту на принтере. Вдобавок мамины инструкции, как случалось не раз, скрывали в себе загадку. Виктория была прежде всего писательницей, и это сказывалось во всем; она обожала таинственность.

Аликс взглянула на женщину за прилавком.

— Я собираюсь остановиться в одном доме здесь, на острове. Мама сказала, что туда можно пройти пешком от пристани. Номер двадцать три по Кингсли-лейн. Мама пишет… — Аликс сверилась с сообщением, — дорога поворачивает возле Уэст-Брик. То есть «западного кирпичного»? Не понимаю, что бы это значило. Может, название улицы? Как мне найти Уэст-Брик-роуд?

Продавщица, привыкшая иметь дело с туристами, добродушно усмехнулась.

— Должно быть, она написала просто Уэст-Брик.

— Ну да, так и есть, — кивнула Аликс. — Я подумала, это какая-то ошибка.

— Так вам, наверное, нужен дом Адди, — догадалась женщина.

— Да. А вы ее знали?

— Здесь все ее знали, и нам всем ее не хватает. Так вы та самая девушка, что будет жить здесь весь год?

Аликс немного смутило, что женщине это известно. Не успела приехать, и уже знаменитость.

— Да, — нерешительно призналась она.

— Вам повезло! И не позволяйте Джареду запугивать вас. Хоть он мне и родственник, но примите мой совет — дайте ему отпор.

Аликс растерянно моргнула, глядя на продавщицу. В ее глазах Джаред Монтгомери, он же Кингсли, был божеством, которому поклонялись. В мире архитектуры, где жила и работала Аликс, о нем говорили с придыханием. Но на Нантакете, похоже, никто и не думал благоговеть перед гением.

Иззи пришла на помощь подруге:

— Мы уже встретили одного мужчину, который сказал, что он… кузен мистера Кингсли. У него еще много родни?

Лицо продавщицы расплылось в улыбке.

— Многие из нас потомки тех мужчин и женщин, что первыми поселились на нашем острове, и все мы так или иначе приходимся друг другу родней. — Она подошла к кассе и пробила чек. — Возле банка поверните налево. Там будет главная улица, Мейн-стрит. Вы увидите три одинаковых кирпичных дома. Кингсли-лейн уходит направо возле крайнего из этих зданий.

— Это и есть Уэст-Брик — западный кирпичный, — сообразила Аликс.

— Верно.

Подруги расплатились и, поблагодарив продавщицу, вышли из магазина.

— Теперь нам нужно только найти банк, — сказала Иззи. Но Аликс снова погрузилась в транс, разглядывая городок. Дом по другую сторону дороги заставил ее застыть на месте. От главного двухэтажного здания отходили в обе стороны одноэтажные боковые крылья с низкими покатыми крышами. Над окошком в форме полумесяца наверху виднелось еще одно, восьмиугольное, решетчатое. — Мне чертовски жаль прерывать твои размышления, — проворчала Иззи, — но если и дальше так пойдет, мы доберемся до места только к ночи.

Аликс неохотно двинулась дальше, продолжая рассматривать каждое встречное строение и восхищаться его совершенством. Когда подруги поравнялись с аптекой, напоминавшей декорации к фильму об Америке девятнадцатого века, Аликс взволнованно воскликнула:

— Я помню это место! Я его знаю. — Распахнув старомодную сетчатую дверь, она вбежала внутрь. Иззи бросилась за ней. Слева располагалась потертая стойка, перед которой теснились табуреты, позади нее на стене висело зеркало.

Опустив на пол сумку, Аликс уселась на табурет.

— Я хочу горячий сандвич с сыром и ванильный фрап, — решительно заявила она молодой женщине за стойкой.

Иззи опустилась на соседний табурет.

— Когда ты успела проголодаться, и что такое фрап?

— Молоко, мороженое. — Аликс пожала плечами. — Не знаю. Я всегда заказывала раньше именно это и хочу заказать сейчас.