Нина Роуэн - Страсть к удовольствию
Но когда родился Эндрю, Клара неожиданно поняла, что любовь может сокрушать все доводы разума подобно тому, как мощное половодье сокрушает все преграды на своем пути. Она узнала, что такое настоящая радость и что такое страх. И узнала, что значит любить кого-то – любить безоглядно и безоговорочно. Теперь-то она понимала, какие чувства когда-то испытывала ее мать.
Поэтому Клара твердо решила: чтобы вновь оказаться рядом со своим сыном, она будет предельно расчетливой, рассудительной и практичной. Если, конечно, осмелится.
Глава 3
– Подготовка к балу у леди Ростен идет успешно? – спросил Гранвилл Блейк. Он открыл футляр часов из вишневого дерева, циферблат которых был украшен ландшафтной сценой и мельницей с вращающимися крыльями.
– Вполне. – Присев на стоявший рядом табурет, Клара наблюдала, как дядя возился с пружинами и шестернями хронометра.
Возвращение дяди Гранвилла вернуло Кларе чувство реальности, которое она отчасти утратила в тот момент, когда Себастиан Холл вновь появился в ее жизни.
– Мы с Томом перевезли Миллисент и ее скамейку на Ганновер-сквер, – продолжала Клара. – Теперь дело за клавесином. Леди Ростен сказала, что ты можешь собрать механизм в пятницу днем.
– Хорошо-хорошо, – закивал дядя Гранвилл и потянулся за мотком проволоки, потом взял маленький токарный станок. Нахмурившись, он рассматривал механизм часов, не обращая внимания на упавшие ему на лоб пряди светлых волос.
Клара с улыбкой наблюдала за ним, и нежность переполняла ее сердце: она очень любила своего дядю, и эта любовь ни единожды не была омрачена злобой или горечью. В течение многих лет он, как мог, пытался защитить их с матерью от лорда Фэрфакса. Дядя Гранвилл не хотел, чтобы Уэйкфилд-Хаус попал в его руки, поэтому нанимал адвокатов, чтобы сражаться с отцом Клары в суде, а также писал бесчисленные письма Фэрфаксу, выступая в защиту племянницы. Увы, все было безрезультатно, но Клара знала, что дядя сделает все от него зависящее, – чтобы вернуть ей сына.
У двери послышалось деликатное покашливание. Повернув голову, Клара увидела стоявшую у порога миссис Фокс – прямую словно мачта, как всегда, холодную, но все же красивую.
– Доброе утро, миссис Фокс.
– Здравствуйте, миссис Уинтер. – Дама кивнула Гранвиллу. – С возвращением, мистер Блейк.
– Да-да, благодарю вас, миссис Фокс. – Гранвилл повернул какую-то деталь внутри часов и бросил на женщину беглый взгляд поверх очков.
– Как поживает семья месье Дюпре? – поинтересовалась миссис Фокс.
– Скорбят, конечно, но время лечит, – ответил Гранвилл. – Сын месье Дюпре отправил сюда еще несколько ящиков с механизмами и деталями. Должны прибыть в течение недели или около того. Он решил, что я смогу найти им достойное применение.
– Очень любезно с его стороны… принимая во внимание обстоятельства, – пробормотала миссис Фокс. Она снова посмотрела на Клару. – У вас еще не было посетителей?
– Нет еще. Мы открылись всего лишь пятнадцать минут назад, – ответила Клара.
– Но все равно парадный вход не должен оставаться без присмотра.
– Если бы кто-то вошел, мы с дядей услышали бы звон дверного колокольчика.
– Посетителей нельзя заставлять ждать. – Миссис Фокс взглянула на Гранвилла. – К тому же, мистер Блейк, я уверена, что вам хочется отдохнуть после долгой дороги.
Гранвилл что-то пробормотал себе под нос – все его внимание было обращено на механизм часов.
– Ваш багаж подняли наверх, мистер Блейк, – продолжала миссис Фокс. – А Том уже приготовил ванну. Так что, думаю, вам следует поторопиться, пока вода не остыла. Вы слышите, мистер Блейк? – Дама повысила голос.
Гранвилл наконец поднял голову и проговорил:
– Э… премного благодарен, миссис Фокс. – Дядюшка осторожно взял за ось какое-то зубчатое колесико и пошел с ним к двери, не отрывая глаз от крохотной детали.
Когда мастер вышел, миссис Фокс повернулась к Кларе.
– Я изменила график встреч на это утро, чтобы мистер Блейк мог немного отдохнуть, – сказала она.
– Как же встреча с мистером Холлом?
Миссис Фокс нахмурилась.
– Мистер Холл не записан в книге визитов.
– Но он сказал мне, что зайдет сегодня утром. – Клара почувствовала, как при мысли о Себастиане ее словно захлестнула теплая волна.
– Вообще-то, миссис Уинтер, это не слишком удобно, – сказала миссис Фокс. – Может, следует предупредить мистера Холла, что встреча откладывается?
– Нет-нет. Он уже давно хотел поговорить с дядей Гранвиллом.
– Что ж, ладно. – Миссис Фокс неодобрительно покачала головой и выплыла из комнаты; ее черные юбки шлейфом тянулись за ней словно угольная пыль.
В раздражении передернув плечами, Клара вернулась в мастерскую и вновь принялась за шитье. Эта работа вскоре успокоила ее ритмом монотонных движений – стежок, еще стежок и еще… Нитка с легким скрипом то и дело проходила сквозь тяжелый шелк, и это позволяло отвлечься от неприятных мыслей.
– Собирался отдать тебе. – Гранвилл вошел в комнату и протянул племяннице механическую игрушку. – От месье Дюпре. Его жена сказала, что он хотел послать это тебе, но не успел.
Клара взяла игрушку и с любопытством ее оглядела. Стройная фигурка в костюме Арлекина с гофрированным воротником балансировала на небольшой подставке. Маленький ключик торчал в крохотной скважине. Секунду поколебавшись, Клара повернула ключ. Акробат нагнулся, оперся руками о столик и поднял свое тело в воздух, затем, изогнувшись, совершил изящный кульбит, после чего вернулся в первоначальное положение.
Клара рассмеялась, восхищенная этим причудливым действием.
– Для твоей коллекции, – сказал Гранвилл с грустной улыбкой.
Клара выдвинула из-под стола довольно объемистый деревянный сундук и откинула крышку. В сундуке было несколько десятков игрушек: некоторые – подвижные, приводимые в действие сложными механизмами, другие же – просто куклы и фигурки зверей, но созданные с огромной любовью и необыкновенным мастерством. Все они были декорированы с большой тщательностью и наряжены в костюмы из шелка и атласа, причем крошечные украшения, пуговицы, а также лица и мордочки зверушек, были выписаны с мельчайшими подробностями. В сундуке хранились уточки, которые как живые ходили вперевалку и вполне убедительно крякали, были тут и танцующие животные, поющие птицы, деревянные поезда, самые разнообразные волчки, а еще пастух, игравший на флейте, и турецкий паша, который прятал три серебряных шарика под золотыми кубками.
– Я сегодня же напишу мадам Дюпре и поблагодарю ее, – сказала Клара.
– Ей будет приятно. – Гранвилл внимательно посмотрел на молодую племянницу. – Прости, Клара. Я дал указания своему адвокату прозондировать вопрос продажи или передачи Уэйкфилд-Хауса твоему отцу, но вряд ли можно что-то сделать после вынесения окончательного судебного вердикта.
Клара сжала пальцами акробата.
– Может, еще можно обратиться в высшие судебные инстанции?
Гранвилл молчал. Его голубые глаза были полны сочувствия, и этот дядюшкин взгляд говорил о многом. Со вздохом опустившись на стул, Клара закрыла лицо ладонями. Мгновение спустя дядя обнял ее за плечи.
– Никогда не оставляй надежду, моя милая, – тихо проговорил он.
– Какая же я глупая, – прошептала Клара, судорожно сглотнув, с трудом удерживаясь от рыданий.
– Разве можно назвать глупой мать, которая хочет вернуть своего ребенка? – с нескрываемой печалью в голосе произнес Гранвилл.
Конечно, нет, – в этом Клара была согласна с дядей, – но все же глупо было с ее стороны рассчитывать задобрить своего отца настолько, что тот откажется от опеки над Эндрю.
Увы, было очевидно: решение суда пересмотру не подлежит, – и все же Клара не могла в это поверить, не могла представить себе мир, в котором беззащитный мальчик, ее сын, будет обречен на жизнь без матери.
Не желая, чтобы дядя вновь стал свидетелем ее слабости, Клара выпрямилась и, утерев набежавшие слезы, решительно расправила юбки и проговорила:
– Пожалуй, нам лучше вернуться к работе. До бала у леди Ростен предстоит еще многое сделать.
Казалось, дядя хотел еще что-то сказать, но оба понимали, что сказать ему нечего. Гранвилл вернулся в свою мастерскую, а Клара снова взяла в руки игрушку и, повернув ключ, стала наблюдать за ловкими кульбитами механического акробата. «Эндрю наверняка понравилась бы эта игрушка», – подумала Клара. Чтобы подарок месье Дюпре был у нее перед глазами, Клара положила акробата на стоявший поблизости столик, потом села в кресло и продолжила шитье.
«Стежок вправо, стежок влево, стежок вправо, стежок влево… Не думай, не вспоминай», – говорила она себе.
– Не ожидал, что когда-нибудь смогу увидеть ее улыбку, – раздался вдруг красивый низкий голос.
Клара вздрогнула и подняла глаза. У порога, прислонившись к косяку, стоял в дверном проеме Себастиан Холл.
