Вера Фальски - Ни за какие сокровища
– В конце концов, не каждый день мы вырываем Венжувку из рук преступников! – кричала она в толпу. Видимо, торжественность момента вызвала неконтролируемый рост пафоса.
Остальные женщины подхватили эту мысль и уже начали планировать, кто что приготовит.
Сильвия наблюдала за Эвой. Адреналин, поддерживавший ее во время акции, перестал действовать, и казалось, что подругу с каждой секундой покидают силы. Поэтому Сильвия отсоветовала исполненным добрых намерений женщинам устраивать веселье, убедив, что всем надо отдохнуть. Решили, что организуют большой праздник в честь героев в ближайшее время, как только Эва и остальные немного придут в себя.
Но когда они остались втроем, Тимон заявил, что нельзя так просто разойтись в разные стороны.
– Вы отдаете себе отчет в том, что мы только что сделали? Мы дали отпор бандитам, на которых не было управы. Нам это удалось!
– Эва, будет лучше, если ты еще побудешь с нами, – добавила Сильвия, догадываясь, что, когда эмоции, связанные с этими бурными событиями, утихнут, ее подруга останется один на один с мыслями об Александре, а это наверняка не сулит ничего хорошего.
Сложно сказать, убедили они Эву или у нее просто не было сил подумать, чего ей на самом деле хочется, но девушка предпочла подчиниться. В их обществе она чувствовала себя комфортно – не нужно было ни притворяться, ни объясняться, – предложение выпить пиво было принято.
Войдя в кафе, Эва вдруг вспомнила, что именно здесь Марек сделал то неудачное предложение. И почувствовала странный укол в сердце… и удивление. Казалось, это было так давно, а ведь прошло всего несколько месяцев, вместивших в себя столько событий, что их свидание уже стало как бы отголоском прошлой жизни.
Следовало признать, что Сильвия и Тимон были действительно милыми. Они только на голове не стояли, чтобы отвлечь ее от черных мыслей: снова переживали невероятные события последних двух дней, вспоминали самые яркие моменты…
– Выражение лица немца, когда он увидел рассерженную толпу деревенских баб, – это что-то! – смеялся Тимон.
– Следи за языком! – Сильвия погрозила ему пальцем. – Цесликова дала бы тебе прикурить за деревенскую бабу.
– Что правда, то правда. Не хотел бы я быть с ней в ссоре!
– Достаточно того, что ты ничего не испортил. Ты слышал, что она о тебе сказала? Что этот журналист, в принципе, ничего – как для приезжего.
Тимон скорчил смешную рожицу, которая должна была выражать безграничный испуг, и осторожно взглянул на Эву. Несмотря на все их усилия, было видно, что мыслями она в другом месте. Действительно, Эва не могла наслаждаться этой минутой. Их шутки не могли пробиться сквозь стекло, отделявшее ее от беззаботного и радостного настроения. И, чувствуя себя здесь все более не к месту, она решительно встала.
– Извините, но это бессмысленно. Мне нужно побыть одной.
Они замолчали, беспомощно глядя то на нее, то друг на друга.
– Я отвезу тебя домой, – согласилась Сильвия, понимая, что попытки уговорить подругу посидеть с ними ничего не дадут.
– Нет, спасибо. Пожалуйста, хоть вы не заставляйте меня что-то объяснять! Дома меня и так не оставят в покое. Мне нужно немного побыть одной. Собраться с мыслями. Я справлюсь, обещаю. А вы посидите еще, вы это заслужили. – Эва из последних сил послала им что-то похожее на бодрую улыбку.
Сильвия и Тимон удрученно смотрели на нее. Но можно ли кому-нибудь помочь принуждением? Пожалуй, нет.
– Звони в любую минуту, дорогая, – сказала Сильвия, вставая. – Как только почувствуешь, что мое общество хоть немного поднимет тебе настроение, пять минут – и я рядом.
У Эвы сжалось сердце.
Она знала, что для того, чтобы помочь ей в этой авантюре, Сильвии, как матери маленьких детей, пришлось совершить настоящий подвиг.
Пока мама спасала Венжувку, Янек и Марцелинка оставались под присмотром срочно вызванной из соседнего повета подрастающей двоюродной сестры. А теперь Сильвия еще и заявляла о готовности прийти на помощь в любое время дня и ночи. Подруги обнялись, и Эве пришлось собраться с силами, чтобы не расплакаться. Она протянула Тимону руку, но он крепко обнял девушку.
– Ничего бы не получилось, если бы не ты. Ты лучшая. – Похоже, он тоже был растроган. – Надеюсь, мы скоро увидимся.
– Думаю, да, – ответила Эва, не зная, как выразить огромную благодарность, которая ее переполняла. Она знала, что может рассчитывать на них в печали и в радости. То, что они сделали вместе, навсегда их соединило.
Наступил момент, когда она должна была встретиться лицом к лицу с тем, от чего все равно не убежать, – с чувствами настолько противоречивыми, что она пока не могла даже четко их сформулировать. Нужно было хорошенько подумать.
Выйдя из кафе, Эва не успела сделать и двух шагов, как кто-то схватил ее сзади за плечи и, не давая возможности защищаться, швырнул в припаркованный рядом автомобиль. Падая на заднее сиденье, девушка смогла все же рассмотреть лицо нападавшего. Рышард! Она не смогла даже крикнуть, как получила удар в лицо и потеряла сознание. Все произошло за несколько секунд, так что Рышард, когда оглянулся, чтобы убедиться, что все обошлось, не заметил никаких ненужных свидетелей. Он прикрыл Эву одеялом, сел в машину и уехал.
* * *Брызги воды в лицо привели девушку в сознание. В памяти остались какие-то обрывки, которые с трудом укладывались в целостную картину: друзья в Мронгово, нападение на улице, наконец Рышард… Теперь он склонился над Эвой и приподнял ей голову, потянув за волосы, – очевидно, проверяя, очнулась ли она. И усмехнулся, когда их взгляды встретились.
– Наконец-то вы проснулись, – сказал он с ужасающей в данной ситуации любезностью в голосе.
Эва прикрыла глаза. Она сидела на полу, опершись о стену. Боль расходилась от головы по телу.
– О нет, не спать! Нам нужно уладить одно важное дело.
Эва предпочла бы оставаться в обморочном состоянии – по крайней мере, тогда ничего бы не чувствовала. Но сознание вернулось, поэтому она попыталась сориентироваться, где находится, и сразу уловила запах, показавшийся ей знакомым. Он не был приятным, скорее отталкивающим. Запах сырой земли, наводивший на мысль о могиле. Свет забранной железной сеткой лампочки падал на грубо побеленные стены. Эва вспомнила, что уже была здесь раньше. Это был подвал в мазурском поместье Алекса. Самое нелюбимое ею место, оставленное в прежнем виде, хотя остальная часть дома полностью преобразилась. Как Рышард попал во владение Алекса? Почему они здесь оказались?
– Не будем терять времени, – прервал ее лихорадочные размышления Рышард. – Ты доставила мне много хлопот…
Боль отошла на второй план, уступив место ужасу, сжавшему сердце клещами. Она в ловушке! Осознание этого лишало сил.
– Но я не мстительный. Только слабые люди руководствуются эмоциями, – продолжал Рышард, словно излагал жизненные принципы успешных людей. – Отдай диск, и разойдемся в разные стороны.
Эва смотрела на него, рассчитывая на продолжение, которое позволит ей понять, о чем речь.
– Ты оглохла? Отдай диск!
– Какой диск? – с трудом выдавила она из себя.
Было заметно, что Рышард еле сдерживается.
– Тебе хочется поиграть со мной? – Он присел на корточки и, чуть ли не уткнувшись в ее лицо, заорал: – Где он?!
Эва сжалась от ужаса. «Сконцентрируйся! – мысленно приказала она себе. – Нельзя поддаваться панике». О каком диске он говорит? Стоп! Диск! Наверное, речь о том проклятом диске, который она нашла в апартаментах в Варшаве. Ведь именно с этого начался сущий ад.
– Кажется, я знаю, что вы ищете, – осторожно ответила Эва.
Рышард угрожающе смотрел на нее.
– Эти диски в Варшаве, в квартире Алекса… – Слова застряли у Эвы в горле, так как Рышард со всей силы сжал ее шею.
– Слушай меня внимательно, так как, похоже, ты настолько глупа, что не понимаешь, что происходит, – процедил он сквозь зубы. – Этот диск – твой единственный шанс выбраться из этого бардака. Живой.
Эву охватило отчаяние. Она ведь сказала ему правду! Почему он ведет себя, как глухой?!
– Я… не вру. Вы должны мне верить… Да, я видела запись… Вы все и одна женщина…
Рышард поднялся на ноги.
– Диск остался в квартире, – продолжала Эва. – По крайней мере, я ничего не знаю о том, что Александр его выносил. Вы должны его там найти…
Это было последнее, что девушка успела сказать, прежде чем он ударил ее ногой. Она упала. Спрятаться было негде, а Рышард впал в исступление. Эва сжалась под ударами, перестала думать. Ее крик заполнил тесное помещение.
Боль безжалостно атаковала ее тело. В какой-то момент она поняла, что чувствует только новые места, куда попадают его удары. Потом боль начала уходить вглубь. Эва закрыла глаза и с облегчением поняла, что боль и удары остаются где-то за пределами ее восприятия. Она все глубже опускалась в пучину.
Успокаивающее погружение прервал оглушительный грохот – казалось, осыпаются стены. Эва услышала, как ее палач закричал. Удары прекратилось. Она открыла глаза, но не могла повернуть голову, поэтому только краем глаза заметила, что Гжеляк упал. На лестнице, ведущей в подвал, стояла Малгожата с ружьем.
