Коварный обольститель - Хейер Джорджетт

– Какое значение могут иметь для вас любопытствующие взгляды гостиничных слуг? – поинтересовался Сильвестр, выразительно приподняв брови.

– О, как это на вас похоже! – вскричала Феба. – Уж конечно, мантия вашего титула и величия накроет и меня, не так ли? Как это, должно быть, замечательно – настолько возвыситься над всеми остальными, чтобы с полнейшим равнодушием игнорировать мнение низкорожденных людишек!

– Поскольку своим титулом я не размахиваю направо и налево, а мое величие, как вы изволили выразиться, уместилось в одном-единственном саквояже, то моя мантия может показаться вам дырявой! – парировал Сильвестр. – Однако же будьте покойны! Для вас я сниму приватную гостиную, так что вам, по крайней мере, не придется сносить любопытствующие взгляды своих соседей-постояльцев!

В этот момент в перебранку почел за благо вмешаться Томас.

– Не думаю, что стоит так спешить, Солфорд, – сказал он. – Вы забываете, наши финансовые возможности не соответствуют вашим желаниям.

На лице Сильвестра отразилась досада.

– Очень хорошо! – заявил он. – В таком случае мы остановимся в какой-нибудь небольшой гостинице, похожей на эту.

– Гостиницы, в подавляющем большинстве, битком набиты, – предостерег его Том. – Как бы нам не пришлось объездить весь город в поисках постоялого двора, в котором отыщутся комнаты для нас четверых, и тогда спать мы ляжем не раньше полуночи!

– То есть вы хотите сказать, я должен остаться здесь? – пожелал узнать Сильвестр.

– Что ж, здесь, по крайней мере, помещений хватит на всех.

– Если свободные комнаты есть и тут, то с таким же успехом…

– Нет, в другом месте их может и не быть! – вмешалась Феба. – Сэр Ньюджент снял весь дом, выгнав отсюда тех бедняг, что жили здесь до нас! И почему вы недовольно кривитесь, я не понимаю, ведь сами поступили точно так же, когда заставили миссис Скелинг превратить свою буфетную в гостиную для вас одного!

– И кого же, хотелось бы мне знать, я выгнал из «Синего вепря»? – осведомился Сильвестр.

– Что ж, так получилось, что других постояльцев там не было, но я нисколько не сомневаюсь, вы бы выгнали их непременно, коль они там сыскались бы!

– Ах, вот как? В таком случае, позвольте сообщить вам…

– Послушайте! – взмолился Том. – Вы можете оскорблять друг друга, если вам так нравится это занятие, весь путь до Дувра, и я обещаю, что не скажу вам ни слова! Но сейчас давайте решим, как нам следует поступить! Вскоре слуги начнут накрывать на стол. Я не виню вас за то, что вам не хочется оставаться здесь, Солфорд, однако, учитывая, что в карманах у нас гуляет ветер, а теперь на руках у нас к тому же оказался юный Эдмунд, то что еще мы можем сделать? В конце концов, если вы не желаете терпеть глупости Ньюджента, можно договориться с мадам о том, что вы заплатите за себя отдельно.

– А я иду укладывать Эдмунда спать! – провозгласила Феба. – И если вы попытаетесь отнять его у меня, герцог, то я скажу ему, что вы жестокий и бессердечный человек, таким образом непременно настроив его против вас. Особенно после того, как вы столь жестоко обошлись с ним самим!

На этом они и расстались. Солфорд застыл с раскрытым ртом, не зная, что сказать. Том ухмыльнулся, глядя на него.

– Да, вы же не захотите, чтобы Эдмунд рассказывал всем и каждому, что вы – Плохой Человек? Видели бы вы, как он регулярно доводит Фотерби до белого каления! Кстати, раз уж мы заговорили об этом, он уверяет, что вы мелете человеческие кости в порошок и печете из них хлеб.

Уголки губ Сильвестра предательски дрогнули, но он ограничился тем, что сказал:

– Как мне представляется, Эдмунду позволили решительно отбиться от рук! Что касается тебя, Томас, то если я еще раз услышу, как ты чертовски нахально и дерзко…

– Вот так-то лучше! – одобрительно заметил Том. – А то я уж было начал думать, что вы так и не соизволите слезть со своего высокого насеста! Послушайте, Солфорд…

Юноша умолк, потому что в комнату с выражением тоскливого уныния на лице вошел сэр Ньюджент.

– Вы сказали Ианте о том, что я здесь? – незамедлительно обратился к нему Сильвестр.

– Боже милостивый, нет конечно! Я бы ни за что не позволил себе сообщить ей об этом! – отозвался шокированный сэр Ньюджент. – Особенно сейчас. Она буквально в отчаянии. Чувствует себя так, как я и подозревал. Вам придется похитить мальчика, пока мы спим. Посреди ночи, как говорится.

– Я не сделаю ничего подобного!

– Не ловите меня на слове! – капризно возразил сэр Ньюджент. – Здесь нет ничего непристойного! Вы, похоже, думаете, что вам предстоит тайком пробираться в спальню мисс Марлоу…

– Я не думаю ничего подобного! – отрезал Сильвестр.

– Опять вы за свое! – пожаловался сэр Ньюджент. – Что за манера – щелкать меня по носу всякий раз, стоит мне открыть рот! Никто не говорит о том, чтобы вы тайком пробирались в ее спальню: она сама отдаст вам мальчика. Вам, разумеется, придется взять ее с собой, и я не уверен, что и Орде не лучше будет уехать с вами, ведь один Господь знает, что выкинет ее милость, если он останется. Вся штука в том…

– Мне вы можете не рассказывать! Томас, или ты прекращаешь смеяться, или я оставляю тебя гнить здесь! Поймите меня правильно, Фотерби! У меня нет ни малейшей нужды похищать собственного подопечного! Ни вы, ни Ианта не можете помешать мне забрать его. Но, хотя именно так я и намерен поступить, у меня достанет уважения к ее чувствительной натуре, чтобы не только уведомить леди о моем намерении, но и заверить в том, что мальчику будет обеспечен надлежащий уход. Итак, или вы проводите меня к Ианте, или отправляйтесь к ней сами и сообщите, что завтра я увожу Эдмунда домой!

– Нет, я не стану этого делать! – сказал сэр Ньюджент. – Быть может, у вас и есть подобное право – хотя мне точно известно, оно у вас есть! Я справлялся у своего стряпчего, черт возьми! – но знает ли об этом ее милость? Имею в виду, признается ли она в том, что ей это известно? Если вы думаете, что признается, то, позвольте заметить вам, герцог, вы совершенно не разбираетесь в женщинах! Что само по себе просто нелепо, потому что вам не удастся запудрить мне мозги настолько, чтобы я забыл о том, как не далее чем год назад вы предложили carte blanche [77]… как там ее звали, эту вертихвостку? Ну, вы понимаете, кого я имею в виду! Честолюбивая птица высокого полета, с золотистыми кудряшками и…

– Мои дела не имеют никакого отношения к предмету нашего обсуждения! – заявил Сильвестр, оцепенев от гнева.

– Как пожелаете! Хотя, если откровенно, мне всегда хотелось спросить у вас… Впрочем, нет, я вижу, вы уже готовы прийти в бешенство, и потому прошу не обращать на меня внимания! Словом, вся штука в том, что, если я расскажу ее милости о вашем замысле, она сочтет, будто я должен помешать вам уехать с этим чертенком. Не говоря уже о том, что я просто не хочу этого делать, как бы я смог противостоять вам? Вы же знаете женщин, герцог, – вы ведь не возражаете против этого заявления, а? Она подумает, что я должен обнажить шпагу, и будет совершенно бесполезно втолковывать ей, что у меня ее нет, поскольку женщины не желают мыслить рационально! Вы хотя бы представляете, что станет со мной, пока вы будете убегать с мальчишкой, довольный как слон? Да я не удивлюсь, если целый год после этого она не будет со мной разговаривать!

– Это, – заявил ему Сильвестр, – ваше личное дело!

– Нет, как у вас только язык поворачивается говорить такие вещи? – ахнул сэр Ньюджент. – Я тут из кожи вон лезу, чтобы помочь вам с мальчиком, а вместо того… О боже, ты еще не лег?

Это восклицание было вызвано появлением на пороге мастера Рейна, на лице которого было написано выражение человека, принявшего нелегкое решение и теперь не намеренного отступать. За ним вошла Феба, она сказала:

– Эдмунд хочет поговорить с вами, перед тем как лечь спать, сэр Ньюджент.

– Нет-нет, заберите его обратно! – заявил тот. – Я только что пережил суровое потрясение – и сейчас решительно не в форме!