Офисный дневник девушки по вызову - де Жур Бель

Суббота, 10 июня

Его губы мазнули по моему соску, разошлись, и язык метнулся наружу, прижимаясь к розовой плоти. Я почувствовала внезапную слабость, глаза защипало; к моему удивлению, воображение нарисовало мне не картинку того, что этот прекрасный мужчина собирался сделать со мной, а образ моего бывшего. Последний язык, который касался меня там, принадлежал ему. Горячие слезы вскипели на моих глазах, и меня захлестнуло странное чувство: каждое движение ладоней ЧЛ по моей коже, его настойчивые бедра, прижимающиеся к моим, стирали последние остатки Этого Парня с моего тела.

Конечно, я занималась сексом с другими людьми и после того, как познакомилась с Этим Парнем. Но я утаивала какую-то частичку себя от всех этих мужчин, причем до такой степени, что воспоминания о них казались более далекими и менее различимыми, чем воспоминания о моем бойфренде, ставшем бывшим около шести месяцев назад. Где-то в рептильной части моего мозга я, наконец, начала понимать, что все кончено, мы больше никогда не будем вместе – и этот мужчина, кем бы он впоследствии ни стал для меня, нечто большее, чем одноразовый партнер.

Я закрыла глаза и запустила пальцы в волосы ЧЛ. Готова ли я к этому? Означает ли это, что каждый день будет все больше и больше отдалять меня от телесных воспоминаний об Этом Парне, пока в конечном счете он не станет лишь абстрактной коллекцией впечатлений, перестав быть реальным, полностью плотским переживанием?

ЧЛ поднял голову.

– С тобой все в порядке? – спросил он. Тело мое стало жестким, как доска; я одеревенела от страха.

Но – страха перед чем? Перед тем, чтобы наслаждаться другим мужчиной так же полно, как я наслаждалась своим бывшим? Страхом перед тем, что жизнь продолжается?

Со временем любой любовник становится воспоминанием. Те, кто мне платил, становились воспоминаниями очень быстро; часто к тому моменту, как я садилась в такси, везущее меня домой, они уже были историей, моментальным фотоснимком, а не реальными людьми. Тот же процесс, чуть более медленный, но не менее окончательный, происходил и с теми любовниками, которых я выбирала. Тот, кто некогда разбил мне сердце, когда мы были студентами, теперь помнился мне, насколько это касалось сексуальной памяти, единственным минетом, когда на глазах у меня была повязка, и он мастурбировал меня пальчиковым вибратором. А₁ – моим первым анальным сексом, который я не могла даже вспомнить, когда мне того хотелось. А₂ – тем сеансом, когда я привязала его к креслу и вводила гигантский фиолетовый вибратор в его задницу. Они по-прежнему оставались для меня особенными, драгоценными мужчинами и воспоминаниями, но они были прошлым. И теперь Этот Парень становился прошлым.

Я грубо, взасос поцеловала ЧЛ, с зубами и языком, закрыв глаза, чтобы ни один из нас не видел, что я вот-вот расплачусь. Он затвердел, и я почувствовала его своим бедром. Я передвинула его ладони на верхнюю часть своих бедер, и он схватился за них; перевернулась, уткнулась лицом в подушку и подставила ему зад, молча всхлипывая в белые хлопковые простыни.

Воскресенье, 11 июня

Послала SMS ЧЛ: «Оч. отвлекаюсь на работе. Хочу поскорее в кино и… поболтать? Х»

На что он ответил: «Сам никак не могу сосредоточиться… пытаюсь это сделать, поскольку сижу в поезде, уезжающем из Лондона, но вернусь через два дня. Соблазнишь меня тогда?»

У меня и в мыслях не было писать ему так легкомысленно или дерзко. Если уж на то пошло, я витала в облаках – настолько, что это было почти неприлично. Никому об этом не рассказывая, я прокручивала ситуацию в мыслях снова и снова. «Я всегда вижу, когда у тебя в голове крутится какая-то мысль, – говаривала мне мама. – У тебя тогда весь лоб в бороздах». Думаю, сейчас в эти борозды можно было смело сажать картошку. Он был таким совершенным, таким… Так в чем подвох? Ведь не может быть, чтобы не было подвоха.

«Жду не дождусь увидеть тебя снова – может быть, сходим в паб, когда закончится премьера?»

Телефон пискнул, так что я поняла, что сообщение он получил. Но прошел час, другой – нет ответа. Немного странно. Я пошла обедать и нарочно оставила телефон на столе, чтобы не испытывать искушения через каждые 10 секунд проверять, нет ли ответа.

Когда вернулась – ничего. Все полоски полны, так что дело не в отсутствии приема. Я даже позвонила себе на мобильник со своего офисного телефона. А потом забеспокоилась: вдруг он в тот же момент пытается позвонить мне?

О, ради всего святого, да, конечно, он и не собирался звонить! Глупая женщина, вы с ним только что переспали, а теперь ты душишь его звонками и требованиями о встрече! Это нарушение всех правил, от первого до пятитысячного, из руководства «Как быть привлекательной для мужчин». Ты ведь уже научена горьким опытом. Будь крутой, черт тебя побери!

– Привет, крутая! – Джайлс заглянул в кабинет, проходя мимо моей открытой двери. – Что, мне кажется или у тебя в последнее время настроение не очень? Как у вас с Алекс, все хорошо?

Я подняла взгляд от стола. Я все смотрела и смотрела на телефон, желая, чтобы он зазвонил, пискнул, сделал хоть что-нибудь.

– Ты же меня знаешь, усердно тружусь, – ответила я.

– Если ты думаешь, что я в это верю, то, о женщина, у нас определенно нет никакого совместного будущего! – рассмеялся Джайлс. Похоже, он без всяких усилий оправился от того, что случилось у него с Алекс. Задела ли она его? Смутила ли? Угрожала его карьере, может быть, преследованием по делу о домогательстве? Теперь я не стала бы исключать ничего. Но он все так же кипел энергией и ничего такого не показывал. – Ты так же походя справишься с этой конференцией через неделю, как и всегда. И она пройдет блестяще, как и всегда. Сделай так, чтобы казалось, что тебе это дается без усилий.

Ага, блестяще! Без усилий. Как и столь многое другое в жизни.

Понедельник, 12 июня

В вечер премьеры мне полагалось быть за кулисами, помогать девочкам менять костюмы и следить за тем, чтобы вспомогательные детали костюмов находились… ну, более или менее там, где им полагалось находиться. Но я сказала режиссеру, что из-за семейных проблем опоздаю; можно, я поменяюсь с кем-нибудь из капельдинеров, а за кулисы пойду после первой сцены? Она была занята подготовкой и поэтому дала свое согласие по телефону.

Семейные проблемы, ах ты, сладкая моя задница! Да я хотела посмотреть, кого ЧЛ приведет на мюзикл.

Я была в противоположном углу зала, когда они вошли. Вероятно, оно и к лучшему. Так вот, значит, она какая, мама Юэна. Да, я замечала сходство, несмотря на выбеленные в салоне волосы и щедрые порции ботокса. ЧЛ что-то шептал ей на ушко, пока вел ее к креслам, легонько придерживая рукой чуть ниже поясницы. Она усаживалась тщательно, под таким углом, чтобы идеально все видеть – и чтобы ее было идеально видно. Да, эта женщина была до последнего дюйма противоположностью ЧЛ, от лоуферов из коллекции Tod’s до лоснящихся выпуклостей.

Я приросла к месту: как пройти мимо них так, чтобы он меня не заметил? К счастью, огни в зрительном зале погасли, и я пробралась за кулисы, чтобы освободить взмыленного капельдинера, который метался, раздавая труппе пластиковые мечи и короны из Woolworth.

Одно из преимуществ нахождения за кулисами состоит в том, что ты не можешь видеть зрителей. Мне оттуда было мало что видно, а если бы даже и было, софиты уничтожали всякую возможность заглянуть в глубину зрительного зала. Да это и хорошо, ибо дети играли просто волшебно. При правильной постановке, правильной амуниции, правильном гриме все, что нужно – это немного труда, чтобы завладеть вниманием тысячи глаз. Каждый мальчик был героем, каждая девочка – сиреной. Все промелькнуло в мгновение ока, и я едва ли помню, что делала; знаю только, что это каким-то образом было сделано.