Вера Фальски - Ни за какие сокровища
Глава 22
Одно Эва знала наверняка: хорошо снова быть всем вместе! Они сидели за кухонным столом и разговаривали, как раньше. Эва смотрела на близких с нежностью, какой не испытывала к ним уже давно. После всего, что она пережила за последние месяцы, отчий дом оказался самой надежной крепостью. Несмотря ни на что. Словно заботливый дух мамы опекал их и не позволил семье распасться.
– Ты всегда можешь на нас рассчитывать, – сказал отец, когда после собрания они вышли из пожарного депо. – Всегда.
Эва взяла его руку и сжала. Очень крепко.
Ханка собирала посуду после ужина, который приготовила по поводу возвращения Эвы домой. Кухонная инициатива сестры по уровню сенсационности практически не уступала авантюре с мусоросжигательным заводом. Ханка, которая не имела привычки пачкать руки скучными и бесконечно банальными домашними делами, сегодня подала свиные отбивные с яблоками, которые получились неожиданно хорошо – и не только как впервые приготовленные! Маня бегала как ошпаренная, подкладывая всем очередные порции шарлотки, которой напекла целых три противня. И при этом ежеминутно поглядывала на Эву, проверяя, как она. Марыся страшно за нее беспокоилась, тем более что никто за столом не знал того, что знала она. Общая тайна была для нее мучительной! Бартусь, который, наверное, больше всех соскучился по Эве, не мог и десяти секунд усидеть на месте, и вокруг стола происходила непрерывная беготня. И только отец говорил немного. Было видно, что он глубоко все переживает и очень боится за старшую дочь.
Уже закончилось второе, на этот раз семейное, собрание. Эва, опуская детали этой ужасной истории, отвечала на вопросы семьи. Они искали общее решение, но чем дольше дебатировали, тем меньше выходов из ситуации находили.
Отец почесал в затылке.
– И самое плохое, о чем я вам еще не говорил… – Он посмотрел на веселого Бартуся, который самостоятельно поднимался по лестнице. – Вчера утром звонил доктор Мадейский… – Он на какое-то время замолчал, а потом добавил: – Платежи прекратились.
Эва похолодела.
– Не пришел перевод из фонда, – добавил отец.
Ну да, есть же еще вопрос Бартека… Сестры переглянулись. Эва поняла, что в пылу сражений в полной мере не осознала угрозы. Лечение Бартека финансировала фирма Алекса, что представляло происхождение этих денег в более чем тревожном свете. К тому же было понятно, что в данной ситуации спонсор растает, как утренний туман. Ее бросало то в жар, то холод.
«Иисус Мария, что с ним теперь будет?» – подумала она, глядя на брата, который, не догадываясь о сгущавшихся над его головой тучах, чесал за ушами Азора, жмурившегося от удовольствия.
Неожиданно у Эвы зазвонил телефон, и она посмотрела на экран. Это был Тимон.
Девушка вскочила из-за стола и, попросив семью помолчать, ответила:
– Алло!
Через мгновение родные, которые внимательно смотрели на нее, увидели, что Эва побледнела.
– Включите телевизор, быстро, – попросила она едва слышно.
В новостях как раз показывали остов сожженной машины. Эва почувствовала, что у нее подгибаются ноги. Ведущий рассказывал о трагическом несчастном случае на трассе при выезде из Варшавы, в котором дотла сгорел «рендж ровер». Внутри пожарные нашли обгоревшие останки мужчины. Продолжаются попытки установить его личность…
Эва не слышала дальнейшей части репортажа. В ушах шумело все громче, а экран телевизора закрыло черное пятно.
– Эва! – Ханка подошла к сестре, села рядом и крепко ее обняла. – Эва, это еще не значит, что случилось самое плохое… Может, он одолжил кому-нибудь машину, может…
Но Эва не слушала. В ее ушах пульсировала кровь, а в голове мелькала только одна мысль: «Алекса убили. Его убили…».
Тадеуш замер на другом конце стола. Всего происходящего было слишком много для него.
– Эва, – сказал он, – надо позвонить в полицию.
Девушка подняла голову.
– Что? – спросила она словно во сне.
– Ну, в полицию, чтобы тебе дали охрану.
Эва расплакалась и спрятала лицо в ладонях, а Ханка возмутилась:
– Ну ты и придумал! И что она им скажет? Что она кто? И от кого ее охранять?
– Иисус Мария, ну, не знаю… Надо же что-то делать… – Тадеуш беспомощно развел руками. – Ведь это бандиты!
– Пойду прилягу. – Эва встала из-за стола. – Извините, мне нужно побыть одной.
Все смотрели, как она поднимается по лестнице. Никто не произнес ни слова.
* * *На следующий день свет в доме Охников зажегся очень рано. Это Ханка не могла спать, она встала чуть свет и крутилась по кухне. Беспокоилась за Эву. И могла наконец признать: она потрясена тем, что случилось. На фоне хардкора, который устроила себе старшая сестра, поблекли ее собственные эмоционально– любовные разлады. «Проблемы с Пётреком? Фи, мелочь, щенячья влюбленность!» – думала Ханка. Она серьезно беспокоилась об Эве. Вчера она видела, насколько расстроена сестра, потому что все у нее вышло из-под контроля. Ханка сделала из этого четкий вывод: не верить ни одному парню! И быть независимой. Именно в этом была ошибка Эвы: она позволила себя окрутить…
Сумрак сделался серо-фиолетовым, появились первые лучи восходящего солнца. Ханка выглянула в окно. Туман укрыл сад плотным одеялом. Азор скребся в двери, требуя, чтобы его выпустили погулять. Девушка плотнее закуталась в халат и открыла веранду. Азор вильнул хвостом, и только его и видели – пропал в молочной мгле, будто растаял в воздухе. Холодный порыв ветра заставил Ханку поежиться. Она вдохнула бодрящий холодный воздух.
«Чувствуется, что приближается зима», – подумала девушка, ощутив скрытое в запахе прелых листьев обещание снежинок.
Уже закрывая дверь, она неожиданно услышала Азора – пес лаял как сумасшедший.
– Тихо, весь дом разбудишь! – крикнула Ханка с порога. – Азор, к ноге!
Но пес не останавливался. Ханка вышла на крыльцо и принялась звать его строгим голосом. Она забеспокоилась – в тумане терялось все, на расстоянии вытянутой руки уже ничего не было видно.
Неожиданно лай прекратился. Азор жалобно взвизгнул. Ханка прислушалась.
– Азор! Эй, здесь есть кто-нибудь?
Ответом ей была тишина.
Неожиданно из тумана возник пес и, как только увидел Ханку, бросился к ней. На голове у него была рана, оставленная камнем или довольно увесистой палкой.
Девушка испуганно вскрикнула, немедленно затащила его в дом и закрыла двери на все замки. Вокруг царила тишина. Туман поглотил тайну. Ханка почувствовала, что дрожит.
Азор лежал на полу, пытаясь дотянуться языком до больного места.
– Не трогай! – Ханка промыла рану перекисью водорода. – Какая сволочь это сделала?
Пес испуганно посмотрел на нее.
– Я этого так не оставлю! – В Ханке страх уступил место бешенству. Кто мог обидеть животное? «Ну, я до тебя доберусь!» – подумала она.
Азор еще минуту смотрел на нее жалостливо, но, услышав шлепанье тапочек хозяина дома, вскочил и с энтузиазмом, достойным щенка, принялся прыгать на Тадеуша, застывшего над газовой плитой.
Когда Ханка рассказала отцу о странном утреннем событии, тот не на шутку испугался.
– Думаешь, это как-то связано с Эвой?
Ханка пожала плечами.
– Не знаю. Но ты же согласен, что это странно?
– Знаешь, я вас провожу на остановку, чтобы вы не шли в школу одни. – Тадеуш сделал несколько глотков кофе. – Черт его знает, лучше подуть на холодную воду…
– Эве рассказать? – спросила дочка.
– Не знаю. Хотя нет, у нее и так столько забот…
Ханка пошла в свою комнату – пора было собираться в школу. Тадеуш взглянул на Азора.
– Жаль, что ты не умеешь разговаривать.
Пес подошел к хозяину и уткнулся носом ему в колени. Тадеуш заварил свежий кофе, поставил чашку на стол, и тут раздался телефонный звонок. Он поднял трубку и с изумлением услышал на другом конце голос приходского священника.
– Слава Иисусу Христу! – воскликнул ксендз. – Пан Охник, у меня есть дело к вашей дочери. Она еще спит?
– Не знаю, отче, я ее сегодня еще не видел. Наверное, спит, – ответил удивленный Тадеуш.
– Хорошо, тогда передайте ей, что я знаю из надежного источника в гмине, что Браузеры сегодня этот нотариальный акт подписывают. У нотариуса в Мронгово.
– Но… – Тадеушу показалось, что он ослышался.
– Пан Охник, никаких «но»! – Ксендз не любил возражений. – Передайте, и все. И баста. Так что слава Иисусу Христу, и сегодня приглашаю вас на службу, она будет за прихожан.
– Навеки слава, – прошептал в трубку изумленный Тадеуш.
Он присел на скамейку и задумался. Потом резко встал, поднялся на второй этаж и осторожно постучал в дверь комнаты старшей дочери.
– Эва? Можно войти? – спросил он.
– Да, входи, пожалуйста, – донеслось из-за двери.
Эва сидела в кровати, закутавшись в халат. Было видно, что ночью она не спала и плакала. У отца сжалось сердце. Если бы она была маленькой девочкой, он, наверное, обнял бы ее, но после всех этих ссор и конфликтов пока не мог переломить себя, поэтому присел рядом.
